– Не вру.
Эфира сделала глубокий вдох. Сердце бешено колотилось. Ладони покалывало. Она чувствовала зов Чаши, когда использовала Дар.
– Дай мне свою руку, – сказала она Гектору.
Он обеспокоенно глянул на нее.
– Если мы хотим найти Чашу, ты должен мне довериться, – нетерпеливо сказала она.
– Не уверен, что я готов, – ответил он. – Учитывая, ну… все это.
У нее не было на это времени. Она протянула к нему руку. Он оттолкнул ее. Она снова бросилась на него, и прежде, чем успела моргнуть, он сжал ее горло.
– Не трогай меня, – сказал он.
Она подняла руку и обхватила его запястье. Эфира уже и раньше так делала. Один раз. Вытащила маленькую незначительную часть эши из Ильи, чтобы войти в гробницу Жертвенной Королевы. Она сделала вдох, почувствовав, как под рукой бьется пульс Гектора, и потянула ниточку его эши.
Гектор резко отнял руку, очевидно, осознав, что она делает. Эфира отстранилась, но его эша все еще свистела в ней.
Этого было достаточно. Она чувствовала слабый зов силы Чаши, шепот на границе ее Дара.
Гектор в ужасе смотрел на нее.
– Пойдем, – сказала она, игнорируя выражение его лица. – Я знаю, где Чаша.
Они отправились к границе города, к воротам, пересекающим вход в каньон.
– Она близко, – сказала Эфира Гектору. Что Илья вообще там делает?
Гектор внезапно остановился и напрягся. Эфира встала рядом с ним. Она проследила за его напряженным взглядом: в тени городских ворот стояла высокая фигура.
Эфира глянула на Гектора.
Он сделал неуверенный шаг вперед.
– Это он.
Эфира осторожно пошла следом. Мужчина внезапно развернулся, заметив ее присутствие. Он был высоким и худым, с длинными темными волосами и намеком на щетину на подбородке. Всю обнаженную часть кожи покрывали татуировки.
– Ну, – мужчина улыбнулся. – Какой у меня удачный день. Наконец я встретился с Бледной Рукой.
Его искренний восторг сбил Эфиру с толку. Он и правда Король Некромант? Мужчина выглядел почти дружелюбным. Но в его руке точно мерцала Чаша. И за ним из теней появилась Беру.
Эфира замерла.
– Эфира, – произнесла сестра, а ее глаза расширились.
Она и правда была живой. И стояла прямо перед ней.
– Откуда это у тебя? – спросил Гектор, направляясь к Королю Некроманту.
Он поднял Чашу, словно наслаждаясь ею. Взгляд метнулся к Эфире.
– Вам она нужна, не так ли?
– Отпусти ее, – сказала Эфира, голос дрожал от ярости.
Король Некромант поднял бровь.
– Я бы рад. Давайте заключим сделку, а?
– Какую сделку? – настороженно спросила Эфира.
– Простую, – ответил Король Некромант. – Обменяем тебя на твою сестру.
– Эфира, не надо, – взмолилась Беру, – Ему нужна твоя сила.
Смех Короля Некроманта был громким и мощным.
– Она права! Твоя сестра так мудра, не так ли? Если хочешь, я расскажу тебе историю. Она хорошая… и весьма трагичная.
– Не надо, – ответила Эфира. – Я уже знаю, что ты отдал мне часть своего Дара.
– Да, ну, – вздохнул Король Некромант, – мы все допускаем ошибки.
– Так теперь ты хочешь ее вернуть?
Король Некромант склонил голову.
– Это же справедливо. – Он опустил взгляд на Чашу в своих руках. – В прошлый раз, когда у меня была Чаша, она меня одолела. Обернулась против меня. Но с тобой… с тобой все будет по-другому. С тобой она не станет сопротивляться.
– Отпусти ее, – снова сказала Эфира. – И я дам тебе все, что пожелаешь.
Король Некромант улыбнулся.
– Да, отдашь.
Эфира сделала шаг к нему. Он убрал руку от Беру, но она не сдвинулась с места.
– Не делай этого, – взмолилась она. – Пожалуйста, не ради меня.
Эфира ступила к сестре. Беру отошла. Эфира опустила руку и повернулась к Гектору.
– Я верю тебе. Но если ты снова навредишь ей…
– Не наврежу, – ответил он. – Не смог бы.
Эфира кивнула.
– Тогда забирай ее отсюда.
Король Некромант протянул свою руку, и Эфира приняла ее.
Он дернул ее к себе, и Эфира споткнулась, а он обхватил ее за талию и вытянул ее руку перед собой. Она резко вдохнула и услышала, как позади ахнула Беру.
Другой рукой Король Некромант достал нож. Эфира вскрикнула и постаралась отстраниться, уверенная, что он собирается ее убить.
Нож порезал руку, прямо над запястьем. Мужчина спокойно убрал нож и поднял Чашу, подставляя ее под поток крови Эфиры.
– Что ты делаешь? – спросила она.
Он мягко что-то напевал, а потом отпустил ее руку и взболтал кровь в Чаше.
Эфира в ужасе смотрела, как он подносит Чашу к губам и выпивает содержимое. Когда некромант оторвал взгляд от напитка, его глаза горели.
– Что ты только что сделал? – спросила Эфира.
Король Некромант улыбнулся, вытер кровь с уголка рта. Эфира прижимала к себе кровоточащую руку, а он закрыл глаза и протянул руку к Гектору.
Эфира ахнула, чувствуя, что ее Дар отвечает. Гектор застонал от боли и пошатнулся, словно сражался с невидимой силой. Потом схватил Беру за плечи.
Беру вскрикнула, пытаясь вырваться из его хватки.
– Гектор, что…
– Прости, – выдохнул он, словно ему с трудом удавалось говорить. – Это не… это не я.
Эфира взглянула на Короля Некроманта и тут же все поняла. Он управлял своей армией призраков с помощью Чаши. Он их контролировал. Так же, как и сейчас контролировал Гектора.
– Мы так не договаривались, – вскипела Эфира. – Ты сказал, что отпустишь ее!
Король Некромант повернулся к ней.
– Неужели? Но я же не говорил, что не верну ее. Тебе и правда нужно быть аккуратнее в будущем.
Он повернулся и пошел прочь. Гектор последовал за ним, таща за собой Беру.
– Эфира! – в панике закричала Беру. – Эфира, не дай… не дай ему…
– Куда ты их ведешь? – спросила Эфира.
– Свершить то, ради чего я жил все последние столетия, – ответил некромант. – Месть.
51. Джуд
Алые врата милосердия появились перед ними, когда солнце уже опускалось над пустыней, отбрасывая тень на потрескавшуюся землю. Перед ними раскинулись руины древнего центра города Бехезды. Иерофан и примерно тридцать свидетелей стояли в их тени. Возле Иерофана стоял незнакомый хератец, связанный цепями Божьего огня.
– Араш, – произнес принц Хассан. Скованный глянул на него, но не ответил.
С другой стороны Иерофана свидетель сжимал в руках стеклянную шкатулку, внутри которой находилась золотая корона. Реликвия Разума.
Свидетель в маске, тот самый, что напал на Антона и Джуда в Керамейкосе и Эндаррионе, выступил вперед и встал перед Иерофаном.
– Илья Алиев, – произнес Иерофан. – Где Чаша?
Илья, стоявший рядом с Джудом, напрягся.
– У меня возникли проблемы. Кое-кто ее украл.
– Ты позволил кому-то украсть Реликвию Крови? – тон Иерофана посуровел.
– Что, не навредил достаточно в Назире? – спросил свидетель в маске. – Когда отпустил пророка? Безупречный отправил меня подчищать твои ошибки.
– И ты прекрасно справился, – сухо ответил Илья. – Из чьих рук пророк и Хранитель Слова выскользнули не раз, но даже два? И кто стоит здесь не только с пророком и Хранителем, но и с двумя Реликвиями?
– Хватит, – сказал Джуд и посмотрел на Иерофана, положив руку на рукоять меча. – Мы знаем про твои планы. Но если ты откроешь Врата, то наступит век тьмы.
– А ты думаешь, что можешь этому помешать, – заметил Иерофан.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что мы были не правы, – ответил он. – Когда пророки убили бога и забрали его силу… они нарушили его план. И мы поплатились за это. Так что теперь мы должны все исправить. Мы должны открыть Врата.
– Ты разрушишь весь мир, – сказал Антон. – Я это видел. Ты и правда этого хочешь?
– Когда же вы поймете? – спросил Иерофан. – Дело не в том, чего хочу я. Не в том, чего хотите вы. Наши человеческие желания не имеют значения. Мы просто инструменты воли мира.
Вера Джуда была подорвана намного раньше, но что-то внутри него изменилось той ночью, когда они покинули Орден. Он впервые поверил только в себя самого. Никто, даже Иерофан, не мог отнять это у него.
– Думаете, у вас есть выбор? – спросил Иерофан. – У кого-то из нас?
– Да, – сказал Джуд, глядя в его ярко-голубые глаза. – Думаю, так.
Он расстегнул плащ и позволил ему упасть с плеч. Потом осторожно сложил его и спокойно подошел к Антону и протянул его ему.
Антон неуверенно взял плащ.
Свидетель в маске обнажил свой меч Божьего огня. Пламя ярко мерцало в лучах заходящего солнца.
Джуд сжал рукоять Остроконечного Клинка. Он чувствовал водоворот силы. Закрыл глаза.
«Пожалуйста», – в отчаянии подумал он.
Свидетель со шрамами бросился в атаку. Джуд постарался вытащить меч из ножен, призывая свой Дар. Он вспыхнул и погас.
– Думаешь, можешь положиться на свою мерзкую скверну? – выплюнул свидетель.
Он снова нанес удар, быстро и сильно, целясь в левый бок Джуда. Тот повернулся и избежал удара. Свидетель ударил кулаком в ребра паладина.
– Джуд! – услышал он панический крик Антона позади.
Джуд ахнул, весь воздух покинул его легкие.
Меч Божьего огня снова опустился, и Джуд едва успел блокировать его своим мечом в ножнах. Их мечи скрестились, из-за чего они оказались лицом к лицу, и Джуд увидел глаза свидетеля и тонкие белые шрамы вокруг них.
Его наполнил ужас, как и в первый раз, когда он понял, что этот человек с собой сделал. Но с ужасом пришло и нечто другое, то, что он пытался не видеть. Узнавание. Как бы тошно ему ни было от мысли, что этот человек выжег собственный Дар, часть его полностью его понимала. Понимала сильное желание доказать, что он достоин дела, которое требовало лишь его саморазрушения.
У них были одинаковые шрамы. И только теперь Джуд увидел и другие, невидимые шрамы, которые на нем оставил Орден последнего света. Самопожертвование, на которое он шел снова и снова, чтобы отрицать, кто он такой, чтобы выжечь ту часть себя, которую не хотел видеть в нем Орден. Ужасная, бессмысленная преданность, отражавшаяся в глазах свидетеля, принадлежала и Джуду.