– Только для нас.
– Нет. Нет, он тоже убивал.
– Ава, ты забываешь себя.
Я все же нашла в себе силы посмотреть Викаю в глаза. В них искрилось сочувствие. Он поднес ладонь к моему лицу и провел кончиками пальцев по щеке, едва ее касаясь. Улыбка на его лице меркла.
– Нам нужно быть с кем-то, чтобы жить. Но если мы забываем себя, жить-то и незачем.
Торей подоспел с охапкой тряпок. Бросив их подле Викая, он сгреб несколько и приложил к ране. Кисей поступил так же.
– Не могу остановить, – прохрипел воевода, когда ткань впитала кровь. Его руки дрожали.
– Твое светлейшество, уходи. Тебя искали, – протянул старик, пытаясь приподняться.
– Уйдем вместе.
– Да хоть напоследок не перечь мне! – рявкнул тот и отмахнулся от Кисея.
Викай ухватил Торея за ворот рубахи и притянул к себе. Внимательно оглядел его и улыбнулся.
– Ты ни капельки не похож на свою мать. И все же я вижу ее черты в твоем лице. – Он приложил ладонь к щеке Торея, а тот накрыл ее своей и прижал. – Моя милая Вияна ненавидела это место, пока на свет не появились вы с братом. Ваше рождение осчастливило и мою жизнь. Прости, что моей мудрости не хватило, чтобы заподозрить неладное… – Он всхлипнул и тут же нахмурился. – Не дай им схватить тебя, мальчик мой. Защити себя и Овтай. А теперь иди! – Он слабо толкнул его в грудь и опустился на пол.
Торей стиснул зубы и шумно выдохнул, а затем взял ладонь Викая, сжал ее и коротко поцеловал.
– Благодарю тебя за все зимы, что я рос в твоей заботе.
Он аккуратно опустил его руку и посмотрел на Кисея.
– Сделаю, – только и кивнул тот, понимая молчаливый наказ.
Помедлив, Торей все же поднялся, шагнул вглубь комнаты и снял со стены старое копье.
Я склонила голову перед Викаем.
– Пусть милостивая Светава позаботится о вас на пути в Тоначи, – продолжила я на родном языке.
– Пусть она выведет и тебя на свет, милая девочка, – отозвался он.
Мне невероятно хотелось обнять человека, первого, кто улыбнулся мне на валгомских землях, но вместо этого я поднялась и двинулась вслед за Тореем.
Вскоре мы уже бежали по коридору замка.
24. Когда засияет Журавль
Эхо от быстрых шагов Торея разлеталось по пустому коридору, а я то и дело оглядывалась – не крадется ли кто позади. Никогда в замке не было так тихо, казалось, в нем остались лишь мы двое.
Торей вернул мне меч, который забрал. Вернее, позволил вновь вытянуть душу, и теперь я вцепилась пальцами в рукоять.
Мы не разговаривали, слишком уж каждый был погружен в свои мысли.
Я обдумывала весть Кисея о Мирославе, предостережение Викая, осуждающий взгляд Торея, и пальцы сильнее и сильнее сжимали меч.
– Если я встречу того воина, не останавливай меня. Ты обещал, помнишь?
Голос звучал настолько твердо и низко, что я засомневалась, мой ли он.
Торей посмотрел на меня, во взгляде читался вопрос.
– Я отплачу ему той же монетой.
Я ждала ободряющей речи и поддержки, колкости на крайний случай, но он лишь остановился.
Я сделала несколько шагов вперед и тоже замерла.
– Что?
– А если это не он?
– Он в любом случае причастен к этой смуте, так что смерть ему не повредит.
Торей чуть повернул голову, но взгляд темных глаз все еще был прикован ко мне. Теперь я видела в них неодобрение.
– На тебя не похоже.
Я фыркнула и смахнула пряди с лица свободной рукой.
– Смерть немного меняет нрав, знаешь ли. Что я сделала там, по-твоему? – Я указала мечом в сторону комнаты Викая. – Человека убила. Как порося зарезала. И знаешь что? Я не жалею. Даже во-от столечко. – Я почти соединила указательный и большой пальцы, оставив между ними чуть пространства. – Вот что теперь на меня похоже. Я бы такой не стала, не привяжи ты меня к себе и не заставь смотреть на все это! Так что помирать не вздумай.
Он устало вздохнул, словно его раздражало мое негодование.
Я же шагнула к нему так близко, что могла разглядеть все царапины от недавней драки на его лице.
Нить на запястье стала горячей.
– Ты обещал мне мир, Торей. Я помогала тебе в надежде, что ты положишь конец разногласиям между Лесами и Равнинами. Я примирилась с желанием Кшая убить меня, вирьси – сожрать, смирилась с существованием после смерти лишь потому, что ты обещал мне взамен спасти моих родных.
– Ты так близко, что мне неловко.
Я поднесла к его подбородку острие меча, но ухмылка так и осталась на его губах.
Нить жгла кожу.
– Доверие – вот что было у нас. Доверие друг к другу, а ты растоптал его парой слов.
– Ты бы вспыхнула, если бы и правда хотела меня убить, Ава. Заклинание защищает меня от тебя, забыла?
– Верни мне дорогого друга, а этого чванливого, ухмыляющегося грубияна запихни туда, откуда вытащил. У нас был уговор. Ты должен мне мир на моей земле.
Он наклонился ко мне, и наши лица оказались близко. Он внимательно смотрел мне в глаза, силясь разглядеть, о чем я думала.
– Так я все-таки тебе дорог?
Я коротко выдохнула, будто меня ударили в живот. Ответ давно был мне известен, но давать его бестолковому княжичу я не собиралась.
– А я тебе?
Мой голос прозвучал даже насмешливо, хотя я не хотела этого.
Он слабо улыбнулся, а затем выпрямил спину.
– Тогда мы должны договориться, что распоряжаюсь здесь я, а ты следишь за тем, чтобы меня не убили. Каргаш я все же заберу, ведь Мирослав желал его, и пусть камень без давигорской крови не исполнит желание, я не хочу гадать, каких кровей этот лжецарь.
– Он не просто так возжелал камень. Но будь он угрозой миру – Кшай и его приказал бы сцапать. – Я нахмурилась.
Кем были те бедолаги, которых сожрали только из-за того, что они могли коснуться Журавля?
– Порой мне кажется, богам нет дела до простых смертных. – Торей последовал дальше, увлекая меня за собой.
Мы уже поднимались к самой крыше замка, когда через окно долетели крики сражающихся и звон стали.
Во дворе валгомские дружинники схлестнулись с иирданцами, и врагов было куда больше. Я видела, как замертво падали и те и другие, а двор, на котором недавно эти люди плясали и выпивали вместе, заливался кровью.
Торей стиснул зубы и зашипел, оттолкнулся от окна и помчался по ступеням вверх.
Возле комнаты, где хранился камень, лежали двое мужчин, а дверь была распахнута. Место Каргаша пустовало. Торей остановился в проходе, окинув комнату взглядом. На полу, где еще вчера рукоять жезла касалась каменного покрытия, лежали растоптанные подснежники.
– Но как же… – Я смотрела на тела. – Было так тихо. Пока не пришли те убийцы, я даже ничего не заподозрила.
Торей развернулся и присел сначала подле одного дружинника, затем подле другого, проверяя дыхание. Оба были мертвы.
Я почувствовала дрожь в руках. Торей был напуган.
– Я ждал нападения, но и подумать не мог, что мы впустим врага, дадим кров и еду да на Очижи пригласим, – горько усмехнулся он и поднялся. – Тела теплые. Возможно, камень еще не вынесли за ограду замка. Надо их нагнать.
– Да брось ты этот камень! – взбеленилась я. – Надо схватить Мирослава и выпытать из него всю правду. Если он не тот, за кого себя выдавал, то это… сколько им потребовалось зим, чтобы все подгадать? На них дорогие одежды, с вышивкой из шелка и бисера, простолюдинам на такие никогда не заработать. И как удачно они появились – в аккурат тогда, когда твой отец пригласил Иирданию.
– Но это Иирдания прислала первое письмо, – обронил он. – Тонар принес его. Я тогда еще решил, странно, что брат взял его, но он сказал, что перехватил гонца у входа в замок. – Торей нахмурился, стараясь вспомнить. – В письме говорилось, что Иирдания готова помочь в отстаивании земель Великих лесов.
– Кисей удивился, что я не умею читать и писать. Ваши люди грамотны?
– Не настолько, чтобы писать письма царям.
– Выходит, кто-то из замка помогал им.
Я сглотнула, пытаясь сдержать мысль при себе, но Торей озвучил ее сам.
– Письма приходили и после смерти Тонара. Да и зачем бы… Нет. – Княжич прочистил горло. – Дагар. Дагар мог помогать им, недаром ведь он мешал нам с братом искать мятежников. Таншай, да какая разница!
Он сжал меч и копье. Его глаза горели ненавистью, и попадись ему кто из лжеиирданцев – он убил бы не задумываясь.
– Меня одурачили – это я понял.
Я приложила руку к груди.
– Ты призвал меня на защиту, так используй же. Я твой меч. Взгляни! Я больше не боюсь убивать, выведи меня во двор и позволь все закончить!
Он шумно втянул воздух, задержал его и с силой выдохнул мое имя.
Я закачала головой.
– Не-ет, нет. Не смотри на меня с осуждением. Я все гадала, за что мне выпала эта участь, за что я умерла? Теперь мне ясно. – Мой голос дрогнул, но я продолжала. – Я умерла, чтобы Леса и Равнины жили в мире. Чтобы не пострадали ни от Каргаша, ни от кого-то еще. Не смей лишать меня этой веры! Живо идем во двор, пока там не перебили всех!
Я дернула нить на себя. Это вызвало тихий смех княжича.
Он утер рукавом кровь у лба.
– Вот ведь. Никогда не думал, что буду биться за свой дом рядом с шиньянкой.
Я развела руками.
По пути во двор мы видели еще убитых валгомских слуг. С каждым мертвым телом лицо Торея становилось все смурнее. Я понимала: как только мы выйдем из замка, он кинется рубить головы всем иирданцам. Так и вышло. Стоило двору показаться, Торей пронзил мечом иирданца, замахнувшегося над головой дружинника. Отшвырнув тело от себя, Торей помог парню подняться.
– Князь, иирданцы ни с того ни с сего начали наших убивать. – Он был молод, но до конца жизни теперь его будет уродовать шрам на лбу. Сейчас рана заливала ему лицо кровью, и он вытирал ее рукавом, а другой рукой держал за локоть Торея. – Мы закрыли ворота, пока их охраняют, иирданцам не сбежать.
– Значит, нам нужно туда, – Торей хлопнул его по плечу. – Ты как, биться сможешь?
Лицо дружинника просияло от такой заботы. Он громко приложил кулак к груди: