– Ты ее никогда не видел?
– Как я тебе уже сказал, я мало бывал дома. – Навигатор подсказал, что нужно повернуть направо, и Майкл перестроился в другой ряд. Какое-то время он молчал, выбирая правильный выезд с кольцевой развязки, затем продолжил: – Энн говорила, что Джессика из обеспеченной семьи, но одиночка. Предполагаю, поэтому они и сошлись.
Би легко могла представить нескладную молодую девушку, которую бросало от одной трудности к другой. Она стыдилась своего прошлого, была в недоумении от того, что ее новая семья оказалась совсем не картинкой из каталога, на которую она надеялась.
– Когда Энн и Рут стали проводить вместе больше времени, Джессика начала проявлять враждебность к этой девушке. Отправляла ей мерзкие и злобные сообщения, предупреждала, чтобы та держалась подальше от Энн. Когда Энн рассказала нам это, я заявил, что ей нужно держаться подальше от Джессики, даже предложил съездить и поговорить с ректором колледжа. Но Энн ответила, что в этом нет необходимости. Джессика безобидна. Потом однажды вечером Энн вернулась домой в жутком состоянии. Меня тогда не было, Эмили мне обо всем рассказала чуть позже. Энн утверждала, что Джессика набросилась на Рут. Она очень болезненно это восприняла, словно сама была виновата в случившемся. Эмили пыталась ее успокоить, но та заперлась в своей комнате на все выходные. Эмили решила, что Энн боится своей так называемой подруги. Я заявил, что в понедельник съезжу в колледж, но нарисовались кое-какие дела, и когда я вернулся, с Энн все было в порядке. Она сказала, что в колледже все улажено. Рут перевелась учиться в другое место, а Энн больше никогда не говорила ни про нее, ни про Джессику.
– Похоже, у этой Джессики есть проблемы.
– Меня не это волнует, – с мрачным видом ответил Майкл. – Меня беспокоит то, что мы с Эмили в свое время выслушали только одну сторону. Перед встречей с тобой я звонил Джессике Гамильтон. Она сказала, что это Энн набросилась на Рут, потому что та стала общаться с кем-то еще, а Энн не могла смириться с тем, что ее отвергли. Джессика Гамильтон последние четыре года училась в университете и никуда оттуда не уезжала. Она не возвращалась сюда! А вот моя дочь все время жила здесь. – Он поморщился, словно от этих слов ему стало физически больно. – Судя по тому, что мне сказала Джессика, если б Энн узнала про нас с Карен, одному богу известно, как бы она отреагировала.
Би молчала, какое-то время переваривая его слова. «Одному богу известно, как бы она отреагировала».
– Когда ты сказал, что знаешь, кто ее пациентка, я предположила, что мы поедем к ней. Если Джессика здесь больше не живет, то почему мы едем к ней домой?
– Мы едем не к ней, – ответил Майкл. – Мы едем искать мою дочь.
Глава 79
Карен
Освобождена в ожидании дальнейшего расследования. Было трудно не посмеяться над этой формулировкой. Казалось, все в ее жизни ожидает дальнейшего расследования. Ее работа, отношения с мужчиной, а теперь еще встал вопрос свободы.
Из участка она позвонила Майклу, отказываясь верить, что из-за их спора несколько дней назад он не приедет встретить ее после освобождения. Она нуждалась в нем. Ей было необходимо, чтобы он объяснил ей, сказал, что «отпущена без предъявления обвинения» означает, что полиция верит в ее невиновность и непричастность к смерти Элеоноры, а еще лучше – что все это было частью безумного плана Джессики, а Элеонора на самом деле не умерла. Кроме всего прочего, ей просто хотелось, чтобы он находился рядом, словно в этот момент у него нет жены, нет другой семьи, а есть только она.
Гудки шли один за другим, и как раз когда Карен решила, что трубку взяли, она услышала знакомый женский автоматический голос из голосовой почты. У нее внутри все опустилось, она вышла из полицейского участка на главную улицу. Карен была одна, и стало очевидно, что ей и дальше придется в одиночестве разбираться со всем этим. Не будет ни Майкла, ни Би, ни Элеоноры.
При мысли об Элеоноре у нее перед глазами все потемнело, и Карен пошатнулась, схватилась за облупившуюся голубую ограду перед полицейским участком, и ее вырвало в кусты, которые росли по краю территории. Всем, кто проходил мимо, она, вероятно, казалась очередной гулякой, которая провела ночь на деревянных нарах, прикрывшись одной простыней и отсыпаясь после весело проведенного времени.
Она почувствовала, что у нее дерет горло, а в животе пусто. Карен стояла какое-то время не двигаясь, отчаянно пытаясь привести дыхание в норму и вытирая слезы, которые жгли глаза. До города было двадцать минут пешком, но Карен знала, что ей не пройти это расстояние. Она не хотела вызывать такси к полицейскому участку, поэтому заставила свои дрожащие ноги шевелиться и донести ее до ближайшей скамейки.
Такси долго не ехало, за это время можно было дойти до дома. В ожидании машины Карен осторожно исследовала свое сознание в поисках реакции, которую она могла бы проанализировать. При мысли об Элеоноре голову пронзила такая боль, от которой хотелось кричать. Эта боль угрожала перейти в настоящую мигрень, с которой здесь и сейчас она бы не справилась. Несмотря на все усилия, на попытки подумать о чем-то еще, о чем угодно, Карен видела у себя в сознании только маленьких мальчиков своей лучшей подруги, оставшихся без матери. Ноя нашли в его кроватке наверху, он никак не пострадал, но явно сильно переживал. В полицию позвонила одна из соседок. Она видела женщину, похожую на Карен, которая шла по тропинке к дому незадолго до того, как начались крики и стук.
– Би, это Карен. Послушай, я понятия не имею, что ты слышала обо всем… – Она запнулась. Последнее, что ей хотелось, – это говорить с Би о случившемся с Элеонорой с помощью голосовой почты. – Позвони мне, пожалуйста. Это срочно. Прости.
Она не стала заходить в дом, вместо этого пошла прямо к машине. Дома ее никто не ждал, а пустота казалась невыносимой. Ей было плевать на то, как она выглядит и как от нее пахнет после семнадцати часов, проведенных в полицейском участке. Она рассказала полиции про Джессику Гамильтон, но, похоже, та их особо не заинтересовала, они сосредоточились на ней самой.
Был только один способ все выяснить. Карен знала, что именно так все и закончится, когда забирала папку из кабинета. Переписывая адрес, она говорила себе, что если поедет в этот дом, то совершит профессиональное самоубийство. Но сейчас казалось, что карьеры у нее больше нет, поэтому терять ей было нечего.
Она достала листочек бумаги из сумки и положила его на руль перед собой.
Домашний адрес Джессики Гамильтон.
Карен включила радио громче, чтобы не думать о десятках полицейских, собирающих улики, которые должны были привести их к убийце Элеоноры. Пройдет совсем немного времени, и ее саму снова вызовут в участок для допроса, и во второй раз уже могут не отпустить. Если только она не докажет, что Джессика Гамильтон, по крайней мере, существует. Тогда, возможно, расследование не будет сосредоточиваться на ней одной. Может, Джессика и чокнутая, может, очень умная, но Карен сомневалась, что она злой гений. По телевизору все время такое показывали – убийцы оказывались такими умными, что прятали все улики или просто избавлялись от них и водили полицию кругами до самого конца. Но в реальной жизни маловероятно, что Джессика стерла все отпечатки пальцев, оставленные в жизни Элеоноры. Полиции требовался только человек, с отпечатками пальцев которого можно было бы сравнить найденные, но пока Джессика оставалась призраком, они смотрели исключительно в направлении Карен. Считали убийцей ее и, возможно, Адама.
Лежавший в сумке телефон зазвонил, Карен принялась рыться в ней одной рукой, удерживая руль второй. У нее ничего не получалось, и тогда она перевернула сумку вверх дном и высыпала все содержимое на переднее сиденье, схватила телефон – но он тут же прекратил звонить. Проклятье! Неизвестный номер. Карен подождала, не прозвучит ли запись на автоответчике, но звонивший не оставил никакого сообщения. Если б звонили Майкл или Би, ей пришлось бы сказать им, куда она направляется, а они попытались бы ее остановить. Она приняла решение и не собиралась от него отступать, руководствуясь доводами разума или логикой. У нее возникло ощущение, будто в нее вселился импульсивный легкомысленный дух, и ей нравилось это ощущение, она не собиралась от него отказываться, пока не доберется до места, как если б напилась и была намерена танцевать, пока не протрезвеет. Раньше Карен никогда ничего не делала, не проверив свои ощущения; все, что она делала в своей жизни, было тщательно просчитано и обдумано. Даже секс со случайными парнями не был безрассудством и импульсивностью, как это обычно бывает у партнеров на одну ночь. Нет, она методично планировала каждый случай, а потом действовала по плану с совершенно конкретной целью – убедить себя, что держит ситуацию с Майклом под контролем. Он возвращался домой к жене, она отправлялась трахаться с незнакомцем, имени которого не знала. Око за око, чтобы доказать себе, что она не слишком глубоко увязла, если может так легко изменять ему и при этом не чувствовать ни малейшей вины. Ну, до последнего раза.
Вдоль улицы, где жила Джессика, тянулись отдельно стоящие трехэтажные дома с эркерными окнами. У них были не номера, а названия – «Тонтин», «Дом в долине». Карен искала «Подлесок» и нашла его в конце улицы. Этот дом смотрел на другие так, словно сидел во главе стола. Карен не нервничала, хотя и считала, что ей вот-вот предстоит столкнуться лицом к лицу с человеком, виновным в смерти ее лучшей подруги. Она предполагала, что часть ее ожидает не застать Джессику здесь, что девица собрала свои вещички и сбежала из страны. Исчезла, словно явившийся Карен призрак. Она удивилась, увидев в доме свет и машину на подъездной дорожке.
Карен нажала на звонок и почувствовала, как в горле растет ком, угрожая задушить ее. Она не была уверена, что сможет говорить, если дверь вообще откроют. Но дверь открылась, хотя вместо бесцветной Джессики Гамильтон напротив Карен оказалось другое лицо, которое она очень хорошо знала.