«Нужно пригнать бульдозер и снести эту развалину, ко всем чертям», – едва не сказала я, однако что-то в лице Беннетта меня остановило. Он всегда восторгался старинными зданиями и таскал нас с Мейбри смотреть всякие заброшенные руины – сначала в округе Джорджтаун, а потом, когда получил водительские права, еще дальше. Похоже, ему удалось превратить увлечение в любимую работу. Я почувствовала укол зависти – Беннетт и Мейбри преуспели в том, в чем я потерпела крах. Когда мы были детьми, считалось, что из нас троих я стану самой успешной, но на сегодняшний день в моем списке целей и достижений нет ни одной галочки.
– Он напоминает мне тебя.
Я была погружена в созерцание собственного ничтожества и все прослушала.
– Что, прости?
– Этот дом, Карроумор.
– Потому что он тоже ничего собой не представляет? – Я вгляделась в лицо Беннетта.
Это шутка или оскорбление?
– Потому что он тоже ждет восстановления. Вы оба должны найти свое место в мире. Пусть все видят вашу силу и красоту.
– Ага, типа феникс, восстающий из пепла, – саркастически заметила я.
– Да, вроде того, – без тени улыбки отозвался Беннетт. – Кстати, я обратил внимание еще на одну деталь: кто-то ухаживает за домиками для ласточек.
– С чего ты взял?
– Они слишком уж чистые. Птичкам такое не под силу. Это дело рук человека.
Я вспомнила – в прошлый раз что-то меня зацепило, но я так и не поняла, что именно. Да, точно: домики для ласточек.
– Наверное, Сисси.
Беннетт покачал головой:
– Я уже ее спрашивал. Сперва я решил, это твоя мама, но…
– Что?
– На заднем крыльце лежал моток бечевки и два новеньких домика. В прошлый раз их там не было. Так что это не Айви.
– Странно… но не загадка века. Возможно, за домиками присматривает кто-то из маминых подруг.
– Хорошая мысль. Спрошу маму, вдруг она.
Я кивнула:
– Спасибо за прогулку. Было здорово.
Беннетт улыбнулся.
– Я очень рад. Жаль только, что ты не спела ту песню. – Он сунул руки в карманы. – Кстати, о птичках. Мама приглашает тебя на ужин, пока ты не умчалась в Нью-Йорк. Она увлеклась здоровой пищей, так что разносолов не обещаю. Я поживу у родителей, чтобы не мотаться в Колумбию и обратно, пока не разберемся с Карроумором. Говорю на случай, если вдруг тебя посетит желание меня увидеть. И вернуть футболку.
Я с готовностью начала стаскивать ее с себя.
– Не торопись, еще холодно. Ну и потом, ты, наверное, захочешь ее постирать.
– Ладно, – неохотно согласилась я. – Извини… конечно, постираю. Еще раз спасибо.
– Все-таки жаль, что ты так и не спела.
Поднявшись на крыльцо, я решила, что мы с Беннеттом старые друзья и можем не стесняться друг друга, и запела во все горло:
– О, это пре-крас-но-е утро!!!
Даже закрыв за собой дверь, я по-прежнему слышала его смех.
Шестнадцать
Сисси мыла сковородку и смотрела в окно на причал. Ей ничего не удалось расслышать – старость не радость, но Ларкин и Беннетт явно о чем-то спорили. А еще, прямо перед тем как хлопнула дверь, Ларкин громко запела. Не совсем попадая в ноты, но довольно близко.
– Надеюсь, ты проголодалась, – сказала Сисси.
Даже без макияжа, с растрепанными волосами и в нелепой мужской футболке, Ларкин выглядела сногсшибательно. Она была так похожа на Маргарет, что Сисси в изумлении облокотилась на кухонный стол, прежде чем вспомнила – ее подруга давно умерла.
– Я голодная как волк. – В дверях появилась Битти, сжимая в кулаке пачку сигарет и зажигалку. – Чую яичницу с беконом.
– Есть еще сырная запеканка, – добавила Сисси, направляясь в столовую.
– Вообще-то, я хотела пробежать пару кругов. В девять у меня телефонный звонок.
Ларкин мельком взглянула на тарелку с яичницей, беконом и сыром. Все, как она любит.
– У тебя полно времени. Поешь, золотце. Надо же откуда-то брать силы для пробежки. Садись, принесу апельсиновый сок и кофе.
– Ладно, разве что пару кусочков. – Ларкин плюхнулась на стул рядом с Битти.
– Не понимаю, почему ты просто не позанимаешься перед телевизором вместе с Джеком Лалэйном[21]. Я всегда так делала, – покачала головой Сисси.
– Может, из-за того, что он давно на пенсии, – съязвила Битти.
Сисси досадливо нахмурилась:
– Твой папа обещал заехать.
– С мамой все в порядке? – встревожилась Ларкин.
– Да, беспокоиться не о чем. Врачи говорят, то, что случилось вчера, – просто аномалия. Резкий скачок мозговой активности, а потом все вернулось в прежнее состояние. Но хуже ей не становится. Нужно об этом помнить и молиться, чтобы она наконец пришла в себя.
– Тогда зачем папе ехать сюда?
– Хочет с тобой повидаться. Ему кажется, ты его избегаешь.
Сисси направилась в кухню за кофейником. Из-за кашля Битти она не услышала стука в дверь, и Мэк постучал в оконную раму. Поколебавшись, он приблизился к Ларкин, поцеловал ее в макушку, а потом сел за стол напротив дочери.
– Похоже, ты поймала немного солнышка, – улыбнулся он.
– Беннетт утром покатал меня на лодке. Он не забыл, что я люблю встречать восход.
Мэк вопросительно приподнял брови. Не обращая внимания, Ларкин положила себе яичницу и протянула блюдо Битти.
– Будешь?
За завтраком разговор шел в основном на отвлеченные темы.
– Беннетт сказал, кто-то ухаживает за домиками для ласточек в Карроуморе, – сообщила Ларкин, прихлебывая кофе. – Это не мама, потому что он обнаружил новую бечевку уже после того, как она попала в больницу. Довольно странно, ведь дом заброшен.
– И не я, – невозмутимо ответила Сисси. – Пока мы не обнаружили Айви в Карроуморе, я думала, туда уже много лет никто не ездил. Ты спрашивала Кэрол-Энн?
– Нет, но Беннетт обещал спросить. Правда, мне кажется, она ни при чем. Как-то странно все это.
Сисси откинулась на стуле:
– Может, и нет. По легенде, Карроумор будет стоять, пока рядом живут ласточки.
– Как вороны в лондонском Тауэре? – спросил Мэк, подцепив вилкой ломтик бекона.
– Да, именно. Наверное, за домиками ухаживает тот, кому известна эта легенда. Жаль, мы не знаем, кого благодарить.
Битти снова закашлялась.
– Извините… – прохрипела она и направилась к выходу, не забыв прихватить сигареты.
– Пойдешь дымить на улицу? – возмущенно спросила Сисси.
– Ты же… не даешь… дымить в доме, – отозвалась Битти с порога.
– Почему ты не сходишь к врачу? – обеспокоенно спросила Ларкин.
– Он скажет, мне надо бросить курить, – проговорила Битти, дождавшись, пока приступ кашля прекратится, – можно подумать, я не в курсе. Зачем тратить деньги и нервы? – И она вышла, по-прежнему кашляя.
Завтрак продолжился в молчании.
– Как думаешь, почему мама заинтересовалась фондом и страховкой? – наконец спросила Ларкин, задумчиво жуя сыр.
Сисси изо всех сил постаралась сохранить спокойствие и продолжить трапезу, но яичница показалась ей безвкусной, как картон.
– Не знаю. В последний раз мы ездили туда, когда твоя мама была совсем маленькой. Я думала, Айви совершенно забыла о Карроуморе, но после твоего рождения она решила учредить фонд и вложить туда дом и остальное имущество.
Мэк положил ладони на стол, и Сисси заметила золотое обручальное кольцо. Он много лет его не носил.
– Мы с Беннеттом думаем, это из-за того, что землей заинтересовались застройщики. Наверное, мама пыталась установить стоимость недвижимости.
Сисси медленно положила вилку на край тарелки, силясь подобрать правильные слова.
– Я действительно разговаривала с застройщиками. Всего один раз и лишь потому, что они сами пришли ко мне. Я только хотела узнать, что им нужно. Возможно, Айви стало об этом известно, но она ничего мне не сказала.
– В любом случае это было не спонтанное решение с ее стороны. Джексон говорит, мама приходила к нему и интересовалась выплатами по страховке.
– Правда? – Сисси налила себе кофе, пролив половину на блюдце.
– Да, Джексон так сказал.
– Она выглядела расстроенной?
– Он не упоминал. У тебя есть догадки, с чем все это связано?
– Никаких. Ты же знаешь свою маму: она вечно ищет новых ощущений, чтобы отвлечься и почувствовать себя счастливой. Помнится, у нее была идея сделать из Карроумора колонию художников. Возможно, ей казалось, ты согласишься на это скорее, чем я.
Ларкин нахмурилась:
– Вряд ли, ерунда какая-то. Вот еще один вопрос, который необходимо будет задать, когда она очнется.
Сисси обменялась взглядами с Мэком.
– Ты права, деточка. Нам просто нужно набраться терпения.
После завтрака Мэк уехал в больницу, а Ларкин ушла на пробежку. Сисси заварила кофе, вышла на крыльцо к Битти и поставила чашку на столик, убрав с глаз сигареты и зажигалку.
– Я знаю, ты все слышала, – сказала она, глотнув кофе. – Ты же специально оставила дверь открытой. Как считаешь, что было у Айви на уме?
– Ты ее мать, тебе виднее, – невозмутимо парировала Битти. – Наверное, это как-то связано с лентой, которую она держала в руке, когда ее увозили в больницу. Там было написано что-то насчет Маргарет.
– «Я знаю про Маргарет». – Сисси опустила взгляд. – Айви всегда знала, что ее мама погибла при пожаре. Понятия не имею, что еще она могла выяснить.
Битти посмотрела на нее в упор.
– Помимо очевидного? – Она рассмеялась лающим смехом. – Если Айви что-то и узнала, то не от меня. Я считаю, нужно будет все рассказать, когда она придет в себя. Правда, вряд ли это что-то изменит.
Сисси сделала слишком большой глоток и обожглась.
– Ты же знаешь, я всегда желала ей добра, пыталась защитить от жизненных невзгод, но у меня ничего не вышло. Айви была счастлива лишь с Эллисом и после рождения Ларкин.
Битти неожиданно взяла ее за руку.
– Маргарет поступила бы точно так же, если тебе от этого станет легче. Она наверняка одобрила бы все твои действия.