(Улыбается?) «Мамаша».
Т 71. А, знаю.
П 71. Вы смотрели?
Т 72. Да, я ходил на него в пятницу.
П 72. (Улыбается.) Мне понравилось.
Т 73. Да, неплохая картина. Очень живая. Итак, вам понравилось. Значит, вы можете получать удовольствие от хороших фильмов?
П 73. Могу. Когда я отвлекаюсь, я в порядке.
Т 74. Так в чем же дело?
П 74. Все дело в том, что происходит потом… Когда я отвлекаюсь, боль накапливается, и потом мне становится очень тяжело. Например, вчера вечером я пригласила на ужин своих приятелей. Все было хорошо. Пока они были у меня… Я специально планирую такие визиты, чтобы как–то занять себя… Пока они были со мной, мне было хорошо. Но затем, когда они ушли…
Т 75. Что?
П 75. В результате мне стало так плохо. Видимо, боль аккумулировалась…
Т 76. Мы не можем знать это наверняка. Нам известно лишь, что после того, как вам было хорошо, у вас наступил спад… значит, надо научиться переживать эти спады. Смотрите, вы же сами загнали себя в угол. Вы сказали себе: «Мне стало еще хуже. Уж лучше бы они не приходили вовсе». Я же предлагаю вам воспринять это с феноменологической точки зрения: «Они зашли ко мне, и мне было хорошо, пока они были со мной. А потом, когда они ушли, у меня испортилось настроение». И на чем же, в таком случае, мы заостряем внимание? На спаде настроения. Во сколько они ушли от вас?
П 76. Около девяти.
Т 77. А в котором часу вы обычно ложитесь спать?
П 77. Часов в десять.
Т 78. Итак, у вас есть час…
П 78. Мучений.
Т 79. Да, час мучений. Можно сказать и так. Но это не так уж плохо. Это всего–навсего один час.
П 79. Но мне ужасно плохо в этот час. Именно в это время мне хочется умереть.
Т 80. Что ужасного в том, чтобы чувствовать себя плохо? Знаете, что мы проделывали с некоторыми пациентами? И это срабатывало. Мы давали им задание, мы говорили им: «В течение дня выделите один час, когда вам будет плохо». Разве я не рассказывал вам об этом? Я говорю пациенту: «Я хочу, чтобы вы чувствовали себя как можно хуже в этот час», и иногда мы даже репетируем это во время сессии. Сегодня у меня нет времени, так что проделаем это с вами как–нибудь в другой раз.
П 80. То есть вы ограничиваете во времени эти спады.
Т 81. (Альянс с пациенткой как с коллегой–терапевтом.) Совершенно верно. Я говорю пациенту: «Почему бы вам не почувствовать себя плохо — так плохо, как вы только можете? Представьте себе самую ужасную, самую страшную ситуацию, и пусть вам будет невыносимо плохо». И пациент проделывает это во время сессии. Потом, когда он уходит от меня, он уже не может почувствовать себя плохо, даже если ему хочется этого. Он как будто освобождается от чего–то и может взглянуть на это с некоторой долей объективности.
П 81. (Подсказывает.) Но это возможно только в контролируемой…
Т 82. Да, это следует делать в структурированной ситуации.
П 82. Под контролем терапевта.
Т 83. Верно. Именно поэтому я говорю пациентам: «Сначала сделайте это здесь, при мне».
П 83. —
Т 84. Потом я вытаскиваю их из этого… Человеку нужен предохранительный клапан.
П 84. Но если делать это дома, то можно…
Т 85. Несомненно, терапевт должен определенным образом структурировать это задание. Я лишь хочу сказать, что один час страданий не обязательно имеет антитерапевтический эффект. Если у вас был один плохой час, то это не значит, что вы должны покончить с собой. Просто надо воспринимать это как «мой дурной час на сегодня». В десять часов вы ляжете спать, и все закончится. У вас был всего лишь один плохой час из двенадцати. В этом нет ничего ужасного. Вы же говорите себе что–то вроде этого: «Я хорошо провела день, а теперь мне плохо, значит — я больная, ущербная, у меня слабое эго…»
П 85. Перво–наперво у меня возникает мысль: «Это никогда не закончится».
Т 86. Но это не так. Вам ведь и раньше казалось, что для вас никогда не настанут хорошие времена, однако не далее как вчера у вас был хороший день.
П 86. Но я все равно думаю о том, что этому не будет конца.
Т 87. Может быть, эта мысль ошибочна. Как узнать — верна она или нет?
П 87. Не знаю.
Т 88. (Ретроспективная проверка гипотезы.) Ну что ж, давайте посмотрим на это практически. Что это значит: «Этому не будет конца»? Значит ли это, что вы никогда не почувствуете себя хорошо, что день за днем, час за часом, минута за минутой вас будет мучить беспрестанная, неумолимая, неослабевающая тоска? Насколько я понимаю, вы думаете именно так. Вот гипотеза, которая подлежит проверке. Вас мучает мысль: «Этому не будет конца». Когда у вас возникла эта мысль? Вчера в девять вечера, так?
П 88. Да.
Т 89. Если гипотеза верна, то сегодня сразу после пробуждения вы должны были испытывать ужасную, неумолимую, неослабевающую тоску.
П 89. (Опровергает гипотезу.) Нет, это не так.
Т 90. Значит, гипотеза неверная.
П 90. На самом деле по утрам, еще до того, как я окончательно проснусь, в мое сознание вкрадывается мысль, что я не хочу вставать. Что у меня нет ничего, ради чего хотелось бы жить. Так нельзя начинать день.
Т 91. Но именно так начинается день у человека, который переживает депрессию. Он должен начинаться так, если вы в депрессии.
П 91. Еще до того, как ты проснулся?
Т 92. Да. Люди спят и видят сны. Вы же помните ту статью про сны. В депрессии человеку снятся плохие сны. Можно ли ожидать, что он проснется бодрым, если всю ночь ему снились тяжелые сны? Но что происходит с ним в течение дня? Ему становится лучше. Знаете, почему? Потому что его обступает реальность — она вторгается в его сознание.
П 92. Неужели поэтому?
Т 93. Конечно.
П 93. А я всегда думала, что мне становится лучше из–за того, что день подходит к концу и я снова могу лечь спать.
Т 94. Лечь спать, чтобы снова видеть плохие сны? Действительность опровергает это негативное убеждение.
П 94. Значит, поэтому я неплохо чувствую себя днем?
Т 95. Разумеется. И мы только что опровергли ваше негативное убеждение, не так ли? Вчера вечером у вас возникла мысль — настолько сильная, что вам хотелось умереть, — мысль о том, что это никогда не закончится.
П 95. (С воодушевлением.) Хотите, я расскажу, что позитивного я сделала сегодня утром?
Т 96. (Поддразнивает.) Нет, терпеть не могу, когда мне рассказывают что–то хорошее. У меня аллергия к хорошему. Ладно, говорите. Как–нибудь вытерплю (смеется).
П 96. Я поймала себя на этой мысли и сказала: «Прекрати! Дай наконец себе шанс. Перестань думать о плохом».
Т 97. Ну и что?
П 97. Ничего. Мне просто показалось, что я сделала что–то очень хорошее для себя (смеется).
Т 98. Потрясающе. Ладно, повторите это еще раз, чтобы я запомнил.
П 98. Я сказала: «Прекрати! Дай себе шанс».
Т 99. (Побуждает пациентку к самодостаточности.) Когда ваши приятели покинули вас, вы усмотрели в этом скрытый смысл. Вы восприняли их уход в контексте быть одной, без мужчины… Как вы думаете, когда боль от разрыва с любимым окончательно пройдет, сможете ли вы стать хозяйкой положения и воспринимать события, не наделяя их несуществующим значением?
П 99. Я полагаю, когда боль немного ослабнет…
T100. Она уже ослабла.
П 100. Это важно?
Т 101. Да.
П 101. Но это не значит, что она не возникнет снова.
Т 102. Да, всем нам время от времени приходится страдать. В вашем прошлом тоже были болезненные моменты.
П 102. А если я не смогу забыть его?
Т 103. Что?
П 103. Я говорю — если я не смогу забыть его?
Т 104. Вряд ли. Человеку несвойственно вечно скучать об ушедшем. Ему свойственно забывать и увлекаться чем–то иным. И у вас были другие увлечения.
П 104. Вы рассказывали мне о мужчине, который двадцать пять лет искал себе мать.
Т 105. Ну я не уверен… Может, у него и был такой пунктик, но я знаю об этом понаслышке. В целом же, повторяю, люди устроены иначе. Они забывают об утраченной любви. Чтобы ускорить этот процесс, вы должны научиться находить смысл в том, что вас окружает, что способно вызвать в вас отклик… Мы убедились, что вы…
П 105. То есть не нужно пытаться возместить утраченную любовь?
Т 106. Возместить любовь? Нет. Вы пытаетесь найти себе другой инструмент для счастья. Он стал для вас инструментом. Вы цепляетесь за него, видя в нем средство достижения счастья, — вот что плохо. Вы воздвигли шаткий мостик между собою и счастьем. Все, что вам нужно сделать, это убрать этот мостик, который на самом деле мешает вам приблизиться к счастью. Но вы, напротив, все время пытаетесь ступить на него. Я говорю — забудьте о нем хотя бы на время. Ведь не далее как на прошлой неделе вы, живя без мужчины, чувствовали себя вполне счастливым человеком. Если вы устраните его из вашей жизни, вы обнаружите, что он не нужен вам. Потом, если вы захотите вернуть его в качестве одного из многих удовольствий жизни, — что ж, замечательно, вы в любой момент сможете сделать это. Но если вы будете видеть в нем единственное средство приближения к счастью, вы снова окажетесь там, где были раньше.
П 106. Значит ли это, что если я смогу убедиться в том, что он не нужен мне, я не буду хотеть его?
Т 107. А-а, вы говорите о нем. Я же веду речь о мужчине вообще…
П 107. Мужчине вообще? О любом мужчине?
Т 108….Ну вы можете хотеть его, как хотеть, например, хорошего фильма, хорошей книги или ужина с друзьями. Вы должны поддерживать отношения с друзьями. Но если бы они вчера не пришли к вам, это не значит, что вы должны были бы впасть в отчаяние. Я не умаляю значения удовольствия, которое мы получаем от общения с людьми… но это не является первейшей необходимостью… Ваше отношение к мужчине напоминает отношение ребенка к родителю или наркомана к наркотику. Для наркомана наркотик — это средство приближения к счастью. Вы же знаете, что невозможно приблизиться к счастью искусственным путем. Вы относитесь к мужчинам как к искусственному средству. Вы полагаете, что