Миссис Пернелл вручила вопящего младенца Маргарет. Та бросила на него взгляд, полный страдания и боли, и отвернулась, поэтому ребенка взяла Сисси.
– Как назовешь ее? – мягко поинтересовалась миссис Пернелл у Маргарет.
– Айви, – ответила Сисси, смотря на девочку.
Их взгляды встретились. Впоследствии, когда речь заходила о любви с первого взгляда, Сисси каждый раз вспоминала это мгновение. Оказавшись у нее на руках, Айви притихла и принялась сосать кулачок, а тепло маленького тельца утолило тянущую боль в груди.
– Айви, – без выражения повторила Маргарет. – Айви Дарлингтон Мэдсен. – Некогда сияющие глаза потускнели от боли, горя и отчаяния.
Сисси стало жаль подругу. Маргарет совершила фатальную ошибку, а потом, угнетенная гибелью родителей и возлюбленного, ухватилась за самый простой способ поправить свое положение. Миссис Пернелл всегда говорила: принимать поспешные решения – все равно что строить дом на болоте.
– Айви, – с нежностью произнесла Сисси, вглядываясь в личико малышки, такое розовое и кругленькое, потому что та решила не утруждать себя долгим и мучительным появлением на свет. – Какая красавица… – Сисси с удивлением обнаружила, что вот-вот расплачется. – Вся в маму.
– Не говори так. – Маргарет снова отвернулась. – Она станет умной и сильной. Эти качества пригодятся ей гораздо больше, чем красота.
– Набери в ведро теплой воды. Нужно вымыть мать и дитя, – велела миссис Пернелл Битти. – Не хочу передвигать тебя до прихода Бойда, – сказала она Маргарет, – но мы принесем подушки, чтобы ты могла подержать Айви.
Маргарет обратила безжизненный взгляд на девочку, словно до нее только сейчас дошло, что она привела в мир новую жизнь, и нет ни малейшего представления, как быть дальше.
– Мы купили растворимую смесь и рожки, – подала голос Битти.
Глядя на ее дрожащие руки, Сисси готова была поклясться – подруга изнемогает без курева.
– Наверное, так будет лучше, – кивнула миссис Пернелл. – Покормишь малышку? – спросила она у дочери.
Сисси подняла голову и встретила сочувственный взгляд матери. Она ни словом не обмолвилась ни о своем разбитом сердце, ни о решимости справиться с горем: мама и так все знает. Быть матерью – это не только родить ребенка, но также понимать его, любить и стараться защитить.
– Да, – кивнула Сисси.
Айви начала жалобно попискивать, словно птичка.
Искупав малышку и с третьей попытки надев на нее подгузник, Сисси поднялась в детскую, села в кресло-качалку и приложила рожок к розовым губкам Айви. Когда Бойд предложил сделать вид, будто это их собственное дитя, она ему не поверила. Можно ли полюбить чужого ребенка материнской любовью? Однако, чувствуя, как маленькое тельце расслабляется в ее руках, а крошечный кулачок сжимает палец, Сисси ощутила прилив истинной материнской любви.
Дверь открылась, в проеме появился Бойд. На краткий миг Сисси позволила себе представить, что они семья, Айви их дочь, а Маргарет и Реджи никогда не существовало.
– Здравствуй, Сессали, – неуверенно произнес Бойд, не решаясь войти.
Звук собственного имени заставил ее вернуться к жестокой действительности. Соска выскользнула из ротика Айви. Девочка заплакала. Сисси тут же поправила соску, радуясь, что может сосредоточиться на своем занятии и не смотреть на Бойда.
– Битти сказала, ты вела себя очень мужественно.
Сисси покачала головой:
– Ребенок появился настолько быстро, я даже испугаться не успела. Кроме того, мы обе смотрели «Унесенные ветром», поэтому знали, что делать.
Бойд усмехнулся, и сердце Сисси забилось быстрее.
– Битти говорит, ты всем руководила, а она лишь выполняла твои указания. Я тобой горжусь.
«Я не твоя, чтобы ты мной гордился», – подумала Сисси, однако промолчала. Приятно быть предметом его гордости и внимания, даже если теперь у нее нет на это права.
– Как Маргарет?
Бойд стал серьезным.
– Не хочет ехать в больницу. Я осмотрел ее и не вижу противопоказаний – пусть остается в Карроуморе. Только что отнес Маргарет в кровать. Битти и твоя мама переодевают ее в чистое. Я попросил кухарку принести ей поесть.
Бойд опустился на колени рядом с креслом, осторожно положил большую ладонь Айви на головку, украшенную пучочком волнистых рыжеватых волос.
– Красавица, правда?
– Да, правда. Только очень уж нетерпеливая. – Сисси попыталась улыбнуться и не смогла.
Она уже забыла, когда улыбалась по-настоящему.
Бойд ласково погладил Айви по щечке, покрытой персиковым пушком. Глазки у девочки закрылись, соска выскользнула изо рта.
– Я надеялся, что она унаследует волосы Реджи. Сам он терпеть их не мог, но в нашем роду в каждом поколении обязательно получается один рыжий.
Сисси передала бутылочку Бойду, переложила Айви на плечо и осторожно похлопала по спинке.
– Так что теперь с нами будет, Сессали?
Она встретилась с ним взглядом. Не следовало этого делать. Сердцу не прикажешь: оно по-прежнему томится от любви к Бойду. Однако Сисси понимала – платиновое кольцо на пальце Маргарет и ребенок, дремлющий у нее на руках, никуда не денутся. Так же как клятвы и обещания, которые она не сможет нарушить.
Сисси закрыла глаза и принялась покачивать девочку, постепенно успокаиваясь.
– Я вернусь в родительский дом, стану помогать отцу с делами прихода, украшать церковь цветами к свадьбам и похоронам. Ты же знаешь, я неплохо справляюсь. Научу Айви называть меня «тетя Сисси» – она мне как дочь, но я ей чужая. А ты будешь жить в Карроуморе с женой и ребенком и станешь уважаемым доктором, как и планировал.
– Этого я не планировал, Сессали. – Голос Бойда дрогнул.
Сисси закрыла глаза, чтобы не видеть его лица.
– Я тоже, но все случилось именно так. Мы не в силах ничего изменить, и чем раньше поймем это, тем скорее сможем обрести новое счастье.
– Давай сбежим, – порывисто произнес Бойд. – Ты, я и Айви. Уедем туда, где нас никто не знает, начнем новую жизнь. Я всегда смогу найти работу. Маргарет только обрадуется. Будет наслаждаться ролью обманутой и брошенной жены.
Сисси стало дурно. Нельзя сказать, что эта мысль не приходила ей в голову. Но она точно знала – если они с Бойдом убегут, то всю оставшуюся жизнь будут мучиться угрызениями совести.
– Ты же знаешь, мы не можем. Мы оба понимаем, что никогда этого не сделаем.
Она перестала качать Айви, и та зашевелилась. Сисси принялась ходить по комнате, пока малышка не успокоилась.
– Я люблю тебя, Сессали, и моя любовь никогда не иссякнет.
Сисси остановилась у окна, глядя на задний двор и реку, на берегу которой величественно возвышалось Древо Желаний. Ей вспомнились ленты в дупле, мечты и желания, продиктованные простодушной невинностью, беззаботным тщеславием и пустой бравадой. «Я буду любить Сессали Пернелл до самой смерти и каждый день надеяться, что нам удастся найти способ прожить жизнь вместе».
У Сисси по коже пробежали мурашки, словно затылка коснулось чье-то невидимое дыхание.
– Никогда больше не говори так, Бойд, – сказала она, не оборачиваясь. – Никогда. Ради Айви. Чудес не бывает. Однажды я уже совершила ошибку, поверив в мечту. Больше я ее не повторю.
Бойд встал у нее за спиной, положил руки на плечи и поцеловал в макушку.
– Скажи в последний раз, что любишь меня. Мне этого достаточно. Я выдержу, только если буду знать, что ты меня любишь.
Сильный порыв ветра качнул домики для ласточек. Сисси вспомнила давний рассказ Маргарет, как птички разучились вить гнезда, потому что привыкли полагаться на людей. Теперь понятно, как это бывает: от тебя почти ничего не зависит, твоя жизнь может рухнуть из-за чьей-то прихоти, а мечты и желания – ничто против чужой воли.
Айви захныкала; Сисси прижала ее слишком крепко, цепляясь за нее как утопающий за соломинку. Она погладила девочку по головке, мысленно давая клятву вечно любить и защищать ее, пусть обещания – всего лишь слова.
– Я не люблю тебя, Бойд, – промолвила Сисси, глядя в окно. – Ты – муж моей подруги и отец девочки, которую я всегда буду любить как родную. Но тебя я не люблю. – Она произнесла это дважды, словно надеясь, что от повторения ложь станет правдой.
Сзади кто-то кашлянул. Бойд снял руки с плеч Сисси и отступил. В дверях стояла Битти. Скорее всего, она слышала их разговор.
– Твоя мама считает, если Айви наелась, ее нужно отдать Маргарет. Пусть побудет с дочкой.
Сисси с тревогой взглянула на Битти.
– Она только-только успокоилась и заснула.
– Понимаю, – мягко произнесла Битти, – но это ребенок Маргарет. Им нужно получше узнать друг друга.
Битти взяла малышку на руки. Сисси пробрал холод.
– Миссис Пернелл предлагает вам зайти к матери и ребенку. По той же причине, – сухо обратилась Битти к Бойду.
Бросив последний взгляд на Сисси, Бойд вышел из комнаты. Она осталась одна, чувствуя себя истерзанной и опустошенной, словно морской берег после урагана.
Тридцать
Мой Эллис уже два дня сидит на краю постели. Мотор его «Мустанга» перестал нетерпеливо рычать и теперь выжидательно урчит – видимо, что-то изменилось. А потом Эллис прошел прямо сквозь больничную стену и сел рядом со мной. Он ничего не говорит, только улыбается. Как будто и не было этих долгих лет. Моя любовь к нему осталась прежней. Я хочу, чтобы он взял меня за руку и поцеловал, но точно знаю – я здесь, а он там, и расстояние между нами шире залива Уинья. Как бы я ни старалась, мне не удается прикоснуться к нему.
В палату заходит Мэк. У него в руках цветы, не иначе из сада Кэрол-Энн. Надеюсь, он спросил у нее разрешения, прежде чем сорвать букет. Мэк очень вдумчивый и тактичный, но обычно сперва делает, а потом уже думает. Мне хотелось бы надеяться, что Ларкин унаследовала свою импульсивность от него, однако это фамильная черта Дарлингтонов, от которой и я всю жизнь страдала.
Мэк снимает с тумбочки вазу с цветами от Битти, перемещает на пол и ставит на ее место свои цветы. Если он будет, как обычно, метаться по палате, обязательно опрок