нажды, несколько месяцев спустя, мне позвонил следователь из Коннектикута. Это было… после того, как они нашли ее. Она оставила письмо в мотеле. Оно было адресовано мне.
Прикрыв рот рукой, я ахнула и прошептала в ладонь: — О, Господи.
До этого момента мне удавалось сохранять самообладание, но теперь у меня потекли слезы. Ноа вытер их большим пальцем и подошел к стойке, чтобы взять салфетку для меня.
Я шмыгнула носом. — Что там было написано?
— В письме она написала, что сожалеет о том, что расстроила меня. Но она писала не для этого. Она обратилась ко мне за помощью.
— Твоей помощью?
— Она назвала ваш адрес здесь, на озере Уиннипесоки, и попросила меня присмотреть за ее сестрой — за тобой, — когда ее не станет. Даже в своем душевном состоянии она беспокоилась о тебе.
Мое сердце готово было разорваться на части. У меня задрожали губы. — И это все, что она сказала?
— Практически. Она объяснила, что больше не может жить и ей нужно чтобы я позаботился о тебе. Письмо не было очень длинным. У меня оно осталось, если ты когда-нибудь захочешь его увидеть. Я не привез его, потому что не собирался рассказывать тебе, зачем приехал. Но я легко могу его достать.
Все еще пребывая в шоке, я покачала головой. В это трудно было поверить, но я знала, что это правда.
— Я понятия не имею, почему она выбрала меня, Хизер. Я не получал от нее вестей уже несколько месяцев, но по какой-то причине она решила написать мне в эти последние минуты и попросить о помощи, и это преследовало меня больше, чем ты думаешь. Возможно, это было частью ее бредовой идеи, что я сыграл какую-то важную роль в ее жизни. Я никогда не узнаю, почему она выбрала меня.
Я уставилась на дождь, хлеставший в окно. — Я все еще в замешательстве.
— Спроси меня о чем угодно.
— Она умерла шесть лет назад, — я повернулась к нему. — Почему сейчас? Почему ты приехал именно сейчас?
Ноа глубоко вздохнул. — Вот в чем вопрос, не так ли? — Он на мгновение опустил взгляд на мою руку. — Я жил с чувством вины за то, что не помог ей. Несмотря на то, как безумно всё это было, что она послала мне такое сообщение, я никогда не думал, что ее проблемы были такими серьезными, как на самом деле. Мне и в голову не приходило искать ее семью или обратиться к врачу. Я просто хотел, чтобы всё закончилось. Оглядываясь назад, я понимаю, что абсолютно точно должен был что-то сделать. Когда я узнал, что она покончила с собой, это меня расстроило. Я стал еще более замкнутым в своем браке и впал в депрессию.
Я могла бы связать это с чувством вины. Так часто я винила себя за то, что не сделала большего, чтобы найти свою сестру и помочь ей. Я никогда не думала, что она покончит с собой, и это было очень наивно.
— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, — сказала я.
— Я многому научился, — он переплел свои пальцы с моими и снова посмотрел на наши руки. — В любом случае, отвечая на твой вопрос, несмотря на то, что в своем письме она просила меня присмотреть за тобой, я никогда не думал делать это, потому что в этом не было никакого смысла — какой-то незнакомый парень, которого ты никогда не встречала, появляется у твоей двери, спрашивает, все ли с тобой в порядке? Ты даже не знала меня. Я не представлял, как это тебе поможет. Поэтому я решил не делать этого.
— Что изменилось?
— Шли годы, а я все никак не мог отделаться от того, что случилось. Я ничего не мог изменить в прошлом. Однажды я проснулся и понял, что, возможно, единственный способ избавиться от чувства вины-это сделать то, о чем она просила. Это было самое меньшее, что я мог для нее сделать. Итак, я искал вас больше года и узнал об этой ситуации с арендой. Я тщательно спланировал всё, чтобы забронировать домик далеко заранее и приехать этим летом. Я был довольно шокирован, когда мне удалось зарезервировать его на все лето, но я решил пойти на это.
Я не могла заставить свой мозг работать. — Итак, ты прибыл сюда с какой целью? Убедиться, что я не вляпалась? Чтобы спасти меня?
— Честно говоря, Хизер, я не знал, что буду делать, когда приеду сюда. Я приехал только потому, что чувствовал себя обязанным Опал. Я чувствовал, что мое бездействие в оказании помощи каким-то образом поспособствовало ее смерти. И я не мог с этим жить. Для меня это было подходящее время. У меня больше не было никаких реальных обязательств. Поэтому я решился на это.
Наконец я кивнула. — Теперь это имеет смысл — вся работа по дому, помощь мне в продаже, поощрение к тому, чтобы я пошла учиться… — Ну, это та часть, которая имеет смысл для тебя, но так много из этого больше не имеет смысла для меня. Чего я не ожидал, так это того, что почти сразу же почувствовал сильную связь с этим местом — с тобой.
Несмотря на это, я был непреклонен в том, что не буду эмоционально вовлечен. Вот почему я был так сдержан с тобой в самом начале. С той самой секунды, как я сюда попал, я почувствовал нечто большее, чем когда-либо мог себе представить, и я пытался бороться с этим. Я никогда не хотел вмешиваться в твою жизнь, вовлекать себя. Моей целью было выполнить желание твоей сестры, убедиться, что с тобой все в порядке, и наставить тебя на правильный путь, прежде чем я уеду. Я решил, что трех месяцев будет достаточно, чтобы это произошло. Но я не ожидал, что буду общаться с тобой так, как мы это делали, чувствовать то, что чувствую я. И уж конечно, я не собирался рассказывать тебе о настоящей причине своего приезда.
Боже мой! У меня все еще было так много вопросов.
— Это и стало причиной твоего развода?
— Нет. Все ошибки, о которых я тебе говорил, случались до Опал. К тому времени, как я получил это письмо, мои отношения с Оливией были уже в полном беспорядке. Но моя депрессия действительно началась после этого. Так что это, конечно, не помогло, но не было главной причиной. Мы бы все равно не продержались.
— Оливия знает, почему ты здесь?
— Да. Отчасти поэтому в последнее время мы часто общаемся. Она проверяла меня, потому что знает все. И мой отец тоже. Они единственные, кто знает, зачем я сюда приехал.
— Они поощряли это?
— Оливия решила, что я сошел с ума. Но мой отец все понял. Он не видел в этом никакого вреда, если это хоть немного смягчало мою вину, — он посмотрел мне в глаза. — Скажи мне, о чем ты думаешь.
Чувствуя себя оцепеневшей, я сказала ему правду. — Я не знаю, что сейчас чувствую. Я в шоке. В полном шоке.
— Я так боялся, что ты рассердишься на меня.
Гнев — неподходящее слово. Как бы это меня ни раздражало, я не могла сердиться на него, когда у него были хорошие намерения. Какой бы странной ни была эта история, я могла понять, как она произошла.
— Я не могу сердиться на тебя за это. Это не твоя вина. Ты всегда говорил мне не винить себя ни в чем, когда дело касается смерти Опал. Ну, то же самое касается и тебя. Ты не мог знать, что произойдет.
Я не понимала, что Опал способна покончить с собой, а я была ее сестрой. Я знала ее гораздо лучше, чем ты. Мы пытались помочь ей, но она не позволяла. Я никогда не узнаю, смогла бы я остановить ее смерть, если бы попробовала что-то другое. — Я остановилась, чтобы перевести дух. — Дело в том, что если ее собственная семья не смогла ей помочь, то она, скорее всего, не позволила бы и тебе помочь ей.
Он сделал паузу, словно давая этим словам впитаться в себя.
— Ты злишься, что я скрыл от тебя причину своего приезда сюда? — спросил он.
— Ну и что же ты должен был делать? Объявить об этом, когда приехал?
Я понимаю, почему ты держал это при себе, почему ты не пришел прямо и не сказал мне. Я, наверное, захотела бы отправить тебя собирать вещи. Было бы лучше, если бы я сначала узнала тебя, прежде чем ты свалил бы всё это на меня.
Он положил голову мне на плечо. — Черт Возьми, Хизер. Ты даже не представляешь, какое облегчение я испытываю, услышав это от тебя. Я серьезно сомневался в своем решении.
— Я просто хочу, чтобы ты не рассматривал меня как благотворительность.
Он сел и посмотрел мне в глаза. — Послушай, у меня были свои причины приехать сюда, но этот опыт оказался совсем не таким, как я ожидал. Ты не благотворительность. Ты сильная, уверенная в себе…
потрясающая. Ты научила меня тому, чему я никогда не смогу научить тебя. Меня тянет к тебе, и мне чертовски трудно не показывать этого.
Мои действия пугают меня до чертиков… потому что последнее, что я хотел сделать, это усложнить тебе жизнь.
Я откинулась на спинку дивана и опустила голову. История, которую он мне рассказал, прокручивалась в моей голове от начала до конца, как в кино, пока я пыталась представить, как все произошло.
— У тебя есть ее фотографии, которые вы сделали?
Он на мгновение поджал губы, чтобы подумать об этом. — Да, они у меня в ноутбуке.
— Можно мне их увидеть?
— Ну конечно. Сейчас?
— Если ты не возражаешь, то да.
— Просто дай мне минуту, чтобы найти их. Я храню все, что когда-либо снимал, на специальном диске.
Я наблюдала, как Ноа вошел в систему. Ему потребовалось около трех минут, чтобы найти файл с фотографиями.
Когда он положил компьютер мне на колени, ничто не могло подготовить меня к тем эмоциям, которые я испытала, глядя на изображение за изображением моей красивой, улыбающейся сестры.
Мы были похожи больше, чем я помнила. Теперь, когда я приблизилась к возрасту, в котором она была на этих фотографиях, я действительно могла видеть сходство.
Вытирая слезы, я спросила: — Она выглядела странно в тот день, когда вы проводили съемку?
Ноа придвинулся ко мне поближе. — Вовсе нет. Вот почему было так странно, когда начали приходить сообщения.
— Это было типично. Она была похожа на двух разных людей во многих отношениях, в зависимости от того, заботилась она о себе или нет.
— Да. Все это не имело никакого смысла.
Не отрывая глаз от фото, я сказала: — Я также очень хочу увидеть письмо.
— Оно у меня дома. Я знаю, где оно находится, и попрошу отца отсканировать его. Надо было взять его с собой. Я просто не ожидал, что расскажу тебе.