– Не рискуй, – ответил Лёша. – Пусть будет медленнее, не беда. Главное, чтобы был хоть какой-то толк.
– Постараюсь, братишка, – улыбнулась Тася. – Кстати, сравни эти ники с теми, что прислал Соколов. Может, есть совпадения?
Леший внимательно просмотрел сообщение от Искандера.
– Есть, – задумчиво произнес он. – Три ника. Гендальф, вот этот, с буквой шумерского алфавита, РоботИкс с рунами и Гуль.
– Значит, их проверю в первую очередь. Но уже не сегодня, все-таки учеба не простит, если я пущу ее на самотек.
– Договорились. И вообще, тебе надо отдохнуть. Иначе все это плохо закончится.
Внутренний голос напомнил: если они не добьются успеха, то хороший финал их не ждет в любом случае. Однако когда Леший прислушивался к внутреннему голосу? Пусть помолчит!
– Я прогуляюсь немного, – сказал он Тасе и вышел из комнаты. Постоял, подумал, заглянул к Демьяну. Тот усиленно готовился к экзаменам, и Леший не стал ничего говорить. К чему отвлекать?
Он накинул куртку, обулся и вышел из дома. Снова пошел снег. Что за глупая погода для начала зимы? То дождь, то белое безумие. Вместо шапки Лёша надвинул на голову капюшон и направился к мастерской, в которой обычно работал Демьян. Он не знал, что хочет там найти, только ноги будто сами вели его туда. Десять минут спустя Леший уже шагнул за высокие двери. Охранник оказался ему знаком.
– Добрый день, – поздоровался он.
– Здравствуйте, молодой человек.
Мужчина, имя которого Леший не удосужился выяснить, сдвинул очки на кончик носа, изучая гостя.
– Я друг Демьяна Азарова, – напомнил Лёша. – Приходил сюда с ним. Дёма забыл в мастерской свой набор карандашей, а они нужны ему на экзаменах. Можно забрать?
– Почему же он сам не пришел? – бдительно спросил охранник.
– Да температурит что-то. Может, простыл, вон какая погода. А может, просто перед первой сессией переживает.
– Это понятное дело, первая ведь. Демьян вообще юноша ответственный. А вы идите, забирайте карандаши, там как раз Павел Владимирович, хозяин мастерской.
Леший понял, что попал, но отступать не собирался. Да и охранник сразу что-то заподозрит, в другой раз не пустит, поэтому поблагодарил его и направился в студию. Дверь была распахнута. На миг Лёше даже показалось, что сейчас он переступит порог и увидит еще одно тело. Мало ли? Он готов был поверить в любые варианты. Однако Павел Владимирович оказался жив и здоров. Он рисовал картину – обычный городской пейзаж. Лёша сразу узнал место. Когда родители были живы, они часто проводили там пикники в теплые летние дни. Почти пригород, узкая змейка реки, невысокие зеленые холмы и виднеющаяся вдалеке маковка храма. Оттуда часто доносился колокольный звон, очень музыкальный, и мальчику хотелось забраться на колокольню и попробовать самому вызвонить какую-то мелодию. Увы, мечта детства так и не сбылась, да и кто бы его пустил? Однако это воспоминание о красоте колокольного звона и радости семейного общения до сих пор хранилось где-то в глубине его сердца.
– Здравствуйте, – поздоровался он.
Павел Владимирович обернулся. Преподавателя Демьяна Лёша помнил еще с выставки. Он казался приятным человеком, да и Дёма хорошо о нем отзывался. Опять-таки позволял талантливому студенту пользоваться его мастерской.
– Добрый день, – откликнулся Павел Владимирович. – Алексей, верно? Вы были с Демьяном Азаровым на выставке.
– Да, именно так, – ответил Леший. – Дёма рисовал тут недавно и забыл карандаши.
– На него не похоже, – покачал головой преподаватель. – Но давайте посмотрим. А сам он где?
– Готовится к экзаменам и приболел немного, – повторил Лёша свою ложь.
– Дёма вообще в последнее время какой-то рассеянный, бледный. Я так понимаю, это у вас он живет?
– Да, у нас с сестрой оказалась свободная комната, а он хотел перебраться поближе к мастерской. И в общежитии учиться непросто, сами понимаете.
– Конечно. Все верно. Только у вас там случилось убийство, насколько мне известно.
– Убили парня моей покойной сестры, – пояснил Лёша. – Как тело очутилось у нас дома, никто не может сказать. Ясно одно – притащили и подбросили.
– Какой ужас! – Павел Владимирович даже побелел.
– Да. Мы до сих пор не можем понять, почему именно наш дом. Сестры давно уже нет. Возможно, какой-то намек? Но с Демьяном все в порядке, вы не волнуйтесь. На экзамены придет как новенький. Кстати, карандашей-то я и не вижу. Может, он в училище их забыл?
– Вполне вероятно. Он был несобранным, все время о чем-то думал. Только в училище вас не пустят, вы ведь не наш студент.
– Значит, заберет сам. Спасибо, не буду вам больше мешать.
Леший еще раз окинул взглядом мастерскую. Ничего странного. В углу – наброски Дёмы, видно по стилю. Ближе к центру – картины самого владельца, потому что они неуловимо отличались. И вдруг одна из картин привлекла внимание.
– Увлекаетесь рунами? – спросил Леший.
– Почему вы так решили? – обернулся Павел Владимирович.
– На вашей картине ветви изломаны. Прямо-таки руна эйваз читается в их изгибах.
– Увы, это случайность, – ответил художник. – Я даже не знаю, как она выглядит.
– Немного похоже на зигзаг. Видите?
И Лёша указал на несколько мест, где ветви были действительно согнуты под немыслимым углом.
– И правда, – задумчиво произнес Павел Владимирович. – Спасибо, что указали мне на это. Возможно, я дополню картину чем-то, связанным с руной, и получится совершенно новое произведение.
– Рад был помочь, – кивнул Леший. – До встречи.
Он вышел из студии, миновал коридор, попрощался с охранником. Возможно, Павел Владимирович интуитивно выбрал такой образ для полотна? А может, это Лёше показалось и намек на руну – совсем не намек? Эйваз – руна сложная, она указывает на тис, дерево смерти. Однако в то же время призывает подождать. А если это послание для самого Лешего? Не торопиться, быть внимательнее, иначе все закончится чьей-то гибелью. Похоже, что так.
Вдруг Лёша ощутил тяжелый взгляд в спину. Он обернулся, но рядом никого не оказалось. Снова сущности? Он все еще до конца не верил в свою магию и после перевертышей никого не видел, но сейчас готов был поклясться: на него кто-то смотрит.
– Выходи! – потребовал Леший у невидимого наблюдателя, чувствуя себя сумасшедшим.
Однако увидел лишь зыбкое марево, в котором угадывался облик Симоны. Она улыбнулась, помахала ему рукой и исчезла.
– Да гори оно огнем, – прошептал Лёша и быстрым шагом пошел к дому. Нагулялся, хватит! И так ничего и не выяснил.
Экзамен на прочность
А экзамены приближались. Демьян даже забыл, что в его жизни вообще-то назревают проблемы. Он с головой зарылся в учебники и не показывал оттуда носа. Тася и Леший переглянулись и решили его не беспокоить, только сердобольная Таська иногда относила к Дёме в комнату еду, и еще реже он выбирался на кухню перекусить.
Первый экзамен должен был состояться во вторник. На него Демьян поехал с гудящей головой. Ему казалось, что там поселился рой ос и теперь пытается прорваться на свободу. В автобусе Дёма отчаянно боролся с желанием прислониться лбом к холодному оконному стеклу. Казалось, не сделай этого, и от жуткой головной боли внутри что-то треснет. Он не представлял, как будет сдавать экзамен, однако на холодном зимнем воздухе ему стало легче. Демьян наконец-то вдохнул полной грудью и зашагал к зданию училища. Первый экзамен… Волнительно, что тут скажешь?
Стоило зайти в аудиторию, как раздались приветствия однокурсников. Дёма отвечал, даже не обращая внимания, с кем здоровается, затем занял место за третьей партой, разложил перед собой письменные принадлежности. Первый экзамен предстояло сдавать Павлу Владимировичу. Кроме практических занятий он вел у курса и историю искусства. Сам предмет не казался Демьяну сложным – ровно до этого дня.
Вскоре в аудиторию вошел сам Павел Владимирович.
– Добрый день, уважаемые студенты, – приветствовал он их. – Сегодня у вас начинается сессия, и я хочу пожелать вам удачи. Проявите свои знания, не нервничайте, если чего-то не знаете, а постарайтесь успокоиться и тогда непременно все вспомните. На работу над ответами у вас будет ровно час. Как вы знаете, в каждом билете по три вопроса. Если вы готовы ответить досрочно, экзаменационная комиссия выслушает вас.
В комиссию кроме Павла Владимировича входили еще два преподавателя. Один также вел лекции у первого курса, второго Дёма иногда видел в коридорах, однако даже имени его не знал. Студенты по одному потянулись за билетами. Демьян тоже взял свой, преподаватель записал номер билета. Оставалось только вернуться на место, набросать ответ и сдать экзамен.
Вопросы на первый взгляд попались несложные. Отличия между монументальными и станковыми живописными произведениями он знал, о временных видах искусства тоже мог рассказать. Ответы на эти вопросы Дёма записал достаточно быстро. Осталось последнее – посмотреть на портреты и дать их классификацию. С портретов на него смотрели мужчины, женщины и даже ребенок. Классификация… Конечно же Демьян ее знал. Ровно до сегодняшнего утра. А сейчас вдруг показалось, будто все эти глаза смотрят на него и спрашивают. О чем? Каждый о своем. Голоса загудели в голове. Настойчивые, назойливые, как мухи.
– Чего уставился? – спрашивал молодой парень, изображенный на фоне природы.
– Каков нахал! – вторил ему мужчина с парадного портрета.
– Глядит и не стесняется, – поддакивала немолодая женщина в красном платье.
– Замолчите, – прошептал Демьян.
– Что?
– Замолчите!
Кажется, он выкрикнул это вслух.
– Демьян, все в порядке? – обернулся к нему Павел Владимирович.
– Да, я… хочу ответить без подготовки.
Что угодно, лишь бы выбраться отсюда! Как можно скорее поехать домой, не слышать голосов в голове.
– Пожалуйста, – чуть удивленно ответил педагог.
И Дёма потащился к экзаменационной комиссии. Он обессиленно упал на стул, протянул свой билет экзаменаторам, разместил перед собой лист с текстом.