Дети рождаются естественным путем тоже по воле родителей, а не самопроизвольно. Разница между ними и клонами лишь в исходном материале.
Критики репродуктивного клонирования человека разделились на две большие категории. Первая группа ученых выступает против этой практики в принципе, утверждая, что она подрывает человеческое достоинство либо клона, либо человечества в целом. Они отмечают, что клонирование может разрушить семейную жизнь. Благодаря ему человек не будет нуждаться в генетическом партнере для размножения. Эти ученые утверждают, что каждый человек «имеет право на собственную генетическую идентичность» (выдержка из резолюции Европейского парламента против клонирования 1998 года). Они также опасаются, что клоны будут создаваться для «инструментальных» целей, таких как предоставление донорских тканей или органов своим прародителям. Возможно, самым ярым критиком из этого лагеря является Леон Касс, председатель Президентского совета по биоэтике при президенте Джордже У. Буше. В 1997 году он написал: «Нам претит перспектива клонирования человека не из-за ее странности или новизны. Мы, не нуждаясь в аргументах, интуитивно чувствуем, что она нарушает ценности, за которые мы по праву держимся». Вторая группа критиков выступает против репродуктивного клонирования по более практическим причинам. Они утверждают, что возникнет «клонизм» (дискриминация клонов) и что опасный процесс клонирования грозит потенциальному клону тяжелой инвалидностью или болезнью. Они ссылаются на короткие и омраченные болезнями жизни клонированных млекопитающих. По их мнению, пока эти проблемы не будут устранены, клонирование будет оставаться опасным и несправедливым экспериментом.
Тем не менее процедура имеет и своих сторонников. Философ из Оксфордского университета Джулиан Савулеску, ярый защитник клонирования, утверждает, что если процесс будет усовершенствован и практический риск для здоровья устранен, то репродуктивное клонирование станет «одним из величайших научных достижений» и «создаст новый вид человеческих отношений». Он говорит, что клонизма не следует опасаться, потому что клоны будут не больше и не меньше похожи на людей, чем остальные люди.
Такая реальность может оказаться самой большой проблемой для последователей доктора Ноу: клоны доктора будут иметь такую же ДНК, но они окажутся продуктом совсем другой среды. Они никогда не станут им.
Наконец, следует отметить, что опасения, связанные с клонированием как значимой социальной силой, могут быть преувеличены. Хотя члены нескольких маленьких религиозных сект, например раэлиты[32], мечтают о репродуктивном клонировании, опросы показывают, что подавляющее большинство людей клонировать себя не хотят.
38Воспитание (неандертальского) ребенка
Исследователи обнаружили в Альпах останки неандертальца, сохранившиеся в леднике. С помощью репродуктологов им удается получить ДНК из сперматозоидов этого предчеловека. Они надеются внедрить его ДНК в сперматозоид Homo sapiens и использовать для оплодотворения человеческой яйцеклетки. Они уже нашли женщину-исследователя, готовую выносить такой эмбрион в своей матке.
Этично ли со стороны исследователей развивать такой проект?
Рождение овечки Долли в июле 1996 года превратило клонирование животных из научной фантастики в реальность. С того времени исследователи успешно клонировали свиней, собак, кошек, лошадей, крыс и многих других животных. Перспектива клонирования человека остается сложной как с научной, так и с этической точки зрения. До недавнего времени существующие технологии не позволяли клонировать вымершие виды, например неандертальцев, у которых остались только фрагменты ДНК, а не нетронутые ядра. Тем не менее развитие генетических инструментов, таких как CRISPR[33] (короткие палиндромные повторы, регулярно расположенные группами), может позволить возродить вымершие виды путем помещения их генов в клетки близкородственных живущих видов. Гарвардский генетик Джордж Черч рассуждает, что, как только такая ДНК будет помещена в человеческую клетку, шимпанзе или «удивительно смелая женщина» сможет выносить клона. Черч утверждает, что потенциальная польза клонирования неандертальцев заключается в увеличении генетического разнообразия. Его книга «Возрождение: как синтетическая биология заново создаст природу и нас самих» вызвала бурную реакцию ученых, менее склонных к риску.
Все чаще человечество сталкивается с вопросом «Имеем ли мы право?» и все реже – с вопросом «Можем ли мы это сделать?».
Если предположить, что клонирование неандертальца возможно, то такое решение поднимает серьезные этические вопросы. Во-первых, если бы исследователи выбрали женщину-ученого для вынашивания плода предчеловека, то необходимо было бы учитывать последствия такой беременности для нее. Поскольку подобные эксперименты ранее не проводились, некоторые риски и последствия могут оказаться непредвиденными. Следует отметить, что правительство США относит беременных женщин к уязвимой группе населения и требует применять особые меры предосторожности при проведении исследований с их участием. Сложно представить, как институциональный наблюдательный совет рассмотрит ситуацию, в которой сама беременность является экспериментом. Возникает вопрос: бывают ли ситуации, когда риск настолько велик, что ни один человек не должен добровольно идти на него?
Во-вторых, опасение вызывает благополучие общества в целом. Разве может кто-то утверждать, что воссозданный неандерталец не станет источником болезней или что это существо не будет жестоким? Хотя один неандерталец может оказаться относительно безопасным, этот эксперимент, скорее всего, приведет к появлению других представителей этого вида, и никто не знает, какой ущерб могут нанести сотни или тысячи таких существ (или дети неандертальцев и современных людей). Кроме того, общество еще не выработало свод правил, которые регулировали бы отношение к этим существам. К кому их следует приравнять: к людям или животным, например приматам? Будут ли они нести уголовную ответственность за незаконные действия? Стоит ли дать им право на льготы? Как бы люди ни относились к клонированию неандертальцев, большинство считает, что ответы на эти вопросы нужно найти до того, как клонирование произойдет в действительности.
Наконец, рассуждая об этичности клонирования неандертальца, необходимо задуматься о благополучии самого клона. Вполне вероятно, что это существо столкнется с одиночеством, дискриминацией и рядом других психологических и социальных проблем. Производить на свет развитого человекоподобного примата лишь для того, чтобы удовлетворить интеллектуальное любопытство, кажется проблематичным. Однако если в клонировании появится более насущная необходимость, например повышение человеческого генетического разнообразия, то преимущества процедуры нужно будет соотнести с моральными и практическими трудностями.
39Фертильность[34] и фундаментализм
Бетси и Трикси – лесбийская супружеская пара. Им слегка за тридцать, и они хотят родить ребенка путем экстракорпорального оплодотворения. Коллега Бетси согласился стать донором спермы, и Трикси планирует выносить плод. Они записываются в клинику планирования семьи, рекомендованную кузиной Бетси и имеющую высокий рейтинг в интернете.
Приехав в клинику, они заполняют бумаги, включая демографический опросник и анкету о состоянии здоровья. После этого их приводят в кабинет доктора Хиггинс, опытного акушера-гинеколога, которая говорит, что не может предложить им экстракорпоральное оплодотворение, поскольку помощь с зачатием негетеросексуальным парам противоречит ее религиозным убеждениям. «Это было бы неправильно для всех нас, и у нас не сложились бы здоровые, честные отношения между врачом и пациентом», – объясняет она. Она говорит, что с радостью предложит им услуги доктора Стернина, ее коллеги, который успешно практикует экстракорпоральное оплодотворение в пятнадцати минутах езды.
Может ли доктор Хиггинс отказаться оказывать помощь Бетси и Трикси при таких обстоятельствах?
Последние сорок лет общество имеет дело с проблемой баланса между религиозными убеждениями врачей и потребностями их потенциальных пациентов. В 1970 годах после легализации абортов Конгресс США принял закон, известный как «поправка Черча» (Фрэнк Черч – сенатор-демократ от штата Айдахо), который запрещал правительству вынуждать врачей предлагать аборты и стерилизацию. В то время такую поправку приняли практически единогласно, и в Сенате США за нее проголосовало 92 человека из 93. С тех пор в некоторых штатах возник конфликт по поводу законов, позволявших фармацевтам не выписывать рецепты на противозачаточные средства.
Следует отметить, что законы, касающиеся репродуктивного здоровья (а с недавних пор и ассистированного самоубийства), являются исключениями из общего правила о том, что врачи и студенты медицинских школ обязаны проводить все стандартные процедуры. Маловероятно, что свидетелю Иеговы разрешили бы пойти в резидентуру по хирургии, если бы он согласился только на операции, не требующие переливания крови, или что саентологу[36] позволили бы учиться на психиатра, но при этом никогда не назначать психоактивные препараты. В случаях, охватываемых поправкой Черча, а также последующими поправками Коутса и Уэлдона, врачам разрешено отказываться от предоставления пациентам определенных услуг. (В России такого права у врачей нет, – прим. науч. ред.) Особенно сложными являются ситуации, когда врачи отказываются предоставлять услугу одним людям, но с готовностью предоставляют ее другим.