— Он не выносит крови.
Джо кивнул.
— Если Фредди заставят вести с ним дела, то научится. Ну а если Фредди решит спихнуть его с насеста и забрать все, поставив над чернокожими своего человека, то научится еще быстрее.
— А кого Фредди считает своим человеком?
Джо нахмурился:
— Брось, Монтус.
Монтус налил себе еще коньяку. Поставил бутылку, взял бутылку Джо и налил ему тоже.
— Крошку Ламара, — сказал он.
Джо кивнул. Крошка Ламар был, можно сказать, чернокожей копией Фредди Диджакомо. Они оба были типичными детьми в своих районах, оба, начиная карьеру, соглашались на работу, от которой отказывались остальные. Крошка Ламар занимался уличной торговлей героином. Дурил нелегалов-китайцев, превратил половину их женщин в подсевших на опиум шлюх, которые работали в самых паршивых домах Ист-Сайда. К тому времени, когда Монтус Дикс понял, что Крошка Ламар больше не хочет работать на него, Ламар успел сколотить слишком сильную банду, чтобы Монтус пошел с ним на открытый конфликт. Три года назад Ламар получил вольную, и с тех пор установилось весьма шаткое перемирие.
— Твою мать, — сказал Монтус. — Фредди хочет отобрать у меня людей, снести мне голову, забрать все, что я создал, чтобы вручить этому долговязому куску дерьма?
— Примерно так.
— А когда я умру, они явятся за моим сыном?
— Да.
— Ну уж нет, — сказал Монтус. — Это несправедливо.
— Согласен, — сказал Джо. — Но это жестокий мир.
— Знаю я, что это жестокий мир, так его растак. Но совсем не обязательно творить зло. — Он допил коньяк. — Неужели они убьют моего мальчика?
Джо глотнул рома.
— Да, скорее всего, убьют. Они согласятся иметь с ним дело, только если у них не останется выбора.
Монтус посмотрел на него через стол и ничего не сказал.
— Западной частью Тампы невозможно управлять без чернокожих, — продолжал Джо. — Поэтому Фредди придется с кем-то договариваться. В данный момент он рассчитывает так: убить тебя, убить твоего сына, посадить на трон Крошку Ламара. Но ответь мне на такой вопрос, Монтус: кто сядет на трон, если не останется ни Ламара, ни тебя, ни Бризи?
— Никто. Начнется хаос. Боже, сколько крови прольется.
— А товар между тем спустят в сортир, шлюхи разбегутся, народ перестанет участвовать в лотереях, потому что побоятся.
— Именно так.
— И Фредди это понимает, — кивнул Джо.
— Значит, если не будет этих троих…
— Катастрофа, — развел руками Джо.
— Но я-то в любом случае покойник.
Джо кивнул, на этот раз так, чтобы Монтус увидел.
Монтус откинулся на спинку своего трона, обратил к Джо каменное лицо, которое с каждой секундой становилось все более плоским и мертвым, пока его не тронула едва заметная улыбка.
— Вопрос не в том, буду я жить или умру. Вопрос, какой сукин сын займет мое место — мой собственный сын или Крошка Ламар.
Джо скрестил руки на колене.
— Кто-нибудь знает, где сейчас Ламар?
— Там же, где и всегда в это время.
Джо кивнул в сторону окна:
— В парикмахерской на Двенадцатой улице?
— Да.
— Посторонних там нет?
Монтус помотал головой:
— Парикмахер уходит пить кофе. Крошка Ламар каждое утро совещается там со своими парнями, и один из них сам его бреет.
— Сколько при нем людей?
— Трое, — сказал Монтус. — Все вооружены до зубов.
— Значит, Крошка Ламар сидит в кресле, один из парней его бреет. У входной двери остается всего двое.
Монтус немного поразмыслил над его словами. В итоге кивнул, все поняв.
— Твоих жен дома нет?
— С чего ты так решил?
— Если бы все было как всегда, я бы уже услышал хотя бы одну из них.
Монтус некоторое время созерцал свою трубку, прежде чем кивнуть.
— А почему их нет дома? — спросил Джо.
— Подумал, ты найдешь способ, как меня убить. Если кто-нибудь и сможет, решил я, то именно ты сегодня утром.
— Я никого не убивал с тридцать третьего года, — солгал Джо.
— Да, но тогда ты убил короля. Утром при короле было двадцать человек.
— Двадцать пять, — поправил Джо. — Теперь ты знаешь, что я пришел не для того, чтобы убить тебя. Не хочешь позвать жен обратно?
Монтус нахмурился:
— Я ни с кем дважды не прощаюсь.
— Значит, ты попрощался.
— Почти со всеми. — Наверху послышались приглушенные шаги, и Монтус поднял голову к потолку. Легкие шаги, детские. — Еще несколько человек осталось, а потом…
— На этой неделе у Крошки Ламара дела в Джексонвилле. В полдень у него поезд. Ту-ту. — Джо покачал головой. — А к тому времени, когда он вернется, кто знает, откуда будет дуть ветер?
Монтус снова поднял голову к потолку, на щеках у него ходили желваки. Шаги затихли.
— Ты выполнил свое задание.
— Я всегда выполняю.
— Значит, сейчас.
— Или никогда. — Джо откинулся на спинку. — В таком случае ты просидишь здесь до тех пор, пока кто-нибудь не придет и не прикончит тебя. Никакой возможности повлиять на ход дела, никакого выбора.
Монтус шумно втянул воздух через ноздри, и глаза у него сделались размером с серебряные доллары. Он несколько раз хлопнул себя по бедрам, размял шею, так что Джо услышал хруст позвонков.
Затем он поднялся и подошел к темно-зеленому гардеробу.
Скинул купальный халат, повесил на вешалку, разгладил складку на боку. Сбросил туфли, снял пижамные брюки и сложил. Сделал то же самое с пижамной рубашкой. Он минуту постоял в одном белье, глядя в недра шкафа, решая для себя что-то.
— Пойду в коричневом, — объявил он. — В коричневого человека в коричневом костюме труднее попасть.
Он снял с вешалки светло-коричневую рубашку, накрахмаленную так, что она стояла бы на полу, если бы он уронил ее на пол. Надев рубашку, он посмотрел на Джо через плечо:
— Сколько твоему сыну?
— Девять.
— Ему нужна мать.
— Скажешь тоже.
— Это факт, дружище. Всем мальчишкам нужна мать. Иначе они вырастают волками, обращаются потом со своими женщинами как с навозом, ни черта не смыслят в тонкостях.
— Ах в тонкостях.
Монтус Дикс пропустил под воротничком темно-синий галстук и принялся вывязывать узел.
— Ты любишь своего пацана?
— Больше всего на свете.
— Тогда перестань уже думать о себе и найди ему мать.
Джо смотрел, как он вынул из гардероба коричневые брюки, надел.
— Однажды он покинет тебя. — Монтус пропустил ремень в шлевки на брюках. — Они всегда так делают. Может просидеть с тобой в одной комнате остаток жизни, но рядом его уже не будет.
— Я поступил так же со своим отцом. — Джо глотнул рома. — А ты?
Монтус продел руки в две кожаные кобуры.
— Примерно так. Это нормально, когда становишься мужчиной. Мальчишки льнут к тебе, мужчины уходят.
Он сунул в левую кобуру револьвер сорок четвертого калибра и еще один такой же — в правую.
— С такими штуковинами ты не сможешь пройти незаметно, — сказал Джо.
— А я и не собираюсь.
Монтус сунул за пояс автоматический пистолет сорок пятого калибра. Надел пиджак. Накинул сверху коричневый плащ, нахлобучил шляпу в тон, расправил поля. Достал еще два пистолета, опустил их в карманы плаща, затем снял с верхней полки дробовик, обернулся и посмотрел на Джо:
— Как я выгляжу?
— Как последний человек, которого Крошка Ламар увидит в своей жизни.
— Сынок, — сказал Монтус Дикс, — ты прав как никогда.
Они спустились по черной лестнице в переулок. Парень, обыскивавший Джо, стоял там с товарищем, еще двое сидели в машине на другом конце переулка. Все головы повернулись, когда они увидели выходившего из дома босса, вооруженного так, будто началась еще одна мировая война.
Монтус подозвал того, кто обыскивал Джо:
— Честер.
Честер не мог оторвать взгляда от босса, у которого на плече болтался дробовик, а под пиджаком на спине топорщились револьверы сорок четвертого калибра.
— Да, босс.
— Что там в конце переулка?
— Парикмахерская Кортлана, босс.
Монтус кивнул.
Четверо его бойцов ошарашенно переглянулись.
— Через три минуты, считая с этого мгновения, собираюсь пошуметь там немного. Все ясно?
— Слушай, босс, мы…
— Я спросил, все ли ясно.
Честер несколько раз моргнул, сделал вдох.
— Да. Все ясно.
— Отлично. Через четыре минуты, считая с этого момента, несколько человек войдут туда вслед за мной и прикончат всех, кто еще будет шевелиться. Понятно?
Глаза Честера наполнились слезами, он едва не зарыдал. Но посмотрел направо, затем налево, и взгляд прояснился. Он кивнул:
— Никого не оставлять в живых, мистер Дикс.
Монтус похлопал его по щеке и кивнул остальным троим:
— Когда покончите с этим делом, будете подчиняться Бризи. Может, кто-нибудь из вас не хочет работать с моим сыном?
Все они отрицательно замотали головами.
— Отлично. Он будет править достойно, мой мальчик. И вы знаете, он справедливый.
— Да, но он не ты, — сказал Честер.
— Черт, парень, все мы не наши отцы.
Честер опустил голову, сосредоточенно заряжая револьвер.
Монтус протянул руку Джо. Джо пожал ее.
— Фредди узнает, что ты предоставил мне такую возможность.
— Он узнает, — сказал Джо, — но выяснять не будет.
Монтус долго смотрел Джо в глаза, все еще сжимая его руку.
— Хорошо бы как-нибудь увидеться с тобой по ту сторону. Научил бы тебя пить коньяк, как подобает цивилизованному человеку.
— Буду ждать с нетерпением.
Монтус уронил руку и развернулся, не сказав больше ни слова.
Он пошел по переулку, шаги его делались все шире, быстрее, дробовик лег в руки, готовый в бою.
Глава девятнадцатаяПраво на жизнь
Джо уезжал из Браун-тауна, как бы ему ни хотелось пойти за Монтусом Диксом в парикмахерскую, пусть и только бы для того, чтобы увидеть физиономию Крошки Ламара, когда Монтус с дробовиком пройдет мимо его охранников. Но если Джо застукают рядом с местом преступления, Фредди Диджакомо поднимет всех на Семью Бартоло.