Кого-то, кто точно взрослее, умнее и сильнее меня.
– Берём, – решила я. Развернувшись на пятках, заглянула внутрь мобиля. – Боюсь, вам придётся потесниться.
– Кто это, Лайза? – осведомился брат.
– Мастер Тин… для вас – мистер Тинтрэ. Мой учитель в колледже.
Злыми синими глазами Эш наблюдал, как мастер устраивается на сиденье по соседству с Рок: баньши немедленно отодвинулась поближе к Питеру, взиравшему на новоявленного соседа без особого восторга. Выключил аварийку, как только обе дверцы закрылись, и тронулся дальше, резко сорвав Французика с места.
– Мастер, это мой брат Эш, – сказала я, осознав, что без церемоний не обойтись. – А это… наши попутчики.
Я решила повременить с именами: просто указала на ребят, изучавших пришельца подозрительными взглядами.
– Как вы нас нашли? – Эш заговорил сухо и вкрадчиво, как Инквизитор на допросе. – Лайза уничтожила графоны. И мобиль скрыла иллюзией.
– Магу сложно скрыться от другого мага. Особенно от того, кто взрослее и опытнее его. Особенно от того, кто его учил, – спокойно откликнулся мастер. – Я знаю почерк Лайзы и её печать. Когда я захотел её найти, амулеты, которые она сотворила, послужили прекрасным маячком, а каждый раз, как она активировала печать, сиял для меня сигнальной ракетой. К слову, позволите взглянуть на амулет, мисс Форбиден? Мне привычнее было бы видеть ваше истинное обличье, а постоянно пробивать иллюзию неудобно.
Про себя я тоскливо посетовала на учебную программу, которая не предусматривала обучение таким тонкостям поисковой магии на втором году предуниверситетской подготовки. Покорно сорвала амулет с шеи и протянула мастеру, пока Эш сворачивал на парковку какого-то придорожного мотеля на окраине Карнела, едва освещённую парой тусклых фонарей, и тормозил на первом из многочисленных свободных мест.
– Как же вы бросили колледж?
– Взял отгул на неделю. В конце концов, за всё время работы я ни разу не уходил на больничный – думаю, имею право. – Учитель одобрительно повертел в руке кожаный кружок с камнями и перьями – словно мы сидели в классной комнате и он проверял моё домашнее задание. – Прекрасная работа. Впрочем, зачёт по иллюзиям категории «в» вы сдали на десятку, другого и не ждал.
– Зачем вы искали меня?
– Чтобы вернуть домой.
Я знала ответ ещё прежде, чем его услышала. И легче от услышанного мне не стало.
– Я не знаю, от чего вы с братом бежите, но вам не стоит бояться стражи, – без труда угадав мои мысли, сказал мастер, возвращая мне амулет. – Все знают, что в случившемся нет вашей вины. Ни в пожаре, ни в том, что произошло с Хайлинами.
– Откуда?
– Со слов твоей матери, конечно.
– Так она жива?
…в этот момент я ненавидела себя. И боялась встретиться взглядом с братом, которого пару дней назад истово в этом убеждала.
В том, во что я отчаянно хотела верить и – как выяснилось – не верила.
– Она в реанимации, но стабильна. Её избили и пытались задушить, но кто-то вытащил её из дома до того, как тот взорвался. – Рассудительные и вместе с тем сочувственные нотки в голосе были подобны интонациям в разговорах с детьми, которых хотят успокоить, при этом не желая лгать. – Её нашли соседи – как вы понимаете, взрыв вашего дома без внимания они не оставили. Ваша мать успела сказать, что это сделали Хайлины, прежде чем отключилась.
Я зачем-то кивнула. Бросила ненужный амулет в бардачок, чувствуя, как облегчение пульсирует в висках вместе с кровью, потеплевшей от осознания, что мама жива. Не сгорела в доме. Не пала от рук одержимых. Жива.
Жива…
– Так что случилось, мисс Форбиден? В вашем доме? Почему вы с братом сбежали?
…а если мама жива, значит, она лежит в лечебнице, продолжая угасать от проклятия. Чего-то, очень похожего на проклятие. И пусть только похожего, я знала одно: проклятия снимаются по воле того, кто их наложил. Или с его смертью.
Если я покончу с чёрной тварью и разыщу её контрактора, мама может поправиться. Ведь кто бы из них ни был ответственен за её недуг, все чудовища смертны – или хотя бы изгоняемы; а Питеру едва ли составит труда убедить контрактора в том, что тот был неправ и на самом деле ничего не имеет против нашей семьи.
– Мама сказала, что нам грозит опасность. – Сформулировать ответ, который обходил бы все скользкие моменты, далось мне не без труда. Ребята молчали: просто ждали, что я скажу, предоставив мне вести переговоры с человеком, которого они всё равно видели впервые в жизни. – Сказала, мы с Эшем должны срочно уехать. А на следующий день к нам пришли Гвен и её родители, и они… они были…
– Словно одержимы кем-то? – мастер усмехнулся удивлению, проступившему на моём лице. – Видимо, вы думали, что не оставляли следов, но вынужден разочаровать. Есть записи с камер наблюдения в муленском отеле. Есть жители дома рядом с Дайрским кладбищем, которых опросили после загадочной гибели двух стражников. Те из них, кто услышал выстрелы и выглянул в окно, сообщили, что стражники обстреливали безобидных подростков. Правда, при подростках были лопата и лом, но осквернённых могил на кладбище не нашли, а гулять по улицам Динэ с лопатой и ломом не воспрещается.
– Вы сказали «гибели стражников»?
– По словам свидетелей, как только вы с друзьями сели в мобиль и скрылись из виду, стражники рухнули как подкошенные. К тому моменту, как люди выбежали на улицу, чтобы помочь им, они были уже мертвы.
Я осознала смысл этих слов – и у меня скрутило живот.
– Но… но я запустила в них безобидным проклятием. Они должны были просто вырубиться.
– Верно. Коронеры осмотрели тела. Что стражники, что администратор муленского отеля умерли не от чар, не от травм: у них просто внезапно остановились сердца. С которыми прежде, надо отметить, не наблюдалось никаких проблем.
– Девушка в отеле… тоже умерла?
– К сожалению. Подозреваю, с Хайлинами произошло бы то же самое, если бы их не прикончил огонь. Так что преступника, кем бы или чем бы он ни являлся, нужно остановить и скорее.
Я думала, мне уже не может стать хуже.
Я ошибалась.
Обманываться насчёт Гвен и её семьи было глупо – я сама это понимала. Поняла ещё там, в муленском отеле. И всё равно слова мастера прозвучали приговором, которого до этой секунды ещё можно было избежать.
Опустив взгляд, я уставилась на свои пальцы. Те сами собой успели сцепиться в замок, пока в звенящей пустоте, воцарившейся в сознании, крутился незримый счётчик.
Гвен. Тётя Лэйн. Дядя Ахайр. И ещё три человека. И, видимо, ещё шесть зверски убитых девушек-полукровок – плюс пятеро, погибших в несчастных случаях…
– Значит, вы решили сбежать от этой твари, – сказал мастер, не дождавшись ответа. – И добежали до самого Карнела.
– Мама сказала, что мы будем в безопасности, если… уедем подальше от Мойлейца. – Про Фарге и поиски Ликориса я пока решила умолчать. – Видимо, она знала что-то об этой твари, но не хотела об этом говорить. Она… За день до всего этого её свалило какое-то недомогание, похожее на проклятие. Мама сказала, это из-за того, что она знает правду. Вы встречались с подобным?
– С недугом, который вызывает одно знание о чём-то? Никогда. И никогда не сталкивался с тварями вроде той, что преследует вас. Судя по всему, это фомор, но я не слышал о том, чтобы фоморам для расправы требовались чужие тела. Телами могут овладевать призраки, но чтобы люди умирали после того, как их тело оставили… – Когда я подняла глаза, учитель качал головой. – Кто бы это ни был, он очень хочет вас убить, и его не волнует количество случайных жертв.
– Потому мы и сбежали.
– И были неправы. Штабы стражи защищены магическими барьерами, сквозь которые нечисти так просто не пробраться. Стража уже привлекла к этому расследованию Охотников, чья специализация – бороться с монстрами.
Я почти чувствовала вес его слов. Тяжёлых, как камни, брошенные в витраж.
Разбивающих последнюю надежду на то, что в моей жизни снова появится всемогущий, всезнающий взрослый, который объяснит мне всё, что я хочу знать, и решит все мои проблемы.
– Жертв можно было бы избежать, – продолжил мастер печально, – если б ваша мать заблаговременно обратилась к…
– Не смейте обвинять маму!
Наши с Эшем голоса слились в один гневный вскрик, только мой гнев обжигал огнём, а его – был ледяным. Услышав этот вскрик, мастер воззрился на меня так удивлённо, будто прямо перед ним вдруг взорвался фейерверк: едва ли он думал, что его любимица – тихоня, хорошистка, примерная девочка Элайза Форбиден – когда-нибудь сможет на него накричать.
Я и сама не думала.
– Наша мама – магичка, и если б она знала, что стражники или Охотники нас защитят, то первой пошла бы к ним! А если мама сказала нам бежать, значит, была уверена, что нам никто не поможет! Учитывая, что немалая часть людей и фейри, с которыми мы столкнулись, становились одержимыми, стражников в Мойлейце тоже едва ли избежала бы эта участь! – Я почти чувствовала, как вскипает моя подогретая злостью кровь. – Да мама даже нам не рассказала, с чем мы столкнёмся, желая уберечь от проклятия! Она просто хотела избежать лишних жертв! Если бы мы делали точно то, что она сказала, нигде не останавливались, никуда не заходили, а ехали напрямик в…
Я осеклась прежде, чем успела опрометчиво назвать пункт назначения.
– Куда ехали, мисс Форбиден? – Майскую траву в голосе мастера сменила осенняя листва, шуршащая под сапогом.
Я взглянула на Питера и Рок: оба мотнули головами, не сговариваясь.
– Почему вы отправились в Динэ вместо того, чтобы прятаться? Что вам понадобилось на Дайрском кладбище? Зачем вы приехали в Карнел?
Я посмотрела на Эша: брат одними губами шепнул: «Нет».
– Лайза, вы можете мне доверять. Расскажите то, что боитесь сказать. Мы вернёмся в Мойлейц и найдём выход вместе. В том, что касается нечисти, я подкован не хуже, а то и лучше вашей матери. По вине этой твари я уже потерял одну ученицу – и очень не хочу потерять вторую. Но я не смогу помочь вам, пока у меня на руках не будет всех карт.