В конце переулка раздался топот шагов, и, развернувшись, Эфира увидела, что там стоит дюжина городских стражников. Она сделала шаг назад.
А они бросились за ней.
– Хватайте ее за руки! – крикнул один из них. – Она опасна.
Они накинулись на нее, и Эфира отбивалась, как могла, пока один из них не прижал ее лицом к стене и не выкрутил руки за спину.
– Илья, – выругалась она, пытаясь бороться. – Сдал меня. А я доверяла ему, как идиотка.
– Вообще-то это была я, – ответил другой голос, и вперед выступила Шара. – Прости, Эфира, но что мне было делать? Ты исчезла вместе с Чашей, и внезапно мы услышали об убийствах в Бехезде. О телах, найденных с бледным отпечатком руки. Мы поняли, что это ты.
– Нужно было не вмешиваться, – сплюнула Эфира.
– Это перестало быть вариантом после того, как ты отыскала меня в Тель-Амоте, – ответила Шара. – И когда из-за тебя погибла Хадиза.
Эфира постаралась бороться, но стражник лишь сильнее прижал ее к стене.
– Просто сдайся, Эфира, – сказала Шара. – Так будет легче.
Эфира закрыла глаза и потянулась к Чаше. Но еще до того, как она коснулась пустых складок плаща, Эфира поняла, что ее там нет.
В ярости она не заметила отсутствие ее тепла и зова.
Илья. Должно быть, он забрал Чашу, когда поцеловал ее. Скорее всего он ждал такой возможности.
Она обмякла, все желание бороться покинуло ее, а кости наполнились усталостью.
– Не нужно было этого делать, – сказала она Шаре.
Шара спокойно встретилась с ней взглядом.
– Нужно.
Она была права. И, возможно, и Илья был прав. Возможно, она хотела, чтобы ее поймали. Возможно, она хотела, чтобы кто-то ее остановил, потому что знала, что сама не остановится. Беру умерла, чтобы помешать Эфире стать монстром, но она все равно им стала.
Она заслужила то, что теперь с ней произойдет.
43. Хассан
С двенадцатой попытки Хассану таки удалось скопировать текст. Он точно не знал, что Иерофану известно о содержании свитка, помимо того, что это какое-то соглашение. На всякий случай он сохранил большую часть оригинального текста и изменил лишь пару ключевых моментов. Он надеялся, что это собьет Иерофана со следа на время, за которое Хассан успеет придумать план.
Закончив, он спрятал свиток и лег в постель. Голова шла кругом от мысли, что его отец был как-то связан с Реликвиями. Он пытался их найти? Защитить? Неужели он был одним из таинственных защитников Потерянной Розы? Это ли означал символ розы ветров?
Он в тысячный раз пожалел, что отца нет в живых и он не может ему обо всем рассказать. Принц повернулся на бок и взял со стола знакомый предмет. Компас, подаренный ему отцом.
Хассан открыл его по привычке и смотрел, как золотая стрелка сдвигается на вырезанный маяк. Которого больше нет. Но компас все еще указывал на него.
Хассан сощурился, внезапно сосредоточившись на розе ветров. Мгновение спустя он уже рылся в ящиках в поисках свитка. Наконец отыскав его, Хассан положил их рядом. Компас и символ розы ветров.
Что-то глубоко в животе подсказывало, что это не совпадение. Что компас был ключом. Отец оставил его ему – и, должно быть, не просто так. Возможно, по той же причине он и спрятал свиток. Компас указывал Хассану не на маяк, а на то, что в нем скрыто.
Хассан покинул Великую Библиотеку вскоре после рассвета. Он выскользнул за дверь, незамеченный никем. Улицы Назиры в этот час были почти пусты, и тишина обманчиво намекала на мир.
Иерофан повелел ему связаться с одним из свидетелей возле рынка. Свидетель сказал ему отнести текст в храм на дороге Озмандит. Захватчики обокрали все храмы и превратили их в свои извращенные места поклонения.
Хассан не ожидал, что в храме окажется сам Иерофан. Он полагал, что тот отправит одного из своих лакеев. Так что он удивился, когда внутри его встретила мерцающая золотая маска.
– Ты нашел то, что мне нужно? – спросил Иерофан.
Хассан достал копию свитка и протянул ее. Один из свидетелей рядом с Иерофаном взял копию, изучил, а потом передал своему руководителю.
Тот взял его и махнул другой рукой. Из дальней части святилища вышел другой свидетель с факелом.
Пламя было белым.
Хассан подавил вскрик. Он думал, что они уничтожили остатки Божьего огня, когда разрушили башню.
Свидетель отдал факел Иерофану, и безо всяких фанфар человек в маске поднес к нему свиток. Пламя поглотило уголки бумаги, и вскоре она обратилась в пепел под пораженным взглядом Хассана.
– Это подделка, – сказал Иерофан. Он не казался сердитым, но от этого Хассану стало лишь страшнее.
– Я…
– Думали, что сможете меня обдурить? – спросил Иерофан. – Да?
Хассан сглотнул.
– Кажется, – продолжил Иерофан, – принцу Херата нужно преподать урок.
Дверь открылась, и Хассан повернулся. В дверях, залитые мягким светом, стояли два свидетеля. А между ними Кхепри, с руками, скованными за спиной цепями из Божьего огня.
В желудке Хассана вспыхнули страх и удивление. Он поймал взгляд Кхепри и увидел на ее лице смесь эмоций – осознание предательства, замешательство и страх. Он сжал челюсти и отвернулся. Он не хотел втягивать ее в это дело, надеялся, что это все ее не коснется. И часть его сердилась из-за ее присутствия. Возможно, она не пыталась исправить их отношения – скорее всего она просто шпионила за ним.
– Мы нашли этих двух у входа, – сказал один из свидетелей. Рядом с ними появились два других и тащили они за собой пойманного Араша.
Хассан уставился на это, не веря своим глазам, а нож в сердце все поворачивался. Что он тут делает? Его привела с собой Кхепри?
Иерофан махнул свидетелю с факелом выступить вперед.
Божий огонь мигнул, приближаясь к Кхепри. В ее глазах блеснул ужас. Она пыталась бороться со сковавшими ее цепями, и что-то внутри Хассана лопнуло.
– Стой, – выдохнул он. – Стой, я знаю, где Реликвия разума. Ты же этого хочешь, да? Корону? Я могу достать ее для тебя.
Иерофан поднял руку, и свидетели замерли.
– Предатель! – завопил Араш. – Ты такой же, как они все. Ты готов продать свою страну, свой собственный народ этому монстру!
– Или так, или свидетели уничтожат эту страну, – сказал Хассан. – Это единственный путь к миру.
Араш открыл рот, чтобы снова закричать, но один из свидетелей закрыл его рукой.
– Хассан, – умоляюще произнесла Кхепри. Он не мог понять, хочет ли она, чтобы он остановился или продолжил. Не важно. Был только один способ спасти ее.
– Отпусти ее, и я достану для тебя реликвию, – сказал Хассан. – Корона за девушку.
– Хорошо, принц Хассан, – ответил Иерофан. – Но не стоит меня снова разочаровывать.
Небо было серым и набухшим от летней грозы, когда Иерофан и десять его свидетелей отвели Кхепри и Хассана на место, где когда-то стоял маяк.
– Хассан, – пробормотала Кхепри. – Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть какой-то план.
Был. Но он провалился.
Хассана загнали в угол. Свидетели сковали Кхепри цепями из Божьего огня. У него был только один шанс и никаких гарантий, что Иерофан признает такой обмен.
А Араш… принц глянул на него и его обжег яростный взгляд повстанца. Он явно был в ярости, и тут Хассан его понимал. Он собирался сделать немыслимое. Но если у них и была надежда спастись живыми, то у него был только такой выбор.
Они добрались до руин маяка. Море билось об одинокую скалу, где когда-то стояла башня.
– Корона здесь? – спросил Иерофан. – Но маяк был уничтожен.
– Она под ним, – ответил Хассан, стараясь сделать так, чтобы его голос звучал уверенно, хотя это утверждение основывалось лишь на интуиции.
– Очень хорошо, – ответил Иерофан. – Веди.
Хассан кивнул, и они направились к руинам вместе с еще двумя свидетелями.
Последователь Иерофана с факелом из Божьего огня повел их по уцелевшим ступеням вниз, под землю.
Они спустились во тьму. Хассан достал свой компас и руководствовался им по пути через темные залы. Теперь, оказавшись внутри руин маяка, стрелка переместилась, медленно меняя положение, пока они спускались по ступеням.
– Сюда, – сказал Хассан.
Они добрались до круглой комнаты из темного камня. Хассан предположил, что она находилась примерно в километре под землей. Стрелка компаса задрожала и начала бешено вращаться.
– Она здесь, – сказал принц. В центре комнаты стояла круглая каменная колонна высотой по пояс. Хассан подошел к ней. Компас потеплел в руке принца, а стрелка стала крутиться еще быстрее. Он положил другую руку на холодный камень и нашел крошечную круглую выбоину в центре колонны.
– Открывай, – скомандовал Иерофан.
Хассан покачал головой.
– Я не знаю как.
Иерофан не ответил, но лишь кивнул свидетелю с факелом, и тот направился к Кхепри.
– Стойте, стойте! – закричал Хассан. – Дайте мне секунду. Позвольте…
Компас стал таким горячим, что обжег кожу, и он его уронил. Компас упал на каменный пол и треснул от удара. Хассан в ужасе уставился на обломки отцовского компаса на полу. Это была последняя вещь, напоминавшая о нем.
А потом что-то замерцало и привлекло его взгляд. Хассан встал на колени. Среди сломанных шестеренок и разбитого стекла лежал позолоченный диск размером с монету, а на нем был рисунок розы ветров. Он поднял его и перевел взгляд с розы ветров на колонну. Дрожащими руками Хассан прижал диск к камню.
Сначала ничего не происходило. А потом с громким треском колонна начала расти, поднимаясь в потолок помещения. Когда она показалась из земли, Хассан увидел, что ее часть вырезана, а на каменной платформе в нише лежит Корона Херата. Острые концы вздымались над извилистым ободком, словно зубы, мерцая в свете Божьего огня.
– Реликвия Разума, – пробормотал Иерофан и медленно подошел.
Араш боролся с пленителями, жадно глядя на Корону, когда Иерофан взял ее в руки.
Внезапный вздох отвлек внимание Хассана от Короны, и он глянул на порог зала, где Кхепри прижала одного из свидетелей к стене, обмотав цепи вокруг его шеи. Она ударила его коленом в пах и выхватила факел из рук, прежде чем он упал на землю. Другие свидетели повернулись к ней.