Гоглидзе сделал очередную затяжку, после чего стал медленно выпускать дым из легких.
– Но нам и Корея важна… – заметил он. – И не только… Мы поддерживаем революционную борьбу товарищей во Вьетнаме, в Индонезии, Лаосе, Индии, других странах региона. Должен вам сказать, что у нашего правительства, лично у товарища Сталина далеко идущие планы. Сейчас все азиатские государства переживают народно-освободительный бум. И кому как не нам подставить в это время им плечо… Но тут и Америка старается изо всех сил… – В этом месте в голосе Гоглидзе появилась сталь. – Она, черт бы ее побрал, ни слов не жалеет на пропаганду своего образа жизни, ни денег. И трещит, и трещит на все голоса по радио… И одновременно везет в эти страны все, начиная с этой своей проклятой кока-колы и жвачки и кончая техникой… Подкупить хочет людей, соблазнить их своими пустышками…
– Это мы сами видели… – усмехнулся Алексей.
Гоглидзе остро взглянул на него и кивнул.
– Я знаю, вам там туго приходится… – Он указал куда-то за окно, будто бы именно там находилась Корея. – Но борьба есть борьба. И в этой схватке мы должны победить… – Он на некоторое время умолк, чтобы затушить в большой мраморной пепельнице папиросу. – Говорите, шалит американец? – неожиданно обратился он к Жакову.
– Шалит, товарищ генерал!.. Не успеваем шпионов их ловить…
– М-да… – произнес Гоглидзе. – Это плохо… Ну да, они сейчас на коне – у нас ведь еще нет атомной бомбы. И пока ее нет, они попытаются выжать все из этой ситуации. Ведь посмотрите, что они делают! – генерал начинал распаляться, и оттого его кавказский акцент становился еще заметнее. – Они уже диктуют, что и как нам делать! Да, мы можем огрызнуться, но зачем? В этой игре победит тот, кто хитрее. Ну вы понимаете меня… Кстати, здесь мы должны действовать точно так же, как мы действовали в отношении с японцами. Те нас постоянно провоцировали, хотели, чтобы у нас в конце концов не выдержали нервы и мы бросились на них с кулаками… Дудки! Вместо этого мы лишь посылали им дипломатические ноты. И так продолжалось долго. И только когда мы окрепли, когда разгромили Гитлера, мы намылили этим япошкам шею… Сейчас та же ситуация.
Как та же ситуация?! – не понимали друзья. Неужели нас ждет новая война? Но задать такой вопрос они не смели. Понимали, что это все из области государственной тайны. А Гоглидзе не тот человек, чтобы эту тайну открывать перед какими-то там уполномоченными контрразведки. Однако генерал почувствовал их настроение.
– Бог даст, избежим войны, а не даст… – он развел руками. – Но я думаю, когда у нас появится атомная бомба, американцы станут сговорчивее. Ну а когда люди становятся сговорчивыми, они, вместо того чтобы воевать, садятся за стол и пьют вино. – Гоглидзе весело улыбнулся. – Я думаю, в будущем мы с ними чаще будем пить вино, чем ссориться, – заявил он и добавил: – И это несмотря на наши глубокие политические расхождения. Лучше уж худой мир, чем эта проклятая война. Так я говорю? – Он улыбнулся. – Надоело уже… Как в семнадцатом году мы взяли власть в свои руки, так до сих пор и воюем. А разве это хорошо?
– Конечно, плохо… – машинально произнес Жаков. – Товарищ генерал, можно к вам обратиться с личным вопросом? – неожиданно спросил он. А то когда еще выпадет такой случай…
– Ну давай, обращайся, – откинувшись в кресле, проговорил тот.
В этот момент в кабинет заглянул помощник Гоглидзе.
– Товарищ генерал! Москва на проводе… – сообщил он и вышел.
Гоглидзе сделал Алексею знак, чтобы тот подождал, и поднял трубку одного из телефонов.
– Алло!.. Да… да… Это я, генерал Гоглидзе… Лаврентий, ты, что ли? – радостно произнес он. – Здравия желаю!.. Я как? Да ничего… Корейцев вот собираемся провожать… Одну группу уже отправили. Вначале поездом до Владивостока, а там пароходом – вроде благополучно добрались… Нет, этих еще не решили, как будем отправлять… Ну конечно же сопроводим – какой разговор?.. Да, люди подобраны… Что за люди? – Он обвел взглядом «смершевцев». – Орлы!.. Ну да, фронтовики… Личные дела?.. Ну конечно же изучил… Нет-нет, не подведут… Да, уверен, да, отвечаю за них… Да хорошо, хорошо, Лаврентий!.. Кто беспокоится? Сам? А как он?.. Как его драгоценное здоровье? Будет случай – передавай привет… Скажи, все здесь хорошо, все под контролем… И тебе желаю того же!.. А ты что звонил-то?.. А, понимаю – беспокоишься… Да не беспокойся… Все будет хорошо… До свидания, Лаврентий, до свидания, друг!.. – Он положил трубку. – Берия звонил. Беспокоится о корейцах… Вот видите: выходит, очень важное дело мы с вами делаем. Вы думаете, у него без этого мало забот? Да если хотите знать, именно на него возложена ответственность за создание атомного оружия. А его, сами видите, и корейцы беспокоят… Ну ладно, что ты там хотел мне сказать? – обратился он к Жакову.
Алексей в раздумье: а стоит ли начинать? Ведь у этого государственного человека и без него забот хватает, а тут еще он со своей просьбой.
– Ну, ты не тяни резину, говори… – этак по-простому обратился к нему Гоглидзе. И тот наконец решился.
– Товарищ генерал… – начал он и запнулся. – Товарищ генерал… – повторил он. – Как вам, наверное, известно, мы с женой – оба фронтовики… У нее куча ранений, у меня тоже… В общем, здоровье не ахти какое. В связи с этим прошу посодействовать нам в увольнении из армии… Нет, конечно же вначале я выполню задание, а уж потом… Поможете? – с надеждой посмотрел ему в глаза.
Гоглидзе ответил не сразу.
– А я-то думал к себе в управление таких орлов забрать, – наконец произнес он. – А они, понимаешь, на гражданку собрались… – В его голосе нет и намека на упрек, и все же Алексею почему-то стало не по себе. Он покраснел и опустил глаза.
– Ну что ты, дорогой, покраснел? – устыдил его генерал. – И глаза не прячь – не надо… – Он сделал паузу – видно, что-то прикидывал в уме. Потом сказал: – Что ж, фронтовик, ты заслужил покой… И если ты настаиваешь, я похлопочу за тебя. Ну и за жену конечно же твою. Где она, кстати, сейчас?
– В Гензане…
– И чем занимается?
– Тем же, чем занималась всю войну, – людей лечит…
– Ну вот и хорошо, – кивнул грузин. – Кстати, а зачем ты так торопишься? – неожиданно спросил он. – Ты где оставил здоровье? В армии? Вот и полечись пока за счет армии, а потом уж решай, что тебе делать. Ну, договорились?
Алексей пожал плечами. Дескать, как скажете.
– Ну а сейчас, орлы, вас отвезут в нашу ведомственную гостиницу… – завершил Гоглидзе. – Надо хорошенько отдохнуть перед обратной дорогой. А мы тут пока решим, каким вас транспортом отправить…
– А нельзя ли пароходом? – спросил Бортник, который давно мечтал о морском путешествии.
Генерал покачал головой.
– Пароходы нечасто в ту сторону ходят, а нам надо спешить. У нас нынче каждый день на счету, – говорит он.
– Тогда опять придется самолетом, – вздохнул Жора.
– Самолет исключается – ненадежно, – говорит Гоглидзе. – Эти американцы – народ непредсказуемый, – не дожидаясь ответа, сказал он. – А вдруг что пронюхали, тогда ведь они ни перед чем не остановятся. Коль уж атомную бомбу на людей сбросили, то сбить какой-то самолет им ничего не стоит… И что тогда? Где нам новых вождей для Кореи искать? Они же не растут на асфальте, правильно?.. Ну вот… А вы запомните: шкурой своей за них отвечаете! Если хотите, это партийное поручение для вас… Да что там – это личное задание товарища Сталина! – Он встал, вышел из-за стола и проводил офицеров до двери. – В общем, помните, что я вам сказал… – уже у дверей произнес он.
Глава вторая
В Хабаровске друзей промариновали почти целую неделю, и за это время им так и не удалось познакомиться с теми, кого они должны были сопровождать. И только в последний день их представили корейским товарищам.
Над городом уже брезжил рассвет, когда к трехэтажной старинного покроя ведомственной гостинице, где остановились Бортник с Жаковым, подкатил «виллис», который и увез их на Красную речку.
Корейцев, видимо, не случайно поселили в городском предместье – подальше от людских глаз. Мало ли что… Время-то было тревожное, неподалеку находилась Квантунская армия с ее мощной разведывательно-диверсионной базой, так что, не по слухам зная о коварстве и изощренности японцев, приходилось постоянно опасаться за жизнь корейских друзей. Конечно, их можно было бы вывезти в глубь страны, но это лишило бы их возможности осуществлять оперативное руководство партийным подпольем, а вместе с тем и партизанским движением в своей стране. А так связные постоянно появлялись на советской территории и, получив необходимые инструкции, возвращались домой. Для этого существовало несколько специально подготовленных контрразведчиками коридоров. Какие-то из них находились на границе с Маньчжурией, какие-то с Кореей. На всякий случай существовали и обходные пути – как морские, так и сухопутные. Но к ним прибегали очень редко, потому что, во-первых, покуда безотказно действовали обычные каналы связи, во-вторых, дорога была каждая минута, а путешествие по этим обходным путям занимало очень много времени. Это же надо было вначале добраться из Хабаровска до Монголии, после чего пересечь оккупированную японцами северную территорию Китая с одного конца в другой, чтобы наконец достичь Корейского полуострова. Морем, конечно, оно было бы ближе, но на море барражировали японские сторожевые корабли, избежать встречи с которыми было очень трудно. Ну а японцы готовы были гоняться за каждой, даже самой худой лодчонкой, попавшей в их поле зрения.
Но теперь все, японцев прогнали из Кореи и революционерам можно возвращаться домой. А если учесть, что политическая обстановка на их родине накалена до предела, что на юге страны хозяйничают американцы, а северная часть, занятая русскими, стоит перед выбором своей дальнейшей судьбы, то с отъездом нужно было поторопиться. Впрочем, корейцы давно бы уехали, если бы не советские товарищи, которые попросили их немного повременить, – нужно было подготовить почву для их безопасного возвращения. Но вот наконец наступил тот долгожданный день, когда они могли покинуть гостеприимный Хабаровск, где им предоставили кров и пищу, а главное – надежное убежище, не будь которого им вряд ли бы удалось избежать пыток в японских тюрьмах. А так и сами остались живы, а вместе с ними и их родные и близкие. В общем, спасибо советским друзьям…