Галерея находилась в самом центре города. Демьян бывал здесь не единожды и всегда любовался зданием, сотканным из стекла. В ясные дни солнце причудливо отражалось в его огромных окнах. Жаль, но в день выставки не было совсем солнечно, но своей прелести галерея от этого не потеряла.
Выйдя из такси, Дёма ненадолго остановился, будто здороваясь. Он до сих пор не верил, что его мечта стала реальностью. Только руку протяни! И сможешь коснуться! Но сейчас нужно было спешить.
На входе Демьян предъявил пригласительные на себя и Лешего с Тасей. Его, конечно, тут уже знали. Он часто приходил и разглядывал картины, скульптуры, изделия из стекла, хранившиеся в галерее, каждый раз открывал для себя что-то новое. Сейчас же летел по коридорам, стараясь ни за что не зацепиться взглядом. Он боялся все того же: а вдруг от волнения оживит что-то? Скверно будет…
– Не лети, – перехватил его Леший. – Расквасишь нос, и твой, как его там…
– Павел Владимирович, – ответил Дёма.
– Павел Владимирович решит, что ты отпраздновал начало выставки раньше ее самой.
– Ты прав.
Демьян замедлил шаг. Вместо картин он изучал квадраты на линолеуме под ногами. Коричневые, песочные… Может ли его сила оживить квадрат? Превратить, допустим, в сюрикен. Грозное оружие ниндзя, конечно, не квадратной формы, но если немного закрутить…
Дёма приказал себе угомониться. Не хватало еще ранить кого-то! Он свернул в зал, где уже развесили его картины, замер на пороге – всего на мгновение, чтобы успокоиться, – а затем перешагнул его.
– Демьян! – Павел Владимирович спешил к нему. – Наконец-то! Гости уже собираются!
От этих слов Демьян почувствовал, как земля уходит из-под ног. Гости собираются… Выставка действительно открывается сегодня.
– Мы пройдемся, посмотрим картины, – шепнула ему Тася.
И они с братом мигом куда-то испарились, а Дёма прошел за наставником в комнату отдыха, где можно было подготовиться к выступлению на открытии, перевести дух и попить воды.
– Волнуешься? – с доброй улыбкой спросил Павел Владимирович.
– Есть немного, – смущенно признался Демьян.
– А зря! Твои полотна стоят того, чтобы их увидели. Уверен, скоро о тебе заговорит вся страна!
– Скажете тоже, Павел Владимирович…
Преподаватель только хитро усмехнулся и оставил Дёму наедине с его мыслями, чтобы у художника было время прийти в себя. Он вернулся за пять минут до полудня и сказал самое важное:
– Пора.
Наконец-то выставка!
Демьян не представлял себе, сколько гостей будет на выставке! Точнее, даже в самых смелых фантазиях не мог вообразить, что главный зал галереи будет попросту забит людьми. И все они пришли познакомиться с его творчеством? В это верилось с трудом, и Дёма, заглянув в зал, почувствовал, как предательски дрожат колени. Мелькнула даже мыслишка сбежать, но он загнал ее в самый дальний угол души и вместе с Павлом Владимировичем вышел к гостям. А в зале их уже ждал Семён Вихрев. И – вот сюрприз! – именно он открывал выставку Демьяна.
Дёма даже за руку себя ущипнул, чтобы проверить, не спит ли он. Но нет, это был не сон.
– Уважаемые гости, любители искусства! – обратился Вихрев к собравшимся. – Сегодня знаковый день для этой галереи, потому что мы открываем выставку юного, но подающего огромные надежды художника. Посмотрите на эти картины. Разве кто-то посмеет сказать, что они принадлежат кисти новичка? Тем не менее их автор – студент первого курса художественного училища Демьян Азаров.
Раздались громкие аплодисменты, и Демьяну захотелось провалиться сквозь пол от смущения.
– Я имел возможность, которой все вы были лишены, – продолжил Вихрев, – и увидел выставку не сегодня, а накануне. Прошелся от полотна к полотну и вот что хочу вам сказать. Каждое из них свидетельствует о таланте. Об особом видении мира, насыщенном цветами, оттенками, образами. И я буду очень рад сотрудничеству с их автором.
Демьян ослышался? Но нет, Вихрев сказал, что хочет сотрудничать с ним. Хотя, может, это только слова? А его уже пригласили к микрофону, и Дёма шагнул туда, к гостям выставки, к тем, кто пришел в галерею не просто так, а чтобы насладиться его творчеством. Защелкали камеры. Конечно же тут были представители телевидения и прессы. Из головы сразу вылетело все, что он хотел сказать.
– Здравствуйте, уважаемые гости! – все же произнес Демьян, не узнав собственного голоса. – Эта выставка для меня первая и очень значимая. Мне хотелось поделиться с вами своим творчеством, и это стало возможным благодаря помощи моих педагогов, в особенности Павла Владимировича Касалапова. Когда я поступил на первый курс художественного училища, то даже не представлял себе, что три месяца спустя буду открывать собственную выставку. Надеюсь, она не оставит вас равнодушными.
Вроде бы ни разу не запнулся. Только все равно было мало воздуха в легких, и Демьян едва ли не задыхался, спускаясь в зал, чтобы ответить на вопросы прессы. А на него тут же налетели с видеокамерами, фотоаппаратами. Позднее Дёма даже не мог вспомнить, о чем его спрашивали. Просто этих людей было много, слишком много, и его охватила паника. Он посмотрел по сторонам, словно надеясь на помощь, но ее неоткуда было получить. А его чуть ли не рвали на части, дергая и слева, и справа.
И когда с ближайшего полотна протянула руки Весна, Дёма понял, что дела плохи.
– Прошу прощения, мне надо попить воды, – постарался он выбраться из плотного круга.
– Подождите, Демьян Викторович. – Какая-то девица схватила его за рукав, и к Весне присоединился волк с соседней картины, оскалил пасть, зарычал, но во всеобщем гаме его никто не услышал.
Надо остановить то, что происходит! Не допустить пострадавших!
– Потом, – почти гаркнул Дёма в лицо девушке с камерой и вырвался из круга.
Надо успокоиться. Это его творения, они подчиняются его воле. Демьян повторял себе это снова и снова, глядя на Весну, волка, другие изображения, которые постепенно становились объемными, готовились выбраться из рам и кинуться… куда? К нему на помощь!
– Мне не нужна ваша защита. Я справлюсь сам! – прошептал Дёма.
Видимо, создания Пепла не поверили, потому что даже рамы зашатались. Гости начали оглядываться, а Демьян глубоко вдохнул и мысленно приказал изображениям застыть. Он повторял это снова и снова, сжимая виски руками. Остановиться! Они должны остановиться! И вдруг все замерло. Изображения вернулись туда, где им и следовало находиться, а Дёму оттеснили Тася и Леший.
– Эй, ты чего? – Лёшка, вытолкав художника в коридор, похлопал его по щекам. – Дёма!
– Я в порядке, – вдруг осипшим голосом выдал Демьян. – Они… чуть не ожили, но я сумел их остановить. Сумел, понимаете? Значит, я управляю ими, а не они мной. И еще… картины пытались меня защитить, как бы глупо это ни звучало. Отреагировали на мое волнение. Мне следует научиться лучше владеть собой, и тогда… тогда ничего дурного не случится.
И он закрыл лицо руками, постепенно успокаиваясь, понимая, что Знак Пепла – это не приговор. Он может совладать со своей силой, никому не причиняя вреда. Никаких наводнений, смерчей, ураганов… Ничего плохого не случится, если Демьян станет сильнее.
– Помнишь, о чем обмолвился Соколов? – спросила Тася, кладя руку ему на плечо. – Кому-то в прошлом показалось, что маг Пепла пытался остановить стихию, а не заставил ее разыграться. Может, в этом и вся суть? И врут записи Соколова? Что-то будет, Демьян. Что-то, чему ты должен противостоять. Поэтому твоя сила и проявила себя.
– Думаю, ты права, – устало ответил Дёма. – Но если я до конца не пойму, как это контролировать, то не смогу и остановить бедствие. Надо тренироваться, а не бегать от своих способностей. Это единственный выход, единственный шанс.
– Ну, раз нам не грозит гибель от рук, лап и зубов нарисованных существ, может, вернемся на выставку? – сказал вдруг Лёша так буднично, словно это было чем-то само собой разумеющимся.
Тася заулыбалась, а Демьян понял, что именно это ему и было нужно. Дружеское плечо. Не угроза, а поддержка тех, кто не боится его страшной силы. Магии…
– Да, давайте вернемся, – уверенно кивнул он. – Все-таки не хотелось бы прожить собственный миг триумфа в коридоре.
И все трое направились обратно в зал. Теперь Демьяна перестала раздражать пресса. Он действительно взял себя в руки и мог почти связно рассказать о своих картинах, и даже сам перестал их бояться. Поэтому, когда к нему подошли незнакомые мужчина и женщина, сначала принял их за представителей прессы. Мужчина был в строгом черном костюме, женщина – в длинном белом платье. У нее было очень выразительное лицо, которое хотелось тут же запечатлеть на картине. И все же эта парочка Демьяну не понравилась. Было в них что-то отталкивающее. Вот только что?
– Здравствуйте, Демьян. – Женщина улыбнулась ему, в то время как мужчина стоял позади, сохраняя дистанцию, словно охранник. – Хочу сказать, что у вас очень необычные картины.
– Простите, мы знакомы? – уточнил Дёма, хотя был уверен, что видит даму впервые.
– О, совсем забыла представиться! – Женщина достала из сумочки визитку. – Елизавета Ферзева. Обычно занимаюсь проведением аукционов, поэтому ваши полотна мне очень интересны. Да, за них вряд ли можно выручить хорошие деньги, и все же… Я хотела бы пообщаться с вами в более непринужденной обстановке, Демьян. Позвоните мне, если надумаете продать ваши картины. Вы ведь студент, а студентам нужны деньги.
– Разве остальным не нужны? – парировал Дёма.
– Вы правы, они всем необходимы, – сладко пропела Ферзева. – Поэтому буду ждать вашего звонка. До связи.
И удалилась, покачивая бедрами.
– Что за птица? – Рядом тут же возникла Тася.
– Она проводит аукционы, – ответил Демьян задумчиво. – Предлагала организовать продажу моих картин.
– А было бы неплохо…
– Да, но мне не нравится эта дамочка. Сам не знаю почему.
– Есть в ней что-то… – заметил неожиданно Леший. – Некая гнильца, я бы сказал. Не тот человек, с которым стоит связываться. Но, если хочешь, я наведу справки.