– Что? – тихо спросила она.
Роу рассмеялся.
– Твоя встреча с Эринан была единственной случайностью в твоей жизни. После инициации я на некоторое время потерял тебя из виду… И моя ошибка принесла мне больше вреда, чем пользы. – Маг улыбнулся, наблюдая за тем, как эмоции на лице Айнен сменяются одна за другой.
– Ты лжешь, – так же тихо сказала ведьма. Она опустила глаза и продолжила без особого аппетита жевать мясо.
– О, я понимаю, что тебе трудно в это поверить, но вся твоя жизнь с самого рождения распланирована мною. Ты – мой маленький шедевр, должен сознаться. Довольно сложно было довести Миллхилл до того состояния, которое было необходимо, я тебе скажу. У меня ушло на это восемь лет кропотливых трудов. – Роу склонил голову набок, не спуская глаз с Айн.
Та продолжала буравить взглядом скатерть, ожесточенно кромсая мясо на своей тарелке.
– Земля и люди, которые живут на ней, тесно взаимосвязаны. Течение магии гораздо более активно на землях, которые давно заселены. Дикая территория находится в гармонии с собой, но человек, вмешивающийся в дикую природу, нарушает ее баланс. Он вспахивает, выкорчевывает, строит… И приручает землю. Если люди отдают земле столько же сил, сколько забирают у нее, то баланс сохраняется. Но если кто-то отбирает больше, чем положено, появляются маги или стекольщики.
– Мне нет дела до старинных легенд, – буркнула ведьма.
Роу издал неприятный смешок.
– Это не легенда, моя дорогая, это правда. И именно эта правда позволяет мне жить так долго. Как ты думаешь, сколько мне лет?
Айнен пожала плечами, всем своим видом демонстрируя безразличие.
– Мне двести сорок четыре года, – торжественно произнес Роу, наслаждаясь эффектом, который произвели его слова.
Колдунья вздрогнула и подняла глаза. Ее взгляд внимательно обследовал лицо Роу, его глаза, мелкие морщинки, заострившиеся скулы, бесцветные волосы…
– Даже если легенда не лжет, что с того мне? – спокойно ответила Айн. Интерес, который, было, засветился в ее глазах, угас.
– Тебе… тебе, моя дорогая, уготована важная роль в этой легенде. Я дал тебе возможность родиться, выпестовал тебя и инициировал. Помнишь бандитов на мельнице? Это были мои люди. Правда, я не думал, что они выберут именно такой способ…
Колдунья вскочила из-за стола, сжимая кулаки. Ллиан Роу наблюдал за ней из-под полуприкрытых ресниц и продолжал говорить.
– В тебе отозвались огонь и гнев. Прекрасное сочетание, усилившее ту магическую мощь, которую в тебе заложила земля Миллхилла. Но я не рассчитывал, что при инициации ты перебьешь моих людей и убежишь в лес. Ты заставила меня поволноваться, дорогая…
Айнен стояла у стола, сжимая и разжимая кулаки. Перед ее внутренним взором пылали крылья мельницы и истекала кровью Эринан. Ведьма чувствовала, как магия, запертая в ней, вскипает и рвется на свободу. Браслеты на запястьях начали покалывать кожу.
– …Но ты вышла из леса еще сильнее, подобрав по пути слабенькую отщепенку. Я думал, что это временное увлечение, однако вы не расставались годами, усиливая и обучая друг друга. Поразительно, но ты вытянула эту девицу с самого дна силы, поставив на один уровень с собой. – Роу откровенно наслаждался ситуацией. – Подкармливать вас не составляло труда. Я стравливал мелких феодалов друг с другом или просто платил наемникам за договорные бои только для того, чтобы вы могли практиковаться в ремесле и закалять свою мощь. Моим шпионам удалось узнать, что вы научились объединять свои силы. И тут мне пришлось изменить тебе, дорогая. Твоя подружка – южанка, а южанки – плодовитые женщины. Я выжидал момента, когда ваша сила войдет в свой пик, чтобы отнять ее всю. Жаль, что мне не удалось…
Неуловимо быстро Айнен метнулась мимо стола, подскочила к Ледяному Королю и вцепилась пальцами в его горло. Но не успели ее руки сомкнуться на ненавистной глотке, как кисти обожгло огнем. Ведьма вскрикнула и повалилась на пол.
– Ну, это же совсем другое дело, – промурлыкал Роу, прижимая колдунью к полу. Он рывком перевернул Айнен на живот, свел ей руки за спиной и сжал их одной рукой, второй задирая пышные юбки. Айн шипела и извивалась, как змея.
Но у нее было слишком мало сил.
Брин вошел в покои, чтобы проведать Айнен, и едва успел увернуться от нацеленной ему в голову деревяшки. Колдунья замахнулась еще раз, но потом сообразила, что ее гнев выплескивается не по адресу, и опустила свое орудие. Стекольщик отступил на пару шагов и окинул взглядом помещение. Оно выглядело так, словно через него пробежало стадо быков, одержимых весенним настроением. Колдунье удалось разнести в щепки даже громоздкую кровать, которая раньше была центральным элементом интерьера покоев. Теперь же комнату ровным слоем устилали обломки дерева и обрывки ткани. Присмотревшись, мужчина понял, что Айнен сжимает в руках ножку кресла, остатки которого валялись в углу. Разъяренная женщина не пощадила даже расписной потолок – в нескольких местах его пересекали длинные глубокие царапины.
– Но как?.. – полюбопытствовал наемник, указывая на изуродованную роспись.
Айн махнула рукой в угол. Там лежала замысловатая конструкция из деревяшек и обрывков ткани, напоминающая формой кошку.
– Мне придется прислать слуг, чтобы они убрали тут, – со вздохом сказал Брин. – Ты… Ты зря вышла из себя.
Колдунья фыркнула и запустила ножкой кресла в угол.
– Я его убью, – звенящим от гнева голосом пообещала она. – Выпотрошу как кролика.
– Ты не сможешь причинить ему вреда, – покачал головой мужчина. – Эти браслеты не только блокируют твою магию. Они могут отрезать тебе руки, если ты попытаешься напасть на Роу.
Айнен тряхнула своими пышными локонами, демонстрируя, что ей все равно.
– Где этот ублюдок? – прорычала она.
– Он уехал из замка несколько дней назад. Должен вернуться сегодня вечером.
Мрачно посмотрев на стекольщика, колдунья взвесила в руках ножку кресла и отбросила ее в угол.
– Роу умрет. Я убью его, чего бы мне это ни стоило! За Эринан… За то, что он сделал со мной… Подумать только… Растить меня, как ярмарочную лошадь. – Айн сплюнула на пол. – Людей можно любить. Можно ненавидеть. Но обращаться с ними, как с вещами…
Брин только покачал головой.
Осознание собственного бессилия захлестнуло его волной горечи. Он вспомнил, как когда-то вот так же клялся, что уничтожит своего хозяина. Прошли годы, и ничего не изменилось.
– Я пришлю слуг… – тихо сказал он, вышел из помещения, закрыл и запер за собой дверь.
Айнен горящим взглядом проводила стекольщика, пнула первый попавшийся обломок и уселась в импровизированное гнездо из ткани, в котором спала последние два дня. Колдунья понимала, что не может винить Брина за то, что он ничем ей не помог, но все равно злилась. Однако помимо бездеятельности стекольщика у нее были и более насущные проблемы. Она хотела есть.
Жгучее бешенство, в которое она впала после того, как Роу изнасиловал ее, привело к нескольким неприятным инцидентам со слугами. После второго перелома они просто перестали появляться в ее покоях, оставив ведьму без еды и чистой одежды. Вероятно, если бы Ледяной Король не был в отъезде, то слугам бы все равно пришлось ухаживать за разъяренной ведьмой, но в его отсутствие они устроили тихий бунт.
Колдунья свернулась калачиком среди тряпок и принялась буравить взглядом дверь, надеясь на то, что это как-то ускорит появление людей со швабрами и подносами. Но ее надежды оправдались не так быстро, как ей хотелось бы. К тому моменту, как дверь открылась и в покои вошли люди Роу, Айнен успела задремать. Проснувшись от скрипа двери, колдунья вскочила, схватив первую попавшуюся доску, и угрожающе взмахнула ею в сторону вошедших. Трое мужчин и пожилая женщина одарили ее угрюмыми взглядами.
– Мастер Брин приказал нам прибраться здесь, – с легкой ноткой неудовольствия в голосе произнес один из мужчин.
– Я принесла вам еду, – тихо добавила вошедшая женщина.
Демонстративно медленно Айнен опустила доску на пол и подошла к служанке. В руках той находился поднос, от которого упоительно пахло тушеной капустой с мясом.
– Мастер Брин позволил принести вам вина, – сказала служанка, снимая крышку с подноса.
На нем стояло несколько глубоких мисок и маленький пузатый кувшин. Айнен поспешно взяла поднос из рук служанки и унесла его к своей лежанке. Так как целой мебели в покоях не осталось, колдунье пришлось есть с пола. Но ее это не особо смутило.
Жадно поглощая долгожданную пищу, Айн наблюдала за тем, как слуги выносят из комнат разбитую мебель и заносят новую. Она была уже не столь изящна, как та, что стала жертвой ярости Айнен, и колдунья злорадно подумала, что, хоть она не смогла нанести ущерба Ллиану Роу, она все-таки сумела нанести ущерб его кошельку. Слабость, вызванная незапланированной голодовкой, сытная пища и вино, от которого Айнен уже успела отвыкнуть, сделали свое дело. Едва колдунья опустошила все тарелки, как ее сморил крепкий сон.
Она даже не проснулась, когда две пары крепких рук перенесли ее на недавно принесенную тахту. Колдунье снова снилось зеленое поле. Но на этот раз на нем не было ничего, кроме травы. Айн решила разыскать ледяных лошадей и разбить их, но, сколько она ни бежала, местность вокруг не менялась. Лишь однажды, резко развернувшись, чтобы хоть как-то разбавить монотонность бега, ведьма увидела уже знакомую черную тень. Но на этот раз тень спряталась за ее спину гораздо медленнее. Айнен показалось, что ее преследует женщина с черными локонами.
Она вздрогнула от ледяного прикосновения и проснулась.
Пробуждение было не из приятных. Ллиан Роу склонился над ней, холодной ладонью ощупывая ее живот. Волосы мага упали на лицо и плечи колдуньи, заставив ее содрогнуться от отвращения. Айн согнула пальцы на манер когтей и попыталась полоснуть ими по лицу Роу, но ее запястья пронзила ошеломляюще сильная боль, и ведьма вскрикнула, съежившись.
Маг отстранился, прищелкнув языком.
– Ну что же ты так нервничаешь, моя дорогая? Это вредно для нашего будущ