– Нет-нет, только по работе. Договорились.
Юра… Кто это?.. Наверно, он писал отзыв. Оля открыла рабочую страницу в интернете и стала листать отзывы о себе. Их накопилось более двухсот, найти нужный трудно.
Оля машинально читала:
Ольга Васильевна – прекрасный преподаватель и очаровательная женщина. Благодаря ее профессионализму моя дочь с удовольствием занимается английским языком. Мы очень рады.
Оценка: 5.
Анна
Здравствуйте! Наверное, многим знакома такая ситуация: учили английский в школе 10 лет, в институте еще 5, а в голове все равно каша из английских времен, неправильных глаголов и артиклей! Что делать в таком случае? Выход есть: обратиться к такому отличному репетитору, как Ольга! Все сразу станет понятно в английской грамматике, и через некоторое время вы довольно бегло сможете говорить по-английски! Оля, спасибо огромное за ваши занятия! С вами я действительно поверила в свои силы и в то, что говорить на иностранном языке – это интересно и не страшно! Спасибо за дружелюбную атмосферу на ваших занятиях и чувство юмора!!!!!
Оценка: 5 +.
Дина
Четко, понятно, все по делу. Очень довольны.
Оценка: 5 +.
Игорь
Ольга Васильевна произвела очень приятное впечатление. Сын занимается с удовольствием. Значительно по высилась успеваемость в школе. Очень доволен.
Оценка: 5 +.
Эдуард
Юра не нашелся.
Ольга Васильевна продолжила сборы; в чемодан капнули две-три слезинки. Отзывы были хорошие, она давно их не читала; умиление и тепло к дорогим клиентам заполнило ее душу. Она вспоминала их, добрых и беззащитных. Она часто не хотела к ним идти, только алчность и неоплаченные квитанции гнали ее в дорогу.
Ей надоело повторять одно и то же, не хотелось разбирать по крупинкам чужую «кашу из английских времен», не хотелось улыбаться и играть роль веселого человека, который ко всем «найдет подход».
Ну почему, почему не хотелось?
Ей стало стыдно.
А на следующий день она с Пузырем отправилась в элитный коттедж Геннадия на поезде.
Объективные Ивушки
Гена действительно ее встретил, сразу взял свои деньги и запер их под ключ в бардачок, а ключ сунул в карман.
И вскоре они подъехали к небольшому строению, покрытому шифером.
У дома был телеграфный столб, наверху столба – огромное гнездо, и в нем – два аиста.
Пока все совпадало.
На крылечке сидела балерина Наташа, планирующая сегодня отбыть. Она ждала сына, ушедшего в магазин и унесшего с собой ключ.
И поскольку всем троим пришлось его ждать, состоялась общая беседа, пролившая некоторый свет на тайну поместья.
Геннадий сказал:
– До станции полчаса пешком, до Питера совсем недолго – раз, и вы дома. А впрочем, я вас провожу на машине. Как вам повезло!
– До станции час, до Питера четыре часа, – тихо сказала Наташа.
– Я уже ездила, – сказала Ольга. – Три с половиной.
– Входная дверь толком не закрывается, сквозняки постоянно, влетают мухи, пчелы, оводы и слепни, – сказала Наташа.
– Что это вы говорите? – сказал хозяин. – У меня испанская дверь, закрывается – плотнее некуда.
И он хлопнул дверью намертво.
– У меня нет столько сил, – сказала Наташа. – Оля, в доме кривой пол, расслаивается, скрипит и гниет, и когда дождь – крыша течет вот тут.
– Что это вы говорите! – сказал хозяин. – Полы все ровные, английский ламинат. Крыша немецкая, а если вы сами ее проковыряли, я тут ни при чем. Уж я-то свой дом, наверно, неплохо знаю.
– Я по-вашему маньячка – крышу ковырять? – сказала Наташа. – С полигона постоянно стрельба, мой ребенок, бедный, вздрагивает.
– Ну и слух у него! – сказал хозяин. – Полигон черт-те где, еле слышно, стреляют раз в неделю, да и то я ничего не слыхал. Тут такая тишина, такой рай!
– В доме полумрак, – сказала Наташа, – солнца не бывает, во дворе воняет, и это естественно, потому что туалета у него нет, кто куда из дачников ходил – он и сам не знает.
– Как это нет туалета? – встрепенулась Оля. – Вы же сказали – биотуалет.
– Он так называет пластмассовое ночное ведро, – сказала Наташа. – В хозяйственном купил.
– Оно, к вашему сведению, так и называется: «биотуалет». А вы думали, это синий домик, внутри сидит старушка и чеки пробивает? К сожалению, нет.
– А как же?.. – шепотом спросила Оля.
– Как душа пожелает! – Геннадий провел рукой по воздуху. – Это ведь природа. На природе же вы, поймите! Куда по-вашему ходят аисты, зайцы, ежики? Ах, какие тут ежики!
– Не заговаривайте человеку зубы своими ежиками, – сказала Наташа. – Тут волки. Я видела двоих. Они в большую деревню идут, транзитом через это место. А комары всю задницу сжирают, если ходить в канавку. Вот и вынужден в ведро, куда деваться. А кот пусть на улицу ходит.
Пузырь побежал в дом и притаился у стены: что-то услыхал.
– О, мышей нашел! – сказала Наташа. – Мышей много. Только спать ляжешь – шур-шур, шур-шур. Не оставляйте продукты на столе.
– А магазин есть? – спросила Оля.
– В шаговой доступности, – Геннадий и махнул рукой вправо. – А также есть выездная торговля. Через день продукты привозят.
– Пока бежишь, грузовик с торговлей уже тю-тю, – сказала Наташа. – Тут же никто не живет, они просто едут мимо.
– Как и волки?
– Точно! – засмеялась Наташа.
– А почему тут никто не живет?
– Кто ж в своем уме станет жить в таких нечеловеческих условиях? Кстати, шаговая доступность магазина – два километра. И прошвырнулся бы, если б не слепни. Или придешь – а оно закрыто: продавщица зашибает сильно.
– А речка? – совсем тихо спросила Оля.
Геннадий утомленно молчал, ему надоел бессмысленный бабий треп.
– Вон под горой ржавый ручеек, – сказала Наташа. – Смрад, вонь, вся вода в каких-то миазмах.
– Ну это уж слишком! – сказала Оля. – Ну как так-то, а? Как же? Ну как?!
– Как вам не стыдно, Наталья! – сказал Геннадий. – Это полноводный приток реки Белки, река Живинка, прозрачная, с кувшинками! Кувшинки стерилизуют воду, пил бы и пил! Никакого фильтра не надо. А у вас столько претензий, что я жалею, что пустил вас пожить в свой коттедж. Оля, есть такие люди – все видят в черных тонах. Не слушайте вы ее!
– А у вас чуть что – истерика, – сказала Наташа.
Тут Наташин сын вернулся и принес ключи.
Оля взяла их дрожащей рукой и посмотрела вокруг.
Ну не уезжать же, тем более, деньги уплачены, кот свернулся клубочком на террасе, консервы с собой – ну его, этот магазин.
Купаться можно и дома в Неве, а мыши – чудесные маленькие звери, обворожительные, кроме того, на крыше аисты, а где-то рядом – ежи. Еще и волк идет транзитом. Чем плохо?
Ей стало жалко Геннадия с его розовым пластмассовым горшком, и она сказала:
– Давайте я поживу эти десять дней, за этот срок уж не развалюсь, а первого августа вы за мной приезжайте. Я у вас приберусь и ямку выкопаю, будет туалет. Электричество-то правда есть, или тоже не очень?
– Де-юре есть, – сказала культурная Наташа. – Де-факто отключают под предлогом грозы. Отключать не забывают, забывают обратно включать. Мобильная связь – на горке.
И она махнула рукой влево.
Потом все они погрузились в Генину машину и уехали.
Настала тишина.
Только Пузырь мурлыкал.
Оля взяла его на руки, внесла в дом и закрыла внутреннюю дверь: дверь на террасу не запиралась, но в доме – как народ говорит, «в зале» – можно было запереться.
Стало совсем беззвучно. Комары зудели только снаружи. Свет пока что работал.
Оля включила ноутбук и стала читать вопросы Виктории, которые пришли еще утром.
Было что-то хорошее в этом забытом Богом месте, домой Оле не хотелось.
Здесь никто ее не мог найти.
Усталость от нехватки своих и переизбытка чужих била ей в голову. Она просто смотрела в пустоту. Взгляд шел сквозь стену, в ничто, в ночных бабочек, в росу, в невидимую в темноте траву.
Потом Оля прочитала вопросы, стала их обдумывать.
Они оказались несложные, довольно предсказуемые.
Вопрос 1.
Начнем с главного: как отразилась на вашей работе пандемия? Преподаете ли вы онлайн? Пострадали или нет материально, морально?
Оля написала:
Да, преподаю онлайн. Морально не пострадала. Материально – немножко.
Коротко и ясно. «А что вы хотели, чтоб я рассказала им про вашу баню?»
Но потом Оля прочитала другие вопросы и решила, что будет вспоминать, что могла бы на них ответить, если бы… если бы захотела отвечать подробно и от души.
Конечно, она к этому не привыкла. Слушать привыкла, рассказывать – нет.
Но здесь ведь – никого. Никто не увидит ее воспоминаний, никто ничего не услышит и не прочитает против ее желания.
Значит, можно рассказать. А потом что-то выбрать для Виктории.
А остальное… – остальное пусть просто будет. Пишут же люди мемуары. «Это даже любопытно, многое забавно…» – подумала Оля.
В общем, она стала переводить свои картинки из памяти в слова и просидела всю ночь, глядя, как на экране появляется строчка за строчкой.
И написала что-то странное…
В городе
Когда только началась пандемия, люди шарахались друг от друга в страхе, улицы пустели, с одной и той же собакой разные люди наматывали круги по морозу, прижимая к себе мусор, который якобы направлялись выкинуть.
Вскоре улицы и совсем обезлюдели. Одни бездомные остались, им-то теперь было хорошо – гуляй, Вася.
Менты к ним подходили, о чем-то тихо беседовали. Разговор легко угадывался:
– На улице находиться нельзя, иди домой.
– Улица и есть – мой дом. Куда ж мне идти?
Я растерялась. И от растерянности стала искать розовую туалетную бумагу.
У меня особенность: я покупаю в дом туалетную бумагу только розового цвета. Это давно повелось. Лет двадцать пять назад, когда в 90-е страна начала выпускать разноцветные изделия для людей с изящным вкусом.