Костоломы действовали привычно и согласованно. Один грубо схватил Черепахина за ногу, рывком вытянул ее, второй поднял монтировку, явно целясь в коленную чашечку. От ожидания неимоверной боли все тело покрылось липким холодным потом.
– Стойте! – раздался неожиданный крик. – Стоять, мудаки! Отставить!
В подвал влетел растрепанный Юрист с телефоном в руке.
– Не поняли? Все! Быстро пошли вон!
«Автослесари» равнодушно пожали плечами и покинули подвал.
– Вы целы? Все в порядке?
Юрист подошел ближе, достал из кармана маленький ключик и улыбнулся. Иван никогда не видел, как улыбаются волки, но ему почему-то подумалось, что именно так.
– Давайте я сниму наручники, Иван Сергеевич! Обстановка изменилась. Не держите на меня зла, работа есть работа. Хорошо?
Растирая онемевшие запястья, Черепахин кивнул. Что ему еще оставалось делать?
– Вот и чудно, – опять улыбнулся Юрист. Сейчас это была не волчья, а вполне обычная, человеческая улыбка.
– Сейчас приведете себя в порядок и поедем в Киев, машина ждет. Только вначале поужинаем... Я, признаться, проголодался. А вы?
Черепахина вырвало.
– Ничего, ничего, так случается с непривычки, – сказал Юрист. – Вам надо выпить, успокоиться...
Скрипнула дверь, в подвал вошел хмурый Семиног.
– Что там за канитель? – недовольно спросил он. – Почему ребят выгнали?
Юрист надменно повернулся к нему.
– Да потому, что поступила команда оттуда! – Он показал пальцем вверх, как будто командовали из расположенного выше гаража. – Ошибка вышла! Иван Сергеевич – очень нужный и ценный для нас человек!
– Да ну-у-у, – недоверчиво протянул Семиног. – А как же с моими ребятами? Пусть хоть покажет, куда он их дел...
– Никуда он их не девал! Сказал же – в террикон провалились. Там и ищи!
– Да-а-а, там найдешь...
Семиног задумался.
– Ну, Черепок, ты даешь! Что ж, раз такое дело, гулять будем! У тебя же второй день рождения, чудило! Пойдем, выкупаешься, выпьешь... Чтобы все по-хорошему, без обид!
Черепахин принял холодный душ, потом горячий, потом снова холодный, потом пил виски и закусывал салом с квашеной капустой. Спиртное не действовало, только когда бутылка стала подходить к концу, его отпустило. Стресс прошел, зато сразу накатила волна опьянения.
Через пару часов Юрист вывел прилично пьяного Черепахина к машине. Это уже был не «Рейнджровер», а вытянутый, как стремительная капля, черный БМВ седьмой модели.
Открывая дверцу Юристу, Примус тихо спросил:
– Это он Бобона с Коляшей?..
Тот покачал головой.
– Нет, не он. Мы во всем разобрались, он чистый. И вообще, это наш друг!
– А-а-а... Тогда другое дело!
И Примус распахнул дверцу перед еле стоящим на ногах журналистом. Черная сверкающая капля сорвалась с места и, выбравшись на шоссе, набрала скорость сто восемьдесят километров в час. Развалившись на заднем сиденье, Черепахин то и дело прикладывался к бутылке «Баллантайна». Он никак не мог прийти в себя.
К полуночи БМВ ворвался в Киев. Черепахина привезли на базу «Голубой воздух». Баданец встретил гостя лично. Выглядел он как всегда респектабельно: хороший костюм, отглаженная сорочка, стромкий галстук, тонкий запах одеколона после вечернего бритья – Виктор Богданович не терпел неряшливой щетины.
– Здравствуйте, Иван Сергеевич! – Руководитель «Потока» двумя руками крепко пожал ладонь журналиста, озабоченно осмотрел его лицо, изрядно помятую одежду. – Вы в порядке? Надеюсь, с вами пристойно обращались?
Баданец строго посмотрел на Юриста, который мало что понимал, так как не успевал отслеживать изменения обстановки.
– Ну... В общем, да, – в свою очередь взглянув на Юриста, кивнул Черепахин. Он тоже мало что понимал. Возможно, потому, что был сильно пьян.
Стол накрыли на веранде. Яркие прожектора освещали озеро и голубые ели. Черепахин не ел и не пил. Ему хотелось выговориться и расставить все по своим местам.
– Я правда ничего не знаю, – горячо убеждал он. – Поверьте, никто не делал заказа...
– Да, да, мы разобрались, – сочувственно кивал Баданец.
Юрист молчал, жадно поглощая хорошо прожаренный стейк.
– Этот сюжет появился спонтанно, поверьте... Мы ничего не знали, ни о каких государственных секретах. Оператор – Паша Савин его случайно снял. Его потом убили...
– А кто убил? – насторожился Виктор Богданович.
– Не знаю...
Баданец и Юрист переглянулись.
– Когда это произошло? – встрепенулся Юрист.
– Да почти сразу после эфира, – Черепахин поднес ко рту широкий стакан с виски. От запаха спиртного его замутило, но он пересилил себя и все же сделал глоток. – Дней через шесть-семь...
– Странно, – задумчиво произнес Баданец.
– Очень странно, – эхом отозвался Юрист.
Черепахин тоже считал, что если убивают оператора, арестовывают и преследуют директора, то это как минимум очень странно. Но в словах хозяев был совсем другой подтекст, хотя он и не мог понять – какой именно.
– С этим надо разбираться! – то ли констатировал, то ли приказал Баданец.
И опять Черепахин не понял: с чем разбираться? С убийством Пашки? Но этим занимается милиция...
– Обязательно, – кивнул Юрист и вытер салфеткой жирные губы. – Скажите, Иван Сергеевич, почему его могли убить?
– Гм...
Черепахина вопрос застал врасплох. А почему его арестовали, посадили в камеру, хотели пытать? Почему исчезли или убиты специалисты в сфере радона? Баданцу и его подручному это лучше знать! Но они хозяева положения и ждут не такого ответа.
– Ну, я не знаю... Говорят, из-за денег... Паша вроде бы собирался покупать машину. Но это очень странно – он всегда едва сводил концы с концами. На камеру «шпионский глаз» у товарища занял триста долларов...
– Что это за камера? – встрепенулся Баданец.
– Цифровая, крохотная, для скрытой видеосъемки... Прячется в карман или под рубашку, а объектив в галстучной заколке...
Баданец и его советник опять переглянулись.
– А перед самым убийством у него появились деньги...
– Ясно, – задумчиво сказал Юрист.
На веранду вышла симпатичная девушка в белом переднике, она катила сервировочный столик с фруктами, коньяком и сигарами. Юрист быстро наполнил коньячный бокал для своего шефа. Виктор Богданович привычно поднял пузатую посудину, покачал в ней маслянистую жидкость. На стекле остались тонкие «ножки».
– Не будем портить делами вечер отдыха. Давайте выпьем за окончание нашей конфронтации и начало сотрудничества. Вы, Иван Сергеевич, убедились в том, что до врагов наших мы всегда добираемся. Теперь вам предстоит убедиться в том, что для друзей мы ничего не жалеем. Будьте здоровы!
Черепахин уже не мог пить. Чокнувшись, он отодвинул стакан, даже не поднеся к губам. Баданец чуть пригубил и поставил бокал на стол.
– Не будем ворошить прошлое. Скажу только, что, возможно, чрезмерно «острые» действия были не лишены оснований – все-таки речь идет о безопасности страны! И, не скрою, были основания считать, что вы причастны к антипрезидентскому заговору!
Иван Сергеевич только замычал и покачал головой.
– Да, да, теперь мы в этом убедились, – газовый барон протянул руку и успокаивающе похлопал журналиста по ладони. – Теперь я постараюсь все компенсировать...
Как можно компенсировать арест, многократные угрозы для жизни и липкий ужас в пыточном подвале, Черепахин не знал.
– Скажите, у вас есть мечта? – доверительным тоном продолжил Баданец. – Только не спешите, Иван Сергеевич, хорошо подумайте, потому что высказанные мне мечты имеют обыкновение сбываться.
Иван Сергеевич мечтал только об одном: заснуть и проснуться за день до того, как Савин принес злополучный сюжет. Чтобы сразу бросить карту с оригиналом записи в СВЧ-печь! Хотя загадочные переглядывания Баданца с Юристом, их внезапная настороженность наводили на мысль, что не все так просто. Скорей всего он оказался пешкой в большой игре двух мощных противодействующих сил! Значит, уничтожив запись, он бы все равно подвергся преследованиям и пережил арест, покушения, ужасы, а сейчас имел бы задушевный разговор с другими людьми, олицетворяющими вторую противоборствующую силу! А может, просто был убит, как Савин... Когда-то давно он читал книгу, в которой герою предоставлялась возможность вернуться во времени и выбрать другую дорогу судьбы, но каждый раз все заканчивалось одинаково – его убивали из одного и того же пистолета с гербом старинного дворянского рода...
Пауза затянулась.
– Сложно выбрать? Понимаю. Давайте я вам помогу, уважаемый Иван Сергеевич. – Баданец едва заметно улыбнулся, откинулся в плетеном кресле и расслабленно вытянул ноги.
– Итак, могу вам предложить, во-первых, солидную руководящую должность в привычной для вас сфере: телевидение, радио, печатная пресса. Выберете сами, что вам ближе. Во-вторых, хорошие деньги, очень хорошие, раньше вы таких не видели! Ну, и, естественно, безопасность на всей территории нашей страны...
Баданец полюбовался произведенным его словами эффектом и добавил, как контрольный выстрел:
– Если же вам придет в голову фантазия уехать за границу, то интересы моего бизнеса простираются практически по всему миру и подобрать для вас удобную страну и занятие не составит большого труда...
– Это очень щедрые предложения. Что я должен сделать взамен? – с трудом выговаривая слова, спросил журналист. – И смогу ли я оправдать ваши ожидания?
Баданец подался вперед.
– Сможете. Речь идет о журналистской работе, в которой вы большой дока...
– Но журналистика так высоко не оплачивается...
– Оплачивается, если является козырем в предвыборной кампании Президента!
Черепахин икнул
– И что это за козырь?
– Микола Проховыч! – со значением сказал Баданец. Лицо его приняло жесткое выражение. – Точнее, его сын! Подойти к старику можете только вы. И взять у него повторное интервью... Что скажете?