Тейн отпрянул назад, не веря своим глазам.
Хораун хищно оскалился, его плащ тут же намок и прилип к ключице, кровь заклокотала в горле. Желтые глаза лихорадочно пробежали по залу и зацепились за Лира.
«Нас не остановить, Мунвард, – эхом прозвучало в голове. – Даже ты не знаешь всего».
Лир уловил, как разум Хорауна растворяется, затягиваемый в пустоту. Он хотел было копнуть глубже, узнать что-нибудь, что знает Хораун, но ощутил могильную тьму, пожирающую все, до чего она может дотянуться. И Хэллхейт поспешил вернуться в безопасные границы собственного сознания.
Мгновение спустя горящий взгляд напротив потух, и неуязвимый советник упал замертво.
– Наг… – опять простонал Тейн и, позабыв об остальных, поспешил к другу.
Тейн рухнул на колени перед Нагалом, который, цепляясь за последнюю ниточку жизни, еще дышал. Лужа крови медленно растекалась под ним, становясь все больше.
– Привет, дружок, – слабым голосом произнес тот, когда увидел склонившееся над собой отчаянное лицо Тейна.
Лир с Ирном опустились рядом. Чарна, все это время в приступе страха дрожавшая у стены, тоже подошла, по-прежнему с опаской косясь на советника Крейна.
– Ты выживешь, Наг, – словно заклинание, повторял Тейн, прижав руки к груди товарища и безуспешно пытаясь остановить кровь. – Выживешь!
– Дружок…
– Все хорошо, все хорошо, все…
– Ты лучший воришка из всех, что попадались мне, – улыбка коснулась окровавленных губ Нагала. Он закашлялся. – И худший лгун.
– Нет, Наг, нет! – Тейн проглотил слезы. – Ты же знаешь, я не умею жить без тебя! Не хочу уметь!
– Если он скажет это еще раз, – Нагал с трудом поднял глаза на Лира, его стремительно синеющие губы едва шевелились, – надери ему задницу за меня.
Лир кивнул, силясь улыбнуться в ответ, но предательская горечь, пронзившая душу, не позволила это сделать.
«Мы встретимся вновь, под небом, где не стареют сердца…»
Волна отчаяния вдруг поглотила и Лира. Наг, который всегда готов был прийти на помощь. Помериться силами с любым неприятелем, заставить любого обидчика пожалеть о содеянном. Наг, который столько раз выручал импульсивного Хэллхейта из передряг. Не боялся, в отличие от остальных, высказать все, что думает, или дать Лиру пощечину, чтобы привести в чувства.
«Мы встретимся вновь, когда все дороги сойдутся в одной…»
Наг, который считает дежурную вежливость полной чушью, но для которого клятва, если дана однажды, нерасторжима. Незаменимый товарищ, брат по оружию, верный друг вот-вот исчезнет.
В никуда.
Лир закусил губу, надеясь заглушить душевную боль физической, но это не помогло.
«Мы встретимся вновь…»
– Не смей меня бросать, Наг, не смей! – заорал Тейн, когда зрачки Нагала начало заволакивать туманом забвения. – Ты вся моя семья! Я не могу потерять семью еще раз!
– Ты сильнее, чем думаешь, дружок… Я… люблю тебя.
«…на земле, где боле не ходят наши тела».
И забвение победило.
Глава 25В заложниках у обмана
Дафна смотрела на руку Лира, сжимающую ее собственную. От соприкосновения их ладоней с отпечатками анâтьи едва уловимый разряд электрического тока бежал по венам, наполняя кровь кислородом, а сердце теплом. Покоем.
Однако Даф знала, что покой этот мнимый. С тех пор как они вернулись из Нараки, Лир держал руку Дафны так крепко, что их переплетенные пальцы немели. На лице Лира застыла маска глубокой, печальной задумчивости, он смотрел в пустоту. О чем он думал? О неожиданной победе над Хорауном? Об ужасной смерти Нагала?
Никто не разговаривал и не обсуждал произошедшее, все молча делили душевную боль. Молчание колко витало в воздухе над всеми.
Стряхнув с себя гнетущие мысли, Даф подняла глаза. Никк с Аней шептались рядом. Точнее, даже не шептались, а просто смотрели друг на друга, изредка обмениваясь короткими фразами.
«Почему после встречи с Мантром они ведут себя так странно? – начала рассуждать Даф. – На обратном пути из Альмана не проронили ни слова, а в ответ на все мои расспросы только безмолвно переглядывались. Что такого мог поведать им предсказатель? Да и был ли он вообще, если мы провели в той пещере не больше минуты?»
Прямо на полу в углу комнаты сидел Тейн, подтянув колени к груди и опустив голову. Разобраться с его чувствами было куда проще. Даф не видела лица фомора, зато не могла не заметить его то и дело подрагивающие плечи. Если он не плакал, то лишь потому, что всеми силами сдерживал чувства внутри.
«Фоморы тоже умеют любить, – мелькнуло у Дафны в голове. Резко и неожиданно, будто кто-то нарочно подкинул ей эти слова. – Последний негодяй может однажды оказаться главным героем. А есть ли вообще разница между ними?..»
Даф снова взглянула на свою ладонь в руке Лира. Фоморы и даитьяне, друзья и враги – все вместе, все равны. У каждого есть цель, есть оправдание этой цели. То, что на первый взгляд кажется ложью и предательством, при внимательном рассмотрении оборачивается любовью и надеждой.
Отзываясь на размышления Дафны, легкий ветерок тянулся из приоткрытого окна. Солнце уже исчезло за горизонтом, погрузив даитьянскую страну в глубокую полярную ночь. Снаружи темно, и только искусственный свет в доме раскрашивает мир.
С полсотни цветов, которыми была заставлена комната, трепетали и наполняли все вокруг приторно-сладковатым ароматом. Лиловые, небесно-голубые, золотисто-белые бутоны… Даф чувствовала себя в зимнем саду. Потерянной, но не одинокой.
– Как тебе родная Сутала? – шепотом спросила она у Лира.
Не сводя задумчивых глаз с пустоты, тот улыбнулся.
– Чересчур пестрая.
– Да, для меня теперь, кажется, тоже. И напоминает о… – «Рилл», – хотела сказать Даф, но осеклась, поймав на себе тяжелый взгляд Теллериндис.
Сестра Амариллис, облокотившись плечом о дверной косяк, с недоверием изучала собравшихся в ее доме гостей и теребила локон, на котором нервно заплетала, и расплетала, и вновь заплетала тонкую косичку.
– Что вы собираетесь делать? – деловым тоном поинтересовалась Телл. – Учтите, что бы вы мне тут ни рассказывали, я никогда не прощу всем вам того, что случилось с моей сестрой.
Она так выразительно посмотрела на Лира, что Дафне на мгновение почудилось: Телл сейчас забудет о своей прическе и кинется душить фоморов голыми руками. Одного за другим, а затем дойдет очередь и до даитьян.
– Хораун был виноват в этом, Телл, – поспешно ответила Даф, придвинувшись ближе к Лиру. – И он заплатил за смерть смертью.
Телл презрительно дернула подбородком.
– И я должна в это верить? Помнится, неделю назад ты сама мечтала раскромсать Хэллхейта на кусочки.
– И была не права.
– Ничего не изменилось, Дафна.
– Все изменилось!
– То есть теперь мне вам еще спасибо сказать за то, что вы превратили мой дом в убежище для преступников? – Теллериндис бросила взгляд через плечо. Из кухни доносился приглушенный голос Ирнея. – И за то, что ваш двухметровый обалдуй скармливает рыжеволосой фоморке мои продукты?
– Чарна едва пережила издевательства Хорауна. – Лир сердито уставился на Телл исподлобья. – Нагал погиб, а тебя…
– Да лучше б мы все погибли! – воскликнул Тейн, вдруг подскочив на ноги.
Точно раненый волк, он пробежал глазами по сидящим в комнате, втянул носом воздух, собираясь выкрикнуть что-то еще, но потом лишь сжал в кулаки руки и вихрем пронесся к выходу.
– А тебя беспокоят продукты, – со вздохом подытожил Лир, когда дверь хлопнула за спиной Тейна. Висевший на стене колокольчик, грустно звякнув, упал на вязаный коврик у порога.
– Нет, меня беспокоит, – Теллериндис откинула волосы, отчего браслеты на ее руке зазвенели, и подошла к Лиру, – что старейшины через считаные часы собираются идти войной на Патил, а значит, сотни моих знакомых и друзей неизбежно погибнут. И ты, фальшивый Элеутерей, – единственный способ это предотвратить.
Лир поднялся на ноги, оказавшись лицом к лицу с Телл, и заглянул ей прямо в глаза.
Даф было так странно наблюдать за ними двумя. Будто столкнулись две галактики, готовые поглотить одна другую. Теллериндис, в ярко-зеленом платье, с копной золотых волос и с переливающимися бусами. Типичная даитьянка. Лир, на лице которого до сих пор остались сажа и грязь, как отпечаток побега из Нараки, темное пальто поверх широких плеч и иссиня-черные волосы. Гордый, знающий себе цену фомор.
Одно объединяло их – взгляд. Оба смотрели друг на друга, готовые на все ради спасения близких.
– Значит, нам придется отложить поиск виноватых, – тихо произнес Лир после долгой паузы. – И вновь подружиться.
– Не льсти себе. – Рот Телл растянула усмешка. – Мы никогда не дружили с Мунвардом.
Верхняя губа Лира дрогнула. Но была ли это попытка улыбнуться или оскалиться, Дафна не поняла.
– Тогда наверстаем упущенное.
Телл промолчала. Она бросила равнодушный взгляд на Никка с Аней, которые внимательно наблюдали за происходящим, на сидящую перед ней Даф, а затем вернулась на прежнее место у дверного проема.
– Я повторю: какой у вас план? – спросила она, скрестив на груди руки.
– Для начала нужно поговорить с Нааеком и выяснить, что творится в Сутале. – Лир вздохнул и сел обратно рядом с Дафной. – Кто-нибудь знает, где Шандар? Он ушел еще час назад, неужели так сложно найти начальника техотдела?
– Может, он просто уже десятый раз пытается убедить Нааека в том, что с ним хочет встретиться мертвый Мунвард? – гоготнул Ирн, появившись из кухни и вертя в руках яблоко.
Пожалуй, яблоки были единственным фруктом, что росли и на Да’Арии, и на Земле. Даф всегда интересовало: почему именно они? Но сейчас не до этого.
Чавкая, Ирн беззаботно добавил, обращаясь к Телл:
– Кстати, у тебя нет больше фруктового супа? Чарне он, кажется, пришелся по вкусу.
– Чарне или тебе? – недовольно покосившись на него, уточнила Телл.
– И Чарне, и мне.
Закатив глаза, Теллериндис снова повернулась к Лиру с Дафной.