«Если честно, да».
Что-то, как молния, сверкнуло перед глазами. Только когда Лир уже опускал меч, Аня увидела свою левую штанину, разлетевшуюся надвое от щиколотки и до самого бедра.
– В следующий раз может пострадать твоя нога, – невозмутимым голосом добавил фомор.
Аня ошарашенно уставилась на разорванную ткань, потом снова на Лира, который одарил ее какой-то порочной улыбкой. Хотя, может, ей просто так показалось из-за туч, скрывших солнечный свет. В этом мрачном освещении бури Хэллхейт выглядел вдвойне таинственным и опасным.
– Пусть мое очаровательное личико тебя не обманывает, землянка, – продолжил Лир, лукаво прищурившись.
Нет, не показалось.
– Твое личико совсем не очаровательное, – процедила сквозь зубы Аня, начиная злиться.
– Неужели? Многие девушки считали иначе.
– Тогда иди и учи фехтовать тех девушек!
– Не-ет, все они были не в моем вкусе, – Лир перекинул меч из руки в руку и обратно, обдумывая какую-то мысль. – Я предпочитаю сложных женщин, которые ставят душу превыше тела.
– Что ж, ну а ты не в моем вкусе, – язвительно бросила в ответ Аня. Эта фраза, однако, оказала не совсем тот эффект, которого стоило бы ожидать.
Лир неожиданно кивнул с одобрением.
– Отлично, это уже больше похоже на правду, – хмыкнул он, продолжая уделять клинку в руках все внимание. – Никк в твоем вкусе, верно? Тебе нравятся более… – Он прикусил губу, задумавшись. Сапфир на рукоятке его меча блеснул, отразив пробежавшую по небу молнию. – Миролюбивые парни? Я верное слово подобрал?
Это переходило все границы. Что-то надломилось у Ани внутри, вынуждая ее загореться от возмущения.
– Замолчи, не твоего ума дело! – воскликнула она, в порыве эмоций подавшись вперед, но тут же замерла, когда острие клинка Лира указало точно ей в сердце.
– Заставь меня замолчать.
«Вот, в чем подвох, – Аню вдруг осенило. – Он хочет вывести меня из себя. Думает, что я, как и он, начну бездумно тыкать этой металлической зубочисткой в разные стороны, если разозлюсь».
Видя непоколебимое спокойствие противницы, Лир издал низкий гортанный рык. Его клинок вновь просвистел в воздухе, и Аня увидела тонкий порез на своем предплечье прежде, чем почувствовала жалящее покалывание на коже.
– Я. Сказал. Сражайся! – прошипел фомор, буравя несгибаемую соперницу свирепым взглядом.
Аня сжала губы, изобразив издевку на лице. Ну уж нет, это уже дело принципа. Это не нежелание драться – это желание не драться. Желание доказать Хэллхейту, что он не может вынудить Аню делать, что пожелает и когда пожелает.
Улыбнувшись самой ядовитой улыбкой, какую только могла представить, землянка демонстративно разжала пальцы и позволила мечу упасть в траву.
Глаза Лира вспыхнули от бешенства при виде этого.
– Считаешь себя такой праведной, не так ли? – проревел он, с трудом успевая набирать в легкие достаточно воздуха между словами. – Считаешь, что наш мир весь милый и дружелюбный? Что все заботливые и сострадательные? Считаешь, можешь решить любую проблему без насилия?
Улыбка Ани осталась прежней.
– Твой отец думал так же.
Вдруг стало сложно дышать.
– Да, да, твой дорогой папочка. – Поняв, что зажал нужную струну, Лир понизил голос и продолжил: – Который умер ни за что. Пытаясь найти твою мамочку, которой, вероятно, плевать на свою семью.
Злость обожгла Ане легкие.
– Ты не выглядишь такой уж праведной теперь, землянка. Что не так? – темный, демонический сарказм пронизывал голос Лира. – Разве не считаешь, что смерть твоего отца была честной? Разве не считаешь, что Амариллис хотела умереть и покинуть этот милый и дружелюбный мир? Разве…
– Они погибли из-за тебя! Ты убил их! – испугавшись сама своего зверского вопля, Аня подхватила меч и бросилась на фомора.
Лир уклонился от первого удара, но Аня это предвидела. Не медля, она со всей силы крутанула оружие над головой, и обрыв пронзил звенящий гул двух скрестившихся клинков.
Дождь лил как из ведра, застилая глаза. Громадные капли барабанили по каменным руинам и крыше крепости, волны разбивались о крутой откос внизу.
Мокрая одежда липла к телу, и струйки воды текли по щекам, но ничего не могло потушить пламя, полыхающее внутри Ани. Меч больше не дрожал в ее руках, наоборот, он со страстной жаждой искал свою цель.
Два яростных противника выписывали пируэты, перемещаясь вдоль обрыва.
Сын Крейна был и правда непревзойденным воином. Что бы Аня ни пробовала, с какой бы стороны ни пыталась подобраться к нему, он играючи отбивался. Но это лишь разжигало Анину злобу.
В какой-то момент снизу клифа донесся неясный шорох и шум посыпавшихся в воду камней. Это отвлекло Лира, и на долю секунды он обернулся. Воспользовавшись моментом, Аня обхватила меч двумя руками и со всей силы рубанула фомора по плечу.
Но доли секунды было мало. Лир нагнулся, позволив клинку просвистеть над его головой, сделал выпад и зажал противницу между полуразрушенной стеной и собственным телом, предостерегающе выставив оружие. Аня почувствовала леденяще острый металл, коснувшийся кожи на ее шее.
Судорожно вдохнув, девушка уставилась в широко распахнутые глаза Лира, которые оказались на расстоянии считаных сантиметров от ее собственных. Фомор тяжело дышал, и каждый раз, когда его грудь вздымалась, Аня все сильнее прижималась к холодной каменной кладке.
Минута прошла в накаленном молчании. Оба лишь смотрели друг на друга, не смея сдвинуться с места. Все вокруг затихло, и даже небо словно немного утихомирило ливень, наблюдая за происходящим с замиранием своего облачного сердца.
– Вот теперь это был достойный бой, – в конце концов вымолвил Лир, облизав мокрые от дождя губы, и едва заметно улыбнулся. – Уверена, что никогда не училась этому раньше, землянка?
Дьявольский огонек, что бушевал в его взгляде во время схватки, куда-то бесследно исчез. Однако чувство, которое постоянно испытывала Аня, находясь рядом с Лиром, будто она ходит по лезвию бритвы, не пропало. И самое ужасное было то, что, кажется, Ане начинало нравиться это чувство.
– Ты меня пугаешь, – заставила ворочаться свой онемевший от беспомощности язык она и перевела взгляд на клинок, все еще сверкающий у ее горла.
Словно вспомнив об оружии в своих руках, Лир несколько рассеянно посмотрел на меч и поспешил его опустить.
– Извини. – Он сделал шаг назад, проведя свободной рукой по прилипшим ко лбу волосам. – И за все, что наговорил до этого, тоже. Я не хотел тебя расстраивать или обижать, лишь хотел, чтоб ты поняла, за что стоит сражаться.
Со стороны обрыва опять послышалось шуршание, подпевающее монотонному шепоту дождя. Продрогшей Ане вдруг почудилось, что ее кулон неимоверно горячий.
– Извинения приняты, – кивнула она, не желая признавать, что все, о чем говорил Лир, было по большому счету правдой.
Девушка готова была уже опуститься на землю и вздохнуть с облегчением, насладившись честно заработанным отдыхом, когда раздавшийся чужой голос заставил их с Лиром оцепенеть.
– Отойди от нее!
У Ани резко пересохло во рту. У обрыва стояла Дафна, ее длинные белые волосы воинственно развевались на ветру, а глаза, устремленные на Лира, горели от ненависти и презрения. Рядом с Даф был Никк, только в его взгляде читалось больше тревоги, чем злости.
Аня хотела улыбнуться им, но не смогла, увидев, как левая рука Дафны уверенно тянется к висящему у нее на бедрах мечу.
«О нет, она же сейчас прикончит Хэллхейта», – пронеслась паническая мысль в Аниной голове. И как бы она ни сопереживала Даф прежде, теперь сын Крейна не так уж сильно заслуживал смерти в глазах землянки.
Оставались считаные мгновения, прежде чем даитьянка бросится на фомора. Что делать?
– Даф, подож… – слово на губах Ани оборвалось. В следующий миг она почувствовала, как Лир дернул ее за локоть, притянув к себе, и услышала разъяренный крик Никка.
Секунду спустя Аня обнаружила себя в железных тисках рук фомора, а его клинок вновь прижимался к ее горлу.
– Не подходите, – прогремел голос Лира на весь утес.
Никк с Дафной замерли, успев сделать лишь несколько шагов.
Сердце у Ани екнуло и забилось с удвоенной силой. Неужели все, что делал и говорил Лир до этого, было ложью? Неужели это с самого начала была лишь ловушка для даитьян, а Аня стала наивной приманкой? Неужели он готов убить ее сейчас, не моргнув?
– Ли-ир, – позвала она слабеющим голосом.
Хэллхейт молчал, не отрывая глаз от Дафны и Никка.
– Отпусти ее, – потребовал Никк, стиснув зубы. Костяшки пальцев его руки, сжимающей рукоятку меча, побелели. – Если хоть капля Аниной крови прольется, я клянусь…
– Стой, где стоишь, и все будет в порядке. Это не твоя война, верно? – Лир перевел взгляд на Дафну.
Даф в ответ лишь оскалилась.
– Я здесь не чтобы мериться силой, – продолжал фомор, – а чтобы поговорить.
– Ли-ир, – снова шепнула Аня. – Помнишь, я сказала, что ты меня пугаешь? Так вот сейчас я готова умереть от ужаса!
– Прости, – наконец так же тихо ответил ей тот, не сводя глаз с даитьян. – С тобой все будет хорошо. Просто подыграй мне немного.
– Ты в своем уме?!
– У меня нет выбора, Аня. Я не смогу отбиться от них двоих одновременно. Помоги, если все еще мне доверяешь. Займи Никка хотя бы на пару минут, пока я объясню все Дафне.
– Думаешь, мы пришли, чтобы тебя слушать? – холодно поинтересовалась Даф. Дождь почти закончился, отчего ее голос громыхал в наступающей тишине. – Я уже слышала достаточно.
Краем глаза Аня видела, как Никк медленно приближается, пока его сестра пытается отвлечь Лира разговором. Еще минута, и Никк накинется на фомора и освободит землянку. Но Лир ведь тоже это замечал, верно?
– Может, Никку сначала все объяснишь? – предложила Аня. – Он больше расположен слушать других перед тем, как пытаться вырвать сердце.
– Нет, – покачал головой Лир. Его голос и впрямь дрогнул, или Ане почудилось? – Ты знаешь, я виноват перед Даф. Если она меня не простит, прощение других мне не нужно.