– Мы уже позавтракали, отец уехал на работу. Кашу будешь?
– Давай, – согласилась я.
– Какие планы? – спросила подруга, ставя передо мной тарелку с овсянкой.
– На сегодня или вообще?
– Начнем с сегодняшних, – ответила она и присела напротив.
– Поеду в офис к Забелину. Есть кое-какие дела, – спешно добавила я, пока Маринка не начала возмущаться.
– Когда уже он встанет на ноги? – в сердцах выпалила она.
– Думаешь, тогда слезет с моей шеи?
– Вряд ли, честно говоря! Такую дуру еще поискать, – заключила Маринка, махнула рукой и снова встала к мойке, развернувшись ко мне спиной. Видимо, сочла меня безнадежной. Небезосновательно, между прочим.
Я вспомнила, что не проверила имейл, который получила вчера, и нажала на иконку электронной почты.
– Похоже, кто-то услышал твои молитвы! – сказала я.
– В смысле? – оторопела подруга. Потом добавила тихо, явно намекая на Серба: – Наши молитвы?
– Ох, если бы! – горько усмехнулась я.
– Что там?
– Письмо из той самой клиники, которую советовал отец. Они готовы взяться.
– Поставить Забелина на ноги?
– Ну это уж очень оптимистично. По крайней мере, попытаться вернуть чувствительность.
Я быстро доела, оделась и отправилась в офис. Забелин, как и предполагалось, был уже там. Сидел в переговорной и что-то надиктовывал Марусе, она старательно печатала, не поднимая глаз. По крайней мере, такой вывод я сделала, наблюдая за ними через стеклянные двери. Нарушать рабочий процесс я не стала. Вместо этого вышла на улицу – погода стояла чудесная. Хотелось насладиться лучами солнца, которые наконец-то по-настоящему грели.
Я зашла за угол здания, облокотилась на ствол большого дуба, прикрыла глаза и, кажется, даже задремала.
– Зачастили вы на нашу улицу! – громкий женский голос вывел меня из забытья. Я открыла глаза и увидела перед собой Ларису Петровну, жительницу дома за офисом, яростную поборницу порядка и света.
– Работа у меня такая, – пожала я плечами.
– Очень хорошая работа, очень, – быстро закивала женщина. Потом осадилась и продолжила, будто читая доклад: – Вы меня за порядком просили следить. Я слежу! Улицу метут, во вторник, стало быть, листья прошлогодние собрали. Фонарь горит, хотя сброд всякий из банкетов этих ходить продолжает.
– Что поделать, – поддержала я разговор, гадая, как побыстрее отделаться. – Черти как? Не плясали больше?
– Не плясали, – на полном серьезе ответила женщина. – Но ходили кругами. Вот буквально вчера снова их видела. Не спалось мне совсем. Я даже фото сделала, фонарь-то теперь горит. У меня же этот, как его, смертофон есть!
– Смартфон, наверное?
– Он самый. Хотите покажу?
– Не нужно, спасибо, я вам верю. А вы для сна принимаете что-то? – поинтересовалась я, немного опасаясь за ее ментальное здоровье.
– А как же! Пять капель валерианы на четыре пустырника, все это в ромашковую настойку… – начала было Лариса Петровна, но, к счастью, у меня зазвонил телефон, и я, сделав извинительный жест, быстро направилась обратно ко входу в офис, в сторону парковки. Звонил Забелин. Я ответила, что буду через минуту, и действительно вскоре вошла в переговорную, где он меня ждал в гордом одиночестве.
– Чай, кофе, что-нибудь покрепче? – предложил он, как только я переступила порог.
– Есть что отметить? – задала я резонный вопрос.
– Скорее помянуть, – ответил Забелин, и только тогда я заметила стакан с виски перед его ноутбуком.
– Нашли?
– Да, – коротко ответил Валерка и сделал глоток. Я прошла к стеллажу, взяла стакан и налила в него немного виски. Молча подняла его и сделала глоток.
– Кристина в курсе? – спросила я, поморщившись, и стала оглядываться в поисках чего-то, чем можно было бы закусить. В вазочке на стеллаже лежали конфеты, я развернула одну и отправила в рот целиком.
– Да, ее вызвали на опознание.
– Ей нельзя, – забеспокоилась я. – Может быть, мы сможем?
– Тебе сильно хочется взглянуть на утопленника, пролежавшего в воде две недели? – вскинул брови Забелин.
– Не то чтобы, – согласилась я.
– Мила с мужем уже были в морге, – ответил бывший. – Это Игорь, сомнений быть не может.
– Ты сказал, утопленник?
– В легких вода, следаки говорят, что, когда его отправили на дно реки, он был еще жив.
– Но не успел выбраться, в отличие от брата?
– Не смог бы при всем желании – предварительно получил по голове чем-то тяжелым и вряд ли был в сознании.
– Прекрасно! – выпалила я.
– Правда? – удивился бывший.
– Хорошо, что был в отключке… – объяснила я.
– Но тот, кто отправил его на дно, очень хотел, чтобы все выглядело как несчастный случай. Игорь сидел за рулем, был пристегнут, в крови – лошадиная доза алкоголя и даже наркотики.
– Он употреблял?
– Никогда не замечал за ним.
– Я правильно понимаю, что у следствия есть сомнения, что это дело рук брата?
– Вряд ли. К счастью, в универмаге записи с камер хранятся три месяца, следаки легко нашли нужное видео. На нем Игорь с Ильей в субботу крепко спорят, это ясно даже без звука. Потом Кондратьев-младший достает какой-то сверток и буквально швыряет им в брата. Далее чудесным образом происходит примирение, они даже обнимаются. Затем садятся в машину Игоря и уезжают с парковки.
– В Горки?
– Судя по всему, да, удалось отследить их перемещения по камерам – они сразу же направились к выезду из города, как раз в направлении деревни.
– Если бы не запись Арины, все могли бы списать на несчастный случай, – произнесла я и задумалась.
– Конечно, не заметили бы и травму головы, и то, что водительское сиденье было отодвинуто таким образом, что сам Игорь никак не смог бы дотянуться до педалей.
– Неужели жизнь брата стоит каких-то несколько сотен тысяч? – задала я вопрос скорее вселенской справедливости, нежели Забелину.
– Бывает, что и меньше, тебе ли не знать, специалисту частного сыска? – ухмыльнулся Валерка.
– Кристину жалко, – ответила я, не обращая внимания на его колкости, и осушила стакан.
– Я беру все расходы на себя, уже сообщил ей.
– Благородно, – грустно улыбнулась я. – Но объясни мне, если исчезновение Кондратьева никак не связано с конкурентами и вообще с бизнесом, зачем он опустошил сейф, да еще и целиком?
– Хороший вопрос, – кивнул Валерка, развернулся в кресле и взял бутылку. Налил себе немного, потянулся за моим стаканом, но я жестом остановила его. – Сам пытаюсь понять, как это может быть связано.
– Если Игоря убили, пока Мишель спокойно отдыхала в Турции, то ее смерть явно не его рук дело.
– Как и нападение на тебя, – закивал Забелин.
– Выходит, это Илья? – предположила я и тут же продолжила, прикрыв глаза: – Письма! Все дело в письмах с угрозами. Они вообще могли быть не связаны с бизнесом, особенно в свете распечатанного фото из комнаты Мишель! Что, если о связи Игоря с любовницей узнал брат и решил их шантажировать?
– Выбрал правильное время, когда Кристина беременна и Игорь точно не захочет, чтобы интрижка всплыла.
– Именно, – кивнула я. – Он отправляет анонимные письма и вымогает у брата деньги. Сначала все идет своим чередом, но каким-то образом Игорь начинает догадываться, кто автор. А возможно, и ловит Илью с поличным.
– Зная отношение Кондратьева к брату, вряд ли это открытие его сильно радует, – задумчиво продолжил Забелин.
– Он ловит его при передаче денег, а может, просто встречает на парковке универмага – случайно или по договоренности. Игорь рассказывает, что он в курсе, кто стоит за шантажом. Илья пытается замять дело, обратить все в шутку и помириться, и, судя по записям с камер, ему это удается. Они садятся в машину и решают поехать в Горки – то ли чтобы слиться в братской любви, то ли по какой-то другой причине.
– Но что-то идет не так и Илья убивает брата?
– А что, если Игорь сам хотел избавиться от шантажиста?
– Шутишь? – Валерку передернуло.
– Смотри, он отправляет жену к родителям, любовницу – на отдых, чтобы не мешали его коварному плану.
– Скорее просто убирает их из зоны досягаемости Ильи, на тот период, в который рассчитывает решить с братом все вопросы.
– Да, пожалуй, ты прав. Игорь забирает деньги из сейфа, чтобы в очередной раз передать шантажисту нужную сумму, которой у него недостает. Однако почти сразу же понимает, кто за этим стоит. Пытается решить вопрос с братом. Возможно, в свертке, которым он кидает в него на записи камер, – те самые деньги. Похоже, Игорь пытался воззвать к братским чувствам и напомнить, что есть вещи дороже денег.
– Но не для Кондратьева-старшего, – усмехнулся Валерка.
– Да, но не для Ильи. Тот притворно соглашается с братом и зовет его в родную деревню – отметить примирение. Там накачивает его водкой и наркотой до бессознательного состояния и расправляется с ним.
– Он явно хочет, чтобы все выглядело как несчастный случай.
– Но не учитывает, что на том берегу, в единственном доме, который тонет в абсолютной темноте, – из-за обрыва линии не горит даже фонарь на участке, именно в этот момент его снимает Арина, – резюмирую я.
– А Мишель? Почему он решил избавиться от нее?
– Похоже, Илья решает, что раз Игорь знал, кто автор писем, то и Мишель была в курсе. А возможно, узнает об этом от самого брата. Тогда Илья встречает ее в аэропорту после отдыха и разделывается с ненужным свидетелем.
– Ведь если она узнает, что любовника убили, подозрение падет на брата?
– Конечно, – я вздохнула и добавила: – Я тоже слишком тщательно взялась за дело, и Кондратьев посчитал, что приблизилась к разгадке.
– Поэтому он решает заманить тебя в ловушку?
– Да, Илья явно хотел, чтобы я составила компанию Мишель.
– Зря я втянул тебя во все это. Знал бы, что дело не просто в пропавших бумагах, я бы ни за что…
– Прекрати, – я поморщилась.
– Письма у тебя? – Забелин сменил тему, правильно поняв тон моего голоса.