од. Который уже не то что стучит в двери, он в них буквально колотит руками и ногами!
Такую вот идиллическую картину хочется представлять из тесной пилотской кабины мне и моему второму пилоту. У нас тоже есть планы на Новый год, мы только что прилетели из далекой Москвы и, несмотря на ее хмурую погоду, очень-очень хотим обратно. К женам и детям, которые ждут мужей и отцов с подарками под елочку.
Двери самолета закрыты, трап отогнан. Мы выполнили необходимые процедуры и готовы к запуску двигателей. Второй пилот запрашивает разрешение у диспетчера, тот его выдает.
Динь-динь! В кабине раздается сигнал вызова – это старший бортпроводник просит разрешения зайти в кабину.
Что за?..
– Товарищ командир, в салоне паника!
Вот это новости под Новый год.
– …пассажиры отказываются лететь. У нас одна женщина в мусульманской одежде, в парандже… не разговаривает ни с кем. Пассажиры шумят, говорят, что это шахидка[123].
Час от часу не легче!
– А как определили, что она шахидка?
– Там две дамочки, очень активные, орут во весь голос, что на досмотре никто никого не проверял, что это шахидка и она обязательно взорвет самолет, поэтому ее надо высадить. Отказываются лететь. Салон уже завелся, пассажиры стоят в проходе, не хотят рассаживаться, требуют подать командира!
– Прям вот так и утверждают, что досмотр не проводился? Можете уточнить?
Уходит. Возвращается.
– Да, стоят в проходе, говорят, что никого не досматривали, другие это вроде бы подтверждают. Требуют немедленно открыть дверь и вызвать командира.
«Новый год, Новый год…»
Вот так всегда и случается – большинство пассажиров, как правило, нормальные, но стоит появиться активисту, и начинается цирк! Если не пресечь развитие ситуации, то вскоре зараза распространится на всю толпу, которая может стать неуправляемой.
Лететь мы однозначно не можем. Надо быстро принимать решение!
Пытаюсь увязать прозвучавшие факты: «женщина в парандже», «это Египет», «никого не досматривают…» Раз они утверждают, что никого не досматривают, то… с чего я должен считать, что у нас лишь один пассажир является потенциальным шахидом? Понятное дело, что россиянину каждая женщина в мусульманской одежде представляется шахидкой, не раз сталкивался с этим мнением, даже в полетах уже встречался. Знаю, что предрассудки неискоренимы, но я как командир не могу не реагировать на такие заявления.
Связываюсь с диспетчером, пытаюсь объяснить ситуацию: лететь не можем, так как по информации, поступившей от пассажиров, в аэропорту не был произведен досмотр, нам нужны трап и автобусы.
Диспетчер шокирован этим известием, два раза переспрашивает. Затем просит «помощь зала» – в эфире появляется другой голос, которому я еще раз повторяю грустную историю о том, что пассажиры не уверены в безопасности, так как утверждают, что в аэропорту не был произведен досмотр. В ответ слышу растерянный голос:
– Кэптэн, это международный аэропорт, согласно требованиям, досмотр не может не проводиться!
И так далее в том же духе. Отвечаю:
– Сорри, но мы не можем лететь при наличии такой вот информации. Пожалуйста, пришлите трап, автобусы и полицейских. Будем разбираться на месте!
Песочной струйкой утекает рабочее время моего экипажа, и приближается срок окончания действия нашего флайт-плана. Египтяне что-то сказали о том, что после наступления полуночи получить его заново будет проблематично, и я склонен им верить – ночь на дворе не только в Египте, но и в Москве. Если мы не справимся с ситуацией в ближайшее время, то рискуем здесь заночевать – рабочее время экипажа выйдет за нормы и придется отдыхать. А это минимум 12 часов! А если учитывать, что вместе с нами придется отдыхать и всем пассажирам и что всем нам нужно найти место для отдыха…
Короче! Надо действовать!
Даю объявление в салон, говорю, что по поступившей от вас, уважаемые пассажиры, информации, досмотр в аэропорту проводился некачественно, во что лично мне верится с трудом, но тем не менее вот-вот прибудут автобусы, после чего мы попросим всех взять свои личные вещи и проследовать в вокзал для проведения повторного – качественного! – досмотра.
А тут и автобусы подъехали. И полицейская машина.
Выхожу из кабины. Салон бурлит! Меня замечает какая-то немалых размеров женщина (как вскоре выяснилось, одна из активисток), подпрыгивает ко мне и начинает голосить, тыкая коротким мясистым пальцем куда-то себе за спину… С трудом заглянув за ее корпус, вижу: на третьем ряду сидит женщина в черном. Рядом с ней, похоже, ее семья. Мне кажется, я даже через паранджу вижу ее бледное испуганное лицо – прыгающие по твою душу бабищи вряд ли могут оставить кого-либо равнодушным.
Как же неудобно и некрасиво!
Из потока сознания плюющейся ядом «мадамы» я уловил лишь: «…Мы будем жаловаться!.. Снимите ее с рейса! Нас взорвут!» Не желая тратить время на ее истерику, максимально официально прерываю ее на самом волнительном месте, указываю на поднимающихся в салон полицейских. Громко говорю: «Пожалуйста, возьмите свои вещи и приготовьтесь следовать на досмотр. Вместе с остальными!»
«Мадама» подавилась застрявшим в гортани словом, что-то булькнула, но я уже ушел навстречу представителям правопорядка. Поздоровался. Объяснил ситуацию… Да, я понимаю, что это бред, но вот так. Я хочу высадить всех пассажиров, кроме «шахидки» и ее семьи, в автобус, но только пусть они пока не уезжают, а мы с вами поговорим с девушкой-мусульманкой. Полицейские начинают с жаром убеждать:
– Кэптэн, все пассажиры проходят через рамки, а их багаж – через сканер. Все снимается на видеокамеры, можем доказать, что досмотр на ваш рейс в Москву ничем не отличался от такового на рейс в Германию.
Отвечаю, что у меня нет ни малейших сомнений в том, что они досматривали россиян не хуже, чем немцев, и сняли все это на камеру. Сейчас мы высадим пассажиров в автобусы, и я брошусь в огонь – пойду разговаривать с соотечественниками, спрашивать: досматривали их или нет, лицом к лицу.
Выпытывать правду-матку, так сказать!
Возвращаюсь в самолет, разъясняю старшему бортпроводнику план действий: высаживаем всех, кроме женщины в черном и ее семьи. Потом на борт поднимутся полицейские и выполнят необходимые действия – проверят мусульман. А я поговорю с пассажирами.
Пассажиров высадили в два автобуса. Я остался в самолете, вместе с женщиной-полицейским подошел к девушке в черной одежде. Улыбнулся. Извинился. Задал несколько вопросов. Девушка прекрасно говорит по-русски и по-английски. Шокирована ситуацией, ее семья тоже на взводе… Да, они мусульмане. Из тех строгих ветвей, где женщинам положено скрывать лица – для них это элемент одежды такой же, как для сибиряка теплые носки зимой. Попросил рассказать, как они проходили досмотр. Отвечают: проходили вместе со всеми, и все было нормально, пока не началась посадка в автобус, где какие-то две женщины начали кричать и тыкать в них пальцами.
Мне все понятно.
Оставил их с полицейским, сам спустился по трапу. Захожу в первый автобус… О, это я удачно зашел – с камерой наперевес прямо с порога на меня набросилась уже знакомая активистка:
– Вы плюете на безопасность! Мы уже позвонили в НТВ! – радостно сообщила она.
Однако мне куда важнее видеть хмурые лица за ее спиной – очевидно, что не все пассажиры разделяют ее радость. Демонстративно обхожу дамочку и обращаюсь к хмурым лицам:
– Уважаемые дамы и господа! Ситуация следующая: вы утверждаете, что досмотр в аэропорту не производился. Полиция говорит обратное, и они готовы предоставить запись с видеокамер. У нас есть несколько вариантов, и все они потребуют времени, которого у нас нет – мы рискуем заночевать в Хургаде как минимум на двенадцать часов, так как у моего экипажа заканчивается рабочее время. К тому же мы рискуем потерять разрешение на вылет. Получение нового займет неопределенное время…
Меня перебивают из толпы «хмурых»:
– Да врут эти дуры! Нас всех досматривали! Что вообще происходит? Нам лететь надо, у нас стыковка!
Поднимается шум и гам. Активистки, отреагировав на «дуры», сменили объект нападения и голосят, размахивая руками-бочонками.
Поднимаю руку и голос:
– Граждане! Кто мне ответит однозначно: был досмотр или нет?
Толпа хором отвечает:
– Да был досмотр! Был!
– Замечательно! Тогда у меня один вопрос: почему вы в самолете говорили иначе? Почему мы сейчас тратим время? Полицейские досмотрели женщину и ничего не нашли. Это обычный пассажир, только в другой одежде. Религия такая! В России, если кто не знает, очень много мусульман.
Активистка широко открывает рот… и вдруг сконфуженно говорит:
– Так это… Мы не видели, чтобы ее как надо досматривали… и мы подумали… Сейчас же самолеты взрывают! А она в парандже. А вдруг у нее там бомба?
Из толпы, расталкивая людей, выскакивает дамочка с приличным животом:
– А если у меня пузо, – кричит, чуть ли не подпрыгивая, отчаянно жестикулируя, тыкает пальцем в свой живот, – ты тоже решишь, что у меня там бомба?
Поворачивается ко мне:
– Товарищ командир, не слушайте ее! Нас всех досматривали! Пожалуйста, давайте полетим?
Толпа снова зашумела…
Выяснилось, что досматривали всех. И даже свидетели нашлись, прошедшие через сканер вместе с «шахидкой». Интересуюсь: чего ж вы скромничали раньше? Пожимают плечами. Мол, не лезли не в свое дело.
Оставив активисток бормотать: «…ну, нам показалось, что ее не так досматривали…», иду в соседний автобус. Там «активистов» не было, разговор прошел куда спокойнее. Все в один голос подтвердили, что досмотр проходили, а мусульманок еще в вокзале заприметили. И все бы ничего, но какие-то две бабы еще на посадке в автобус начали кричать, что это шахидка, ее не досматривали и всех взорвут… Так и завертелось.
Что ж вы в самолете-то молчали?
Вразумительного ответа нет.