– Если ты закончила все свои дела, то я могла бы к тебе подскочить. Рич и Льюис сейчас на футболе, Мейзи у подруги, а мне нечем заняться. Я подумала, что лучше всего будет поехать к тебе.
– Отлично, спасибо, Фрэн. Как я могу отказаться от такого предложения?
Ей в эти дни было легко разговаривать с Фрэн. Иногда даже легче, чем с подругами. Би не была уверена, в ком тут дело – в них или в ней самой, но иногда у нее возникало чувство, будто они наконец выросли и потеряли интерес друг к другу. Вместе с Фрэн она не чувствовала себя неудачницей из-за отсутствия мужа, двоих детей и прекрасной работы. Фрэн была старше, и дети у нее появились до того, как кто-то мог ожидать того же от ее младшей сестры, плюс ко всему детки оказалась маленькими гаденышами, поэтому Би радовалась своему статусу одинокой незамужней женщины. Би любила подруг как сестер, но каждый раз при виде их вспоминала, что с карьерой у нее ничего не получается, а серьезных отношений завести не удалось. Поэтому она неоднократно собиралась рассказать Фрэн про то, что с ней случилось много лет назад, но никак не могла заставить себя произнести эти слова вслух – заново все пережить или, еще хуже, выяснить, что ошибалась по поводу сестры, и увидеть в ее глазах осуждение.
– В последнее время у Элеоноры, кажется, не все в порядке с головой из-за гормональной перестройки после рождения ребенка. И еще она считает, что теряет себя. – Фрэн едва успела переступить порог, как сестра начала выпускать пар. – А Карен рассказала про пациентку, которая ее пугает. Она слишком серьезно ее воспринимает, как мне кажется. Я уверена: она знает, что мы с Элс что-то от нее скрываем, – у нас не очень получается с этой вечеринкой-сюрпризом. Плюс она еще давит на меня – хочет познакомить с мужиком со своей работы. Я разрешила ей дать ему мой номер, причем довольно давно, а он еще даже ни одного сообщения не прислал. Может, он думает, что я неудачница.
Фрэн вопросительно приподняла бровь.
– Карен все еще пытается организовывать тебе встречи со скучными не подходящими тебе типами?
Би улыбнулась.
– Ага. Я пыталась ей говорить, что довольна своей жизнью, но, похоже, она не верит, что я могу быть счастлива в одиночестве в моем возрасте… Она заботится обо мне. Желает мне счастья.
– Хм-м-м, – пожала плечами Фрэн. – Я уверена, что это так, просто…
– Просто что? – Голос Би прозвучал резче, чем она хотела.
– Забудь, – быстро ответила Фрэн. – Прости.
– Нет, серьезно, в чем дело?
– Ну, просто создается такое впечатление, что забота Карен о тебе – это всегда попытки тебя изменить. Я знаю, что она твоя лучшая подруга, но почему, если ты одна, то с тобой обязательно не все в порядке?
То, что Фрэн не понимала положения вещей, было нормально. Никто не понимал, как три женщины оставались подругами столько лет. Люди понятия не имели, что история их отношений – это цемент в стенах. Но из-за ее настроения в последнее время слова сестры все же задели чувствительную струнку.
– Карен ничего не имеет в виду. Она просто так действует. Она любит чувствовать себя нужной – что каким-то образом помогает. Да и мужик этот не кажется таким ужасным…
– Хорошо, я поняла. Он психиатр?
– Нет. Он айтишник.
Фрэн резко подняла голову, и Би рассмеялась.
– Не надо на меня так смотреть. Майкл тоже айтишник и не сделал Карен ничего плохого.
Сестра нахмурилась.
– Что? Ты имеешь что-то против Майкла? Ты всегда так морщишься, когда я его упоминаю.
Фрэн покачала головой.
– Я не доверяю ему, Би. Я не могу сказать что-то конкретное, объяснить почему, но я просто ему не доверяю.
Глава 43
Карен
Карен постучала в дверь два раза и ждала. Она не думала, что когда-нибудь так разнервничается перед разговором со своим начальником после стольких лет знакомства. Ведь он был ее наставником, обучал ее. Ей хотелось думать, что Роберт любит и уважает ее, но работа у него всегда стояла и будет стоять на первом месте, поэтому ей было особенно трудно сказать ему то, что она собиралась.
– Да?
Она вошла, толкнув тяжелую дубовую дверь, которая сама тихо закрылась у нее за спиной. Шикарные массивные двери необходимы в здании, где бывает слишком много нервных людей, а громкие стуки могут вызвать истерику.
– Привет, Карен! Как ты? Не мог не обратить внимания на вчерашнем совещании, что ты какая-то тихая.
Она прошла к дивану и опустилась на него как пациентка, несмотря на то, что Роберт сидел за письменным столом. Он сразу же уловил подсказку, встал и устроился напротив нее. От него исходил резкий мужской запах дорогого одеколона, от которого в венах женщин начинает пульсировать кровь, независимо от того, кто использует этот одеколон. Хотя к ней это не относилось. Роберт пользовался им много лет, и на нее он уже не действовал – выработался иммунитет. Она чувствовала себя как в университетские времена, когда она готовилась до поздней ночи к экзаменам, которые, по ее мнению, все равно завалит, хотя все вокруг видели только ее уверенность в себе. Она могла честно сказать, что Роберт был единственным человеком, который видел ее панику. При нем она переставала защищаться, и он видел ее настоящую.
Теперь он откинулся на спинку кресла и молча наблюдал за ней. Карен задумалась о том, что же он видит. Заметил ли он, что сегодня ее волосы не выпрямлены и гладко зачесаны назад, как обычно, а распущены и волнистыми прядями спадают на плечи? Она так долго вчера не ложилась, что была уверена: под глазами остались темные круги, которые резко выделяются на фоне слишком бледного лица. Наверное, выглядела она ужасно, но Роберт не стал комментировать ее внешний вид.
– Мне кажется, что у меня возникла проблема с одной пациенткой.
Карен почувствовала, как Роберт слегка напрягся. Большинство людей даже не обратили бы внимания на такое незначительное движение.
– Какого рода проблема?
– Конфликт интересов.
Он немного расслабился, наклонился вперед, поставил локти на колени.
– Ты лично с ней знакома?
С этой проблемой он мог легко справиться. Карен знала, что он предложит перевести ее пациентку к другому психиатру. Можно подумать, все было так просто.
– Не совсем. Она пришла из-за того, что у нее любовная связь с женатым мужчиной. Внутренний конфликт. Возможно, здесь проявилась более глубокая проблема – опыт прошлых отношений, но дело не в этом. Я считаю, что знаю мужа. И жену. Это Элеонора.
– Та самая Элеонора, которая супермама?
Карен улыбнулась.
– Сегодня, скорее, измученная Элеонора. Я тебе говорила, что она родила второго? Ноя. Ему всего несколько месяцев.
– И ты утверждаешь, что ее муж трахает одну из твоих пациенток? Ух ты!
– Не надо говорить «трахает», это звучит ужасно. Но да, я думаю, что Джессика говорит про него.
Роберт поерзал в кресле.
– Ты думаешь? Она прямо тебе это не сказала?
– Нет, в этом-то и проблема. Она пришла ко мне по поводу навязчивой идеи. Она зациклена на жене мужчины, с которым спит. Она над ней прикалывается. Это ее слова.
Судя по виду Роберта, он снова почувствовал себя некомфортно: было ясно, что надежда быстро разобраться с ситуацией испарилась. Сейчас в любую минуту у него на шее начнет дергаться вена.
– Прикалывается?
– Она говорит, что это всякие мелочи – она таким образом осложняет ей жизнь. Судя по тому, что я слышала, несчастная женщина должна сойти с ума. И в этом-то все и дело. Если бы ты видел Элеонору… Она в ужасном состоянии, пропускает приемы у врача, назначенные встречи, теряет вещи…
Роберт нахмурился.
– Но вообще-то так себя вели все молодые мамы, которых я когда-либо знал. – Увидев, как Карен приподняла брови, он добавил: – Да, пришлось иметь дело с несколькими. На каком-то этапе психотерапия была очень модной в среде успешных молодых мамочек.
– Но здесь совсем другая ситуация, Роберт.
– Мне так не кажется, Карен. Если у тебя нет каких-то веских доказательств того, что эта женщина приносит вред твоей подруге, то ты не можешь ничего сделать. Я знаю, что мне не нужно напоминать тебе про врачебную тайну. Мне кажется, ничего из сказанного тобой не означает серьезную угрозу. Только если ты о чем-то умолчала?
Ей хотелось рассказать ему больше, но, по правде говоря, если она что-то добавит, то может показаться еще более безумной, чем большинство людей, которых они тут видят каждый день. О том, как Элеонора потеряла машину с маленьким Ноем внутри и клялась, что кто-то ее переставил. Письмо, которое получила она сама. Уверенность, что кто-то находился перед ее домом глубокой ночью, и странное ощущение, что эта девушка забавляется с ней и не собирается использовать сеансы психотерапии для улучшения своего душевного здоровья, а просто затеяла игру. У нее не было ничего конкретного на Джессику Гамильтон. Ей стоит упомянуть, что она видела ее с Адамом? Тогда Роберт спросит ее, рассказала ли она об этом Элеоноре, и ей придется врать своему начальнику или признаться, что нарушила установленные правила. Она совершила ошибку, рассказав подруге про свои подозрения?
– Нет, больше ничего нет.
– Я не говорю, что ты ошибаешься, Карен, но тут ты зашла слишком далеко. Ты видишь несуществующие связи, и в конце концов можешь принести больше вреда, чем пользы своей пациентке, своей подруге и себе самой.
– Ты прав.
Она встала, чтобы уйти. Она сдулась, как воздушный шарик, из-за того, что ее ожидания не оправдались. Она думала, что Роберт не посчитает ее опасения беспочвенными и поможет ей найти способ справиться с происходящим. Она была уверена, что поступает правильно. В фильмах, если женщина не справляется, ей со всех сторон твердят, что она должна обратиться за помощью – «Просто расскажи кому-то!». Придет сильный мужчина и решит все вопросы, правда? Лиам Нисон не говорил своей дочери, что вряд ли ее похитили. Просто так совпало, что эти мужчины надели ей мешок на голову и затолкали в машину. Он не внушил ей, что она истеричка. Он помог ей, черт побери.