– Вот еще что, лейтенант. Поищите информацию о Дангларе, и пусть вас это не смущает. У него две сестры, одна лет на пятнадцать старше его, она меня особенно интересует.
– Копаться в семейных делах майора?
– Да, конечно, Фруасси.
Адамберг отложил телефон и снова поднял лицо к солнцу.
– О чем ты думаешь? – спросил Вейренк.
– О том, что ты сказал, – о чем же еще, Луи? “Очень личное, интимное”. Разве есть что-нибудь более личное, чем семья? Ты предположил, что “он очень боится”. За кого? За своих близких. Не тревожь мурену, покушаясь на ее семью.
– И буйвола не тревожь.
– И никакую другую зверюгу. Смотри, дрозд нас уже не боится. Подбирается поближе мелкими прыжками.
– Да, он и вправду хиловат.
Фруасси перезвонила спустя шесть минут. Адамберг поставил аппарат на громкую связь.
– Не понимаю, откуда вы узнали, комиссар, но у него действительно есть сестра Ариана старше его на четырнадцать лет. Она вышла замуж за одного человека.
– Понимаю, лейтенант. За какого человека?
Повисла пауза.
– Фруасси? Вы здесь?
– Да. Она вышла замуж за Ришара Жарраса.
– Нашего?
– Да, комиссар, – грустно ответила Фруасси.
– Сколько ему лет?
– Семьдесят пять.
– Кто он по профессии?
– Сотрудник администрации больницы.
– А точнее?
– Он занимался закупками. То есть следил за тем, какие медикаменты нужны больнице и какие заказы поступают от врачей.
– И где он этим занимался?
– Сначала в больнице Кошен в Париже, потом в Марселе.
– Где в Марселе?
– Он двадцать восемь лет работал в Сент-Розали.
– Как у вас получается так быстро отвечать на мои вопросы?
– Я их предвидела. И предвижу следующий: да, именно в Сент-Розали базируется Центр токсикологии. Но обратите внимание, комиссар, больница не производит противоядий, ведь вы об этом подумали. Она закупает их в фармацевтических лабораториях.
– Да, и вот там яды есть.
– Которые не продают частным лицам. Дайте мне несколько минут, и я вам отвечу.
– На что?
– На следующий вопрос, который вы мне зададите.
– А я собираюсь задать следующий вопрос? Ну хорошо, Фруасси, я жду.
Адамберг поднялся и принялся вышагивать взад-вперед. Дрозд с переменным успехом пытался следовать за ним.
– Черт, – проворчал Вейренк.
– Ты был прав.
– Почему ты вспомнил о его сестре?
– Она некоторое время жила у него, когда от него ушла жена. Вытаскивала его из депрессии, заботилась о детях. Она помогала ему с самого детства. Родители пахали с утра до ночи, так что старшей пришлось нянчить младших. Я об этом знал.
– В каком-то смысле сестра-мать.
– Да. Потревожь сестру-мать мурены – и мурена укусит.
– Таков первобытный закон, как сказал бы Вуазне.
Адамберг некоторое время кружил по двору, потом опять вернулся к ступеням.
– В семье наверняка все прекрасно знали, что Ришар Жаррас, как и еще десяток приютских мальчишек, в детстве пострадали от укуса паука-отшельника. Данглар знал историю банды пауков-отшельников, причем, вероятно, во всех подробностях. Вполне возможно, что Жаррас сотни раз возвращался к этой истории, перечисляя имена жертв и преследователей.
– Имена, которые у любого вылетели бы из головы. Но только не у Данглара.
– И смерть человека по фамилии Клавероль, затем другого по фамилии Барраль его, разумеется, встревожила. И что самое неприятное, его родственник закупал препараты для больницы Сент-Розали. Данглар всполошился и быстро возвел оборонительные сооружения.
– И блокировал расследование.
– И укусил.
– Но Фруасси тебе сказала: в Сент-Розали покупают не яды, а противоядия.
– Но вполне возможно, что Жаррас тайком договаривался с изготовителями. Да, Фруасси?
– Сент-Розали заказывает сыворотку против яда пауков-отшельников у фармацевтического гиганта “Мередиал Лаб”, точнее, его филиала в Пенсильвании. Потому что США – край пауков-отшельников. И не только США. Мексика тоже.
– Там у “Мередиала” тоже есть филиал?
– Да, в Мехико. Продавцом может быть как кто-то из руководства, так и простой служащий предприятия, совершенно незаметный, и перевозчик, и кладовщик, и грузчик, и мужчина, и женщина – любой, кто не побрезгует солидной выручкой от нелегальных сделок. На таких предприятиях работают тысячи человек.
– Кто будет подозревать сотрудников в торговле ядом пауков-отшельников?
– Действительно. На что он нужен?
– И Ришар Жаррас, знакомый с организационной структурой “Мередиала”, мог установить контакт, – задумчиво проговорил Вейренк, – а потом год за годом получать дозы яда – столько, сколько необходимо.
– Луи, он не мог работать один. За ним стоят другие, они распределяют обязанности.
– Как Жаррас нашел надежного поставщика?
– Это можно сделать только на месте.
Адамберг снова позвонил Фруасси.
– Попытайтесь узнать, – сказал он, – бывал ли Жаррас в Штатах или Мексике. Ищите поездки за последние двадцать лет.
– Сейчас зайду в сеть и перезвоню. Подождите меня.
Адамберг снова принялся расхаживать по двору.
– Нет, – сообщила Фруасси немного погодя, – ни в Соединенных Штатах, ни в какой-либо стране Центральной или Латинской Америки. Я заглянула в паспорта остальных – Киссоля, Аржала, Корбьера и Эсканда. То же самое.
– Итак? Он закидывает удочку наудачу? – осведомился Вейренк. – Звонит наугад парням в Штаты и предлагает заняться незаконной торговлей? Как нехорошо с его стороны.
– Очень нехорошо, но это наша лучшая версия, Луи. Вколоть сразу несколько доз яда – куда более убедительно, чем засунуть ночью в чьи-то штаны шестьдесят пауков.
– А как Жаррас – или кто-то другой из них – делал укол своей жертве? След от укуса был на ноге. И что получается? Он достает шприц и просит мужика оголить лодыжку?
– Представления не имею, – признался Адамберг, пожав плечами. – Может, притворился врачом. Или заявил, что это обязательная вакцинация.
– Против чего?
Адамберг поднял глаза к небу, посмотрел, как лениво бегут по нему облака, потом повернулся к дрозду, проявлявшему бурную активность.
– От птичьего гриппа, например. Он опять появился на Юге.
– Думаешь, они согласились бы?
– Почему нет? Отправим туда Ретанкур. Пусть последит за Ришаром Жаррасом и Рене Киссолем на месте, в Алесе. Который час?
– Половина третьего. Тебе нужно починить часы.
Глава 23
Ретанкур приканчивала сэндвич в “Рожке игральных костей”, дешевом, неуютном бистро в конце улицы: щуплый маленький хозяин заведения отпускал корявые шуточки, к тому же вел ожесточенную конкурентную борьбу с буржуазным “Философским кафе”, расположенным напротив. Адамберг присел к ней за столик.
– Поезд в Алес отправляется в шестнадцать ноль семь. Вам хватит времени заехать домой и собрать вещи?
– В обрез. В Алесе что-то срочное?
– Нужно установить наблюдение за двумя мужчинами. Поедете с Керноркяном и четырьмя бригадирами.
– Значит, круглосуточная слежка. Арендованные машины.
– Да, все так.
– За кем?
– За Рене Киссолем, а особенно за Ришаром Жаррасом. Это два укушенных мальчика.
– С ампутациями?
– Нет, сухие укусы.
– А почему Жаррас?
– Он двадцать восемь лет проработал в больнице Сент-Розали в Марселе, где базируется Центр токсикологии.
– И?..
– И этот центр заказывает сыворотку против яда пауков-отшельников на предприятии “Мередиал Лаб”, где хранится множество ядов, в штате Пенсильвания или в Мексике. Жаррас имел доступ к схеме поставок.
– Ясно. А известно, ездил ли туда Жаррас?
– Никогда.
– И как он мог найти сообщника по другую сторону океана?
– У нас больше ничего нет.
– Ясно.
Когда Ретанкур была на задании – а она уже была на задании, – она произносила минимум слов, концентрируясь на главном. Тут не до болтовни.
– Задание секретное, лейтенант.
– Почему?
– Ришар Жаррас женат.
– Ясно.
– На женщине, которую зовут Ариана Данглар.
– Что?
– Да. Это его сестра.
Ретанкур нахмурила светлые брови и остановилась на тротуаре перед высокой арочной дверью комиссариата.
– Тогда все понятно, – проговорила она. – Дело не в том, что Данглар поглупел, ему страшно.
– А результат тот же, лейтенант. Он не должен ничего знать.
– А то сообщит нашему Ришару, и он сбежит. Скажите Керноркяну, чтобы не терял времени, я прихвачу шмотки и на его долю.
– Остальные подтянутся завтра ближе к полудню. Будьте осторожны, Ретанкур. Один укол – и через два дня вас нет.
– Ясно.
Адамберг обошел сотрудников и раздал указания. Керноркяну и четырем бригадирам – отправиться в Алес и организовать слежку за Ришаром Жаррасом и Рене Киссолем. Вуазне – ехать в Фонтен-де-Воклюз и Куртезон вместе с Ламаром и шестью агентами, установить наблюдение за Луи Аржала, он же малыш Луи, без ноги, Марселем Корбьером без щеки и Жаном Эскандом, он же малыш Жанно, без ступни. Фруасси – отследить сигналы GPS-навигаторов и мобильных телефонов Ришара Жарраса и Рене Киссоля начиная с десятого мая, даты первого смертельного укуса. Меркаде – то же самое касательно Аржала, Корбьера и Эсканда. Контроль перемещений всех пятерых в направлении трех последних уцелевших жуков-вонючек – Алена Ламбертена в Сенонше, Оливье Вессака в Сен-Поршере, Роже Торая в Лединьяне.
Адамберг расположился в кабинете Фруасси, чтобы наблюдать за передвижениями Ришара Жарраса и Рене Киссоля.
– Судя по тому, что я вижу, ваши два старика никуда из Алеса практически не выбирались, – сказала она. – У них нет GPS-навигаторов. А если смотреть по мобильникам – по одному на семью, – то ничего, кроме небольших перемещений по городу, я не обнаружила. К тому же это могут быть не они, а их жены. Их жены тоже под подозрением или нет?
– Нет. Это не та месть, которая передается от одного члена семьи другому.
– Они по старинке обычно пользуются стационарным телефоном. А вот двадцать седьмого мая в шесть часов пять минут вечера Ришар Жаррас звонил своей супруге из Салендра: это в нескольких километрах от Алеса, правда, не в сторону Нима. Он вернулся в Алес в девять часов. Ничего такого, что указывало бы на его поездку к старикам из банды пауков-отшельников.