– Ну, рассказывай, что за вопросы? – спросил Серега, когда ему принесли первое, а мне чай.
– Фамилия Засада тебе знакома?
– Нет, вряд ли, – ответил он не раздумывая и хохотнул: – Такую бы я запомнил!
– А имя Мишель?
– Это женщина или мужчина? – не понял Серега.
– Девушка. Молодая и красивая. – Я открыла ее соцсети и протянула телефон Белозерову.
– И правда красивая, – заключил он и вернул мне смартфон.
– Подумай, может быть, видел ее у вас? Или, возможно, с кем-то из ваших сотрудников?
– В качестве кого?
– В любом качестве. Сотрудницы, подруги, сестры, любовницы.
– Ну, в любовницах у наших шишек похожие встречаются красавицы. Но именно эту не могу вспомнить. Хотя точно утверждать не берусь. Она вполне в их вкусе.
– Ясно, – вздохнула я и задумалась.
– Предвкушаю твой следующий вопрос, – шепнул Белозеров, отодвинул пустую тарелку и огляделся по сторонам, проверяя, нет ли кого-то из коллег поблизости. – У нас тишина. Трудимся в поте лица, ничего, связанного с вашей конторой, не планируем.
– Спасибо и на этом, – улыбнулась я, хотя внутри зарождалась досада.
Я дождалась, когда одноклассник доест, допила чай, и мы простились. Он отправился в офис, а я – в сторону дома. Я почти дошла, когда позвонила Маринка. Предлагала отобедать в честь прекрасной погоды в панорамном ресторане. В целом никаких планов у меня не было, и я согласилась. Села за руль и отправилась в центр города.
Ресторан открыли недавно, я в нем еще не успела побывать. Находился он прямо на пешеходной улице, вдали от шума машин, но в эпицентре туристического гула. Ценник, однако, там был заметно выше среднего, поэтому туристы выбирали места побюджетнее. Благо выбор поблизости был большой. Я не без труда нашла место для парковки и отправилась к пешеходной улице. Метрах в тридцати впереди увидела знакомую фигуру – шикарная женщина в пальто цвета чайной розы, серых ботильонах на шпильках и изящной шляпке. Сама я была в кроссовках, поэтому без труда догнала подругу.
– Марина, тебе сегодня уже говорили, что ты сногсшибательна? – произнесла я, когда оказалась у нее за спиной.
– Девушки не говорили, – засмеялась она.
– Завидуют!
– Само собой! – хохотнула она.
В ресторане оказалось очень уютно, вид действительно поражал воображение. Удивительно, что нечто подобное не открыли тут раньше.
– Шикарное место, – восхитилась я, доедая салат. – И готовят вкусно!
– Да, благодаря твоему отцу знаю почти каждое новое заведение, – улыбнулась подруга.
– Как совместная жизнь?
– Отлично, – ответила она. – Лучше, чем я могла себе представить. Родитель у тебя – настоящее золото.
– Знаю!
Мы еще поболтали о том о сем. Съели по десерту и выпили три чайника чая, любуясь панорамой. Я была благодарна Маринке, что она не стала портить обед ни вопросами о Забелине, ни стенаниями о Мариче. Хотя наверняка ей стоило больших усилий сдержаться.
Наконец мы простились. Вместе прошлись по пешеходной улице, в самом конце разделившись – она отправилась к своей машине, я – к своей. Я села за руль, включила обогрев – машина успела остыть, – и тут заметила на лобовом стекле листок, который снаружи засунули под дворник. Видимо, промоутер. В центре такое часто бывало. Я вышла из машины и приподняла щетку. Хотела было выбросить рекламку, но остановилась – это был белый лист бумаги, сложный вдвое. На брошюру из автомойки или суши-бара совсем не похож. Я аккуратно развернула его – он успел намокнуть. «Вокзальная улица, 15Б, получишь ответы на все вопросы. 20:30. Одна», – было напечатано в углу листа.
Я села обратно в машину. Несмотря на последнее слово в записке, первым побуждением было позвонить Баду. Однако после его вчерашней выходки делать этого совсем не хотелось. Если автор послания Игорь – добры молодцы Забелина точно не останутся незамеченными. Вряд ли это те, кому он передал бумаги. Какой им интерес от встречи со мной, а тем более передачи информации? «А что, если это Мишель?» – подумала я. Возможно, она в такой ситуации, что боится и Кондратьева, и Забелина. И тут вполне логично искать помощи у девушки, возможно, в обмен на интересующую меня информацию. Зная ее любовь к Всемирной паутине, возможно, безопаснее было отправить мне, например, имейл. Но ведь электронный адрес еще нужно как-то найти, а судя по тому, как ее характеризовал Бад, ей это стоило бы некоторых усилий.
Я открыла ее соцсети – по-прежнему тишина. Тогда решила позвонить Наташе. Может быть, подруга давно дома.
– Да, – сказала она шепотом и пояснила: – Детей укладываю.
– Я быстро. Новости есть?
– Никаких, – тяжело вздохнула она. – Может, подъедешь, дам тебе ключи. Я тут безвылазно пока, в лучшем случае завтра смогу домой на часик отлучиться. Заедешь, проверишь, вдруг появилась.
– Если получится. Ты ментам сообщила?
– Да, вчера.
– И что они?
– Что они? Сказали, пошлют запросы в РЖД, на автовокзал. Если покупала билеты, смогут сказать, вернулась в город или еще в Москве. Но она и на тачке уехать могла. – Наташа тяжело вздохнула. – Ладно, пора мне. Адрес пришлю, сможешь – заезжай.
Я отключилась и следом сразу получила сообщение с адресом от Наташи. Однако ехать туда я не торопилась. До встречи, назначенной в записке, было еще четыре с лишним часа, я открыла карту в приложении и посмотрела, что находится по этому адресу.
Мне пришлось постараться, прежде чем я обнаружила нужный мне дом. Улица эта, как и следовало из названия, находилась рядом с вокзалом. Начиналась она с общежитий железнодорожников и столовой. Дальше шли железнодорожные ангары, а вот за ними – нужный мне дом. По карте было сложно понять, что там находится, и я, недолго думая, решила разведать обстановку заранее.
Я оставила машину на платной стоянке у вокзала и отправилась к интересующей меня улице. Признаться, я никогда не ходила в эту сторону, дорога в центр от здания вокзала была в противоположном направлении, здесь же, насколько мне известно, был тупик.
Слева и справа стояли два одинаковых двухэтажных здания – общаги. Сразу за тем, что слева, – столовая. Так гласила вывеска, но и без нее об этом несложно было догадаться. Дальше улица уходила вниз, по обе стороны начинались ангары разной величины. Те, что выше и крупнее, находились слева, примыкая к железной дороге. Справа постройки напоминали больше какие-то сараи. Большинство из них были заколочены. Пока я продолжала идти вниз по улице, поймала себя на мысли, что место для встречи выбрано идеально. Я пока не встретила ни одной живой души. Если в начале улицы еще был шанс столкнуться с каким-нибудь отправляющимся на отдых машинистом, то по поводу функционирования ангаров у меня возникали большие сомнения.
Наконец, ремонтные постройки закончились, и в глубине улицы показалось двухэтажное кирпичное строение, которое когда-то было заштукатурено, и, кажется, оттенок штукатурки был голубым. Я открыла приложение с картой и убедилась, что это именно тот дом, где мне назначили встречу сегодня вечером. Что ж – слева железная дорога, а впереди и справа кирпичная стена метра два-три высотой. Должно быть, когда-то ее возвели, чтобы предотвратить сползание рва, в глубине которого и находился этот участок улицы. Однако мало построить ограждение – его нужно поддерживать и укреплять, сейчас природа возьмет свое. В этом я как раз могла убедиться – сквозь кирпичную кладку пророс кустарник, кое-где кирпичи не выдержали натиск почвы. Кругом валялись кирпичи, камни и груды земли, смешанные с остатками снега, который еще не успел растаять.
Прямо перед зданием стоял старый автобус, вряд ли на ходу. Я подошла ближе. Крыша крыльца прохудилась, но не обрушилась. Прямо над ней можно было прочитать на остатках штукатурки очертания букв «клуб» более темного, почти синего цвета. «Клуб железнодорожников», – подумала я. Дверь висела на одной петле и была приоткрыта. Судя по всему, здание давно пустовало. Заходить внутрь у меня не было никакого желания. Впрочем, как и возвращаться сюда в половине девятого одной, когда на улице будет темно.
Собственно, вернуться мне сюда было не суждено. Как только я развернулась с целью поскорее отсюда убраться, то услышала резкий рывок откуда-то из-за автобуса. Я хотела было повернуть голову в сторону звука, но кто-то схватил меня за шею и с силой прижал к лицу вонючую тряпку. «Не Мишель», – успела подумать я, оценив силу, с которой меня схватили, и отключилась.
В сознание я приходила постепенно. Сначала просто слышала какие-то шумы. Затем пришло осознание, что доносящиеся звуки – это голоса, мужские. Веки были тяжелые и никак не хотели подниматься. Оттого, наверное, было ощущение, что я лежу в полной темноте.
– Слышишь меня? – я узнала голос Забелина, кажется, он взял меня за руку. Я почувствовала тяжесть во всем теле. Моментально возникло воспоминание. Темнота, то ли сон, то ли явь и его голос. Похоже, он заметил мое напряжение или уловил какое-то инстинктивное движение, а вслух произнес: – Скоро должна прийти в чувство.
– Намочить полотенце? – похоже, говорит Юрий, один из Валеркиных парней. Кто-то убирает у меня со лба компресс. Шаги.
– Что дальше? – голос Забелина звучит угрожающе.
– Ну, тачку оставила и пошла.
– Куда?
– По Вокзальной, вниз, к бывшему клубу.
– Какому еще клубу? – не понял Забелин.
– Железнодорожному, заброшке, – терпеливо пояснил собеседник. Похоже, что Иван. Тем временем на лоб мне снова вернули полотенце, влажное и прохладное. Я попыталась открыть глаза, но вместо этого едва не провалилась в беспамятство. Всеми силами пыталась удержаться в сознании.
– Что ей там понадобилось? – возмутился Забелин.
– Придет в себя, расскажет, – хмыкнул Иван.
– Какого черта вы ее не остановили?
– Ну вы же сами сказали – аккуратно поглядывать, держаться на расстоянии.
– Но не тогда, когда она идет хрен знает куда!
– Да ну мы это, мы не сразу поняли, что туда – это хрен знает куда, – извиняющимся тоном оправдывался Юрий.