— Нет, клыки у меня так и не отросли, — заметив, что я смотрю на него, вполголоса проговорил Питер. — Хотя, пожалуй, сейчас я на шаг ближе к этому.
Я не раз встречала фразу «я убью ради тебя». В кино или книгах. И там герои нередко воплощали её в жизнь, без зазрения совести кромсая направо и налево нехороших людей, посмевших посягнуть на жизнь или честь возлюбленной.
Да только в реальности, как всегда, всё оказывалось далеко не так просто.
Секунду я вглядывалась в его тусклые глаза. Потом порывисто коснулась губами его щеки, ближе к уголку губ:
— Спасибо.
Питер криво усмехнулся, однако остекленевшие глаза наконец-то окрасил живой мятный блеск.
— За то, что убил человека?
— За то, что спас мне жизнь.
Он не ответил. Лишь мельком, самым краешком губ улыбнулся — бледным, вымученным призраком настоящей улыбки. Но, похоже, немного успокоился.
Руку из тёплого плена его пальцев я вызволять не стала.
***
Ахорк пах солёной прохладой и морем.
Мы приехали туда на закате, таком же сером, как и весь день. Город строили на огромном холме, полого спускавшемся к морю, и на зелёных лугах вокруг него мирно паслись овечки. На окраине дома радовали цветущими садами, а в центре уцелело немало средневековых построек: старых храмов и невысоких каменных домишек, романтично увитых плющом, сияющих разноцветьем окон. Несмотря на поздний час, улицы полнились людьми. Впрочем, по таким улицам и я бы не отказалась прогуляться: вымощенные брусчаткой, в которой бликами отражался свет старинных стеклянных фонарей, с кучей уютных маленьких магазинчиков и кафе-булочных, они будто отправляли тебя в прошлый век.
— И где остановимся? — осведомился Эш, пока мы медленно ехали по узким улочкам, следуя указания Роксэйн. — Столько народа…
— Туристический приморский город, — развела руками баньши. — А тут ещё канун Лугнасада.
— Здесь и палатку-то раскинуть негде. Разве что в поле, по соседству с овцами. А в гостиницу не сунешься.
— Не нужны нам гостиницы, — подал голос Питер. — Остановимся у меня.
Я поморщилась, неудачно шевельнув головой: похоже, после дневного приключения на затылке остался синяк или ссадина.
— У тебя?
— Я здесь вырос. А сразу после смерти бабушки запер дом и уехал.
Внезапно.
— Ты не говорил.
— Так вы и не спрашивали, — резонно заметил он. — Дом, милый дом… но вначале предлагаю всё-таки заглянуть к той милой девушке, которая нам нужна. Где она живёт?
— Переулок Грейне, дом семь, — откликнулась Рок. — Мы уже недалеко.
— Мой дом тоже.
Нужный адрес действительно нашёлся скоро. Припарковавшись у сувенирного магазинчика — переулок Грейне оказался пешеходной зоной — и оставив Эша в мобиле, мы как можно быстрее и незаметнее свернули с оживлённой главной улицы. Вначале в мобиле собиралась отсидеться я, но потом решила, что вряд ли тварь успеет добраться до Ахорка так же быстро, как мобиль. Судя по предыдущим её появлениям, при перемещении в другой город мы каждый раз всё же выигрывали себе немножко времени; а раз так, и сейчас полчаса на приятную беседу у меня есть.
— Значит, мы идём к подруге той девушки, которая увидела Кромешника и попала под мобиль? — спросила я, пока мы шли по брусчатке мимо старинных домов красного кирпича: трёхэтажных, с черепичными крышами и каменными трубами дымоходов. — Как её хоть зовут?
— Латоя. — Рок всматривалась в номера на углах домов. — Латоя Хокс.
— А сама девушка?..
— Мэлори. Полукровка, училась на биолога. Дед был тилвитом. Погибла год назад — ей было девятнадцать. Жила по соседству с Латоей, в одном из этих домов.
— А почему бы нам не поговорить с её родителями? Это ведь они нашли её прячущейся в шкафу от монстра.
— После гибели дочери они уехали из Ахорка. На северное побережье, а это ровно на другом конце страны. — Рок замерла перед высокой белёной дверью, которую венчало полукруглое арочное окно. — Если Латоя ничего не знает, тогда уже будем думать.
Кончиком длинного пальца одна баньши утопила кнопку звонка, — чтобы спустя минуту дверь открыла другая.
— Вы кто такие? — удивилась девушка, застывшая у порога.
Она казалась ровесницей Питера. Джинсы, пушистые домашние тапочки, хлопковая кофта с длинным рукавом — самая обычная одежда. Ухоженные волосы спускаются ниже талии сияющей волной цвета седины или морской пены, кожа оттенка зелёного чая, глаза — папоротниковые, с карими крапинками.
Везёт нам на баньши в последнее время…
— Мисс Хокс, мы журналисты, — уверенно заговорила Рок, прибегнув к уже испытанному методу. — Я Роксэйн Бэс, пишу для сайта «Новости Мулена». Это мои коллеги, Питер и Лайза…
— Журналисты, значит? — внезапно вкрадчиво осведомилась Латоя, вглядываясь в глаза незваной гостьи, длинными зелёными пальцами стиснув дверной косяк. — И зачем же одна из избранниц Великой Госпожи прячется под человеческим мороком?
Рок осеклась, — и я поняла, что мы допустили одну досадную ошибку.
Единственные существа, чью смерть баньши не могли предсказать — другие баньши. И если вдруг Латое достаточно заглянуть кому-то в глаза, чтобы увидеть его смерть, то сейчас её взору предстала долговязая человеческая девица с тенью смерти, явно принадлежащей баньши.
Сделать из этого верные выводы оказалось нетрудно.
— Мы вынуждены соблюдать секретность, — вмешался Питер, но Латоя уже перевела взгляд на меня.
Когда наши глаза встретились, баньши попятилась.
— Ты… — она вскинула дрожащую руку, почти уткнув длинный палец мне в грудь, — ты ведь…
— Да, должна быть уже мертва. Причём, судя по всему, раз десять, — устало произнесла я. — Это долгая история.
— Кто вы? На самом деле? Зачем пришли?
— Я — абсолютная провидица, — тихо ответила Роксэйн. — А это мои друзья. Мы пытаемся разобраться с тем, что сделало тень Лайзы такой. — Она вскинула подбородок: жестом, в котором сквозила надменность, так ей несвойственная. — Может, впустишь нас?
Латоя потрясённо уставилась на неё.
Пару мгновений спустя — склонив голову, словно служанка перед госпожой — покорно раскрыла дверь.
— Проходите. — Баньши тяжело вздохнула. — Придётся, видимо, поставить чайник…
Чая мы дожидались на уютной светлой кухоньке, обставленной дубовой мебелью в стиле кантри. Латоя кипятила воду не в электрочайнике, а в том, который ставился на плиту — стальном, со свистком.
— Итак, — расставив перед нами изящные чашечки из фарфорового сервиза, изрекла баньши, — какое отношение твоя тень имеет ко мне?
Я взглянула на Рок — та едва заметно кивнула.
— Несколько дней назад мне приснился кошмар, — начала я, пока Латоя снимала с плиты чайник, как раз начавший посвистывать. Питер молча следил за происходящим из-под длинных ресниц, сложив руки на столе. — Про чёрную тварь без лица. Она была похожа на… м…
Я поколебалась, думая, читала ли Латоя сетевую страшилку.
— Дюнетэни, если вы слышали, — сказала Роксэйн за меня. — Его ещё называют Кромешником.
Латоя помолчала, заливая кипятком заварку, зеленевшую в стеклянном чайничке.
— Слышала, — наконец ответила она. — Значит, тварь была похожа на него?
— Да. Только у того лицо серое, а у моего монстра было чёрное, но в целом очень похож. А на следующий день меня чуть не сбил мобиль.
— И должен был сбить. Я видела. — Взяв чайник в руки, Латоя мягкими круговыми движениями поболтала заварку; сквозь стеклянные стенки видно было, как вода окрашивается в золотистый, быстро темнеющий цвет. — Как же вы спаслись?
— Один… знакомый вытащил буквально из-под колёс.
— Это невозможно. Великая Госпожа не допускает ошибок, — голос баньши прозвучал неожиданно резко. — Если вам суждено было погибнуть под колёсами, никто не смог бы вам помочь. Не успел бы, или вовсе не оказался там, или…
Осекшись, она глубоко, тяжело вздохнула. Затем аккуратно, тоненькой струйкой налила заварившийся напиток в чашку Питера.
— Её пути неисповедимы, — продолжила Латоя — куда спокойнее, — и даже тот, кто знает день своей гибели, не сможет её избежать. Ведь если ты узнал день, значит, это тоже входило в её план.
— Но тем не менее Лайза здесь. Даже если и ваш, и мой Дар кричат о том, что она мертва, — мягко заметила Роксэйн. — Видимо, и у Владычицы Предопределённости случаются осечки.
Латоя, не отвечая, медленно наполнила мою чашечку.
— Как бы там ни было, — решительно продолжила я, — на том переходе, где меня чуть не сбили, была эта безликая тварь. И тем же вечером она пришла в мой дом, и мне пришлось бежать. С тех пор она меня преследует.
— Интересная история, — довольно-таки равнодушно откликнулась баньши. — А я-то тут при чём?
— Из-за вашей подруги. Мэлори. Её ведь тоже сбил мобиль, а накануне она видела тварь, похожую на Кромешника.
Баньши отвернулась.
— Откуда вы знаете?
— Слухами земля полнится, — невозмутимо ответила Рок. — Кто-то в сети распространил историю о том, что в ночь накануне гибели Мэлори пряталась в шкафу от Кромешника, скрёбшегося в окно её комнаты. Эту байку растащили по всем сайтам о Дюнетэни, но мы бы хотели услышать от вас, правда ли это.
Поставив чайник рядом с раковиной, Латоя неторопливо побарабанила длинными пальцами по столешнице. Внезапно развернувшись, прошла к выходу из кухни.
— Подождите минутку, — бросила она через плечо. — Я сейчас.
Мы проводили её недоумёнными взглядами.
— Может, стоило её остановить? — негромко поинтересовался Питер. — А вдруг она в стражу позвонит?
— Не знаю. Хотя с чего бы? — я нервно взяла чашку с чаем в ладони. — О нашем розыске ведь не объявляли всенародно. К тому же мы под мороками.
Роксэйн ничего не сказала. Лишь, аристократично оттопырив мизинчик, молча поднесла свою чашечку к губам.
К счастью, Латоя не подтвердила наших опасений. Она вернулась через пару минут, перекинув через руку тканевый чехол для одежды, комкая в кулаке что-то чёрное.
— Вот. — Баньши протянула чехол мне. — Держите.