По программе обучения надо было налетать 60 часов на тренажере. Я налетал и их, и как минимум не меньше сверху! И ведь я не просто приходил «покататься» – Игорь Андреевич это считал неинтересным. Он постоянно гонял меня по задачкам: «выйти на заданный пеленг[44] под таким-то углом» или «выполнить полет по маршруту с таким-то ветром». Подчеркну – исключительно по примитивным приборам и без автопилота (его, собственно, нет на Ан-2).
В моей жизни не так уж много людей, которых я мог бы назвать своими наставниками. Игорь Андреевич – один из них. Через 20 лет, на встрече выпускников БЛУГА, посвященной 75-летию училища, я смог поблагодарить старика лично.
Мне нравилось учиться несмотря ни на что! Ни на отсутствие бензина, из-за чего сложилась огромная очередь из курсантов. Ни на полубандитские отношения среди будущих пилотов.
Мне неприятно писать об этой неприглядной стороне учебы, но без нее картина моего дальнейшего повествования будет неполной. Поверьте, это очень сильно подавляло желание расти, дискредитировало профессию! Этот период оставил печальный отпечаток на всей отрасли, который до сих пор не стерт.
К счастью, сегодня такого беспредела, который царил в летных училищах моего времени, нет даже близко. Я очень рад за сегодняшних курсантов! Возможно, вам, не имеющим подобного опыта за спиной, удастся гораздо больше.
Однажды, будучи уже довольно известным благодаря своему блогу пилотом, я получил комментарий от курсанта летного училища примерно следующего содержания:
«Стоит ли излишне напрягаться, лезть из кожи вон, учиться, если перспективы трудоустройства очень туманны? Может, не стоит тратить особые усилия на второстепенные, ненужные предметы?»
В мои годы такой подход, следует понимать, был очень даже моден. Учитывая сложную обстановку в отрасли и вообще в стране, найти мотивацию для прилежной учебы было крайне непросто. Тем не менее я ее как-то находил, хотя проблем было больше, чем я успел выше рассказать. Я верил, что судьба обязательно предоставит шанс тому, кто будет со своей стороны стремиться делать все, что от него зависит.
Герой известного романа Дюма, Д’Артаньян, представлял себе удачу в виде эдакого лихого паренька с единственным вихром на лысой голове. Когда он пробежит перед тобой, твоя задача – уцепиться за вихор и не отпускать. Но это требует определенных умений.
Так вот, парни и девушки! Развивайте знания и умения. Не позволяйте соблазнительной лени взять верх над вашей мечтой. Будучи курсантами, вы должны делать то, что можете сделать именно сегодня – учиться, учиться и еще раз учиться. У вас нет в этом периоде жизни иного способа повысить свои будущие шансы зацепиться за профессию, кроме как учиться. Грызть, грызть, грызть гранит науки! Времена, когда не смотрели на оценки в дипломе, прошли. Сейчас смотрят.
Очень соблазнительно слушать говорунов, которые, заметьте, сами толком не учатся, но вокруг себя распространяют слухи, что «неважно, как ты учишься, возьмут только блатных, поэтому зачем стараться?». Такие слабаки существовали всегда, и в мои годы тоже.
Не соблазняйтесь. Учитесь.
В своих полетах, когда ситуация, сначала пахнувшая керосином, вдруг благополучно разрешается, я говорю так: «Когда летят нормальные парни, даже грозы отступают!» Будьте «нормальными парнями» и «нормальными девчатами»! Растите вихор у того лихого д’артаньяновского паренька с именем Удача, чтобы было проще в него вцепиться при встрече.
Пусть ленится кто-то другой, но не вы.
Истории из жизни «зажравшихся» пилотов
Конец 90-х, начало нулевых… Время, когда квартиры в северной столице стоили от 10 тысяч у. е.[45], а завидным женихом у питерских девушек считался всякий, кто имел в месяц доход в тысячу долларов и больше.
В то время учился я на командном факультете в Академии гражданской авиации города Санкт-Петербурга, куда я поступил сразу после Бугурусланского летного училища. Летное училище и Академия – обычный путь для выпускника среднего училища тех лет. На летную работу устроиться было нереально, вот и пытались новоиспеченные пилоты продолжить обучение в надежде, что когда-нибудь ситуация изменится. Работа пилотом не считалась престижной, конкурс в летных училищах – три места на одного человека, да и контингент там обитал, скажем так, не слишком интеллигентный. В общем, мрачный был период!
Это сегодня, благодаря стоическим усилиям генерального директора «Аэрофлота», только и слышно, что пилоты де «зажрались». С такими-то деньжищами еще требуют к себе какого-то особого отношения! «В то время как космические корабли бороздят просторы Большого Театра…»[46]
В Академии слушателей командного факультета питанием не обеспечивали, приходилось кормить себя самим. Изначально, во времена СССР, идея командного факультета заключалась в том, что на нем будут учиться «взрослые дяди» от «Аэрофлота», состоявшиеся мужчины, которым авиакомпания будет платить деньги во время обучения. Однако после распада СССР концепция изменилась, и на КФ учились в основном такие, как я, вчерашние выпускники различных авиационных училищ: пилоты, техники, диспетчеры.
Концепция изменилась, но кормить нас государство не стало. Наши средства к существованию заключались в стипендии (100 рублей простая, 150 – повышенная[47] тем, кто не имел троек), помощи родителей и личных заработках.
О последнем я и хочу написать.
Самым распространенным видом подработки была разгрузка вагонов.
Когда я перешел на третий курс, ко мне в комнату подселился Андрей Макиевский, знакомый мне еще по Бугуруслану – он шел на курс младше. Крепкий парень, настоящий Шварценеггер, который мог в одиночку за ночь разгрузить 36 тонн! Если вы не впечатлились этими цифрами по незнанию, то просто поверьте – это очень много.
Здоровья такая работа, конечно, не добавляла. Однажды я вызвался подработать, однако в процессе погрузки один из парней не очень удачно снял коробку с замерзшими окорочками весом 20 килограммов, и она в падении прошлась по моей ноге. Слава богу, по касательной. Лишь чудом обошлось без травмы, всего-то кожу содрал. А заработал я в ту ночь 150 рублей – свою месячную стипендию «академика». Можно было два пакета пельменей купить! По килограмму каждый.
Тем не менее после этого инцидента я решил, что данный вид подработки не для меня. А кто-то из вчерашних пилотов и авиатехников сделал на этом карьеру, начав с разгрузки вагонов, продолжив тем, что организовывал студентов на разгрузку, и вырос далее – в менеджеры. Но уже не в авиации.
На втором курсе Академии у меня был занятный опыт подработки охранником… в Петербургской синагоге. Вот так! Находилась она где-то в районе канала Грибоедова. Целый месяц, ночь через ночь, я там охранял-спал. Заодно посмотрел на жизнь ортодоксальных евреев, даже имел несколько философских диалогов…
– А ты знаешь, что Ельцин – еврей?
– Да ну?
– Ну да! Его фамилия – Ельцман! А Лужков – Лушкац!
Забавно то, что парень, который с жаром мне это доказывал, сам евреем не был.
Меня хватило на месяц. Заработал я 500 рублей, что в пять раз больше минимальной оплаты труда того времени и в три с лишним раза больше повышенной стипендии студента Академии.
На выпускном четвертом курсе после зимней сессии предусматривалась преддипломная практика в авиапредприятии, направившем специалиста в Академию. По крайней мере такая была задумка тех, кто открывал Академию в 70-х годах прошлого века. В нашем же случае практика (если повезет) заключалась в том, чтобы прийти хоть куда-нибудь и поделать хоть что-нибудь. Или просто рядом постоять. Главное – привезти в Академию отчет о практике.
Мне повезло – удалось два летних сезона немного поработать на авиационных химических работах в барнаульской авиакомпании «Алтайские авиалинии». Я и дипломную работу писал на тему повышения производительности обработки полей за счет новой методики (правда, этой новой методике уже лет …цать было) на примере цифр, полученных в авиакомпании «Алтайские авиалинии».
В общем, той зимой моя практика была вполне стандартной. Полетов на Ан-2 в зимний период почти не было, а дома сидеть стало совершенно невыносимо по причине существовавшей на тот момент сердечной депрессии из-за одной питерской барышни. Я начал задумываться о том, чтобы найти себе занятие и хоть немного заработать.
Как-то вечером, сидя перед телевизором, в бегущей строке увидел объявление: «Клуб „Пилот“ приглашает на работу официантов». Ну чем не работа для пилота? Позвонил, мне назначили день «кастинга», я надел костюм поприличнее и пошел.
Не могу удержаться от улыбки, вспоминая тот день. Ведь на самом деле был кастинг! Пришло человек 50, и, судя по их шумным разговорам, все были опытнейшими официантами! Сливки профессии. Бомонд. Ну, думаю, ловить мне среди таких нечего. Тем не менее, раз уж пришел, записался в очередь, сижу, жду. Периодически от администратора выходят претенденты, а новые заходят.
Прошел час, второй. Народ отчего-то разволновался, я один сохранял олимпийское спокойствие – мне терять было нечего, эта вакансия не была смыслом всей моей жизни.
Все закончилось весьма неожиданным образом. Из кабинета вышла администратор, показала пальцем на трех симпатичных девушек и двух парней, в том числе и на меня. Видимо, костюмчик был все-таки хорош, да и я – на академовских харчах – был строен, не успел по-пилотски отожраться.
Зашел в кабинет, где состоялся примерно следующий диалог:
– Денис, опыт работы официантом имеете?
– Нет.
– Санитарная книжка есть?
– Нет.
– Хорошо. Сегодня в ночь приходите, посмотрим на вас.
Из всех «сливок» нас пятерых только и взяли. Наверное, у остальных были санитарные книжки. В клубе «Пилот» я проработал месяц, получив весьма занятный опыт. А также одну тысячу рублей в виде зарплаты и в три раза больше – на приработках официанта.