— Совсем как в тех детских сказках, — пробормотал Белгор. — А ты такой же лжец, эльф, как и твой сын!
— Нет, — Дайин покачал головой. — Я вынужден был обмануть, чтобы поговорить с вами. Да и Эрин тоже вынужден лгать…
— Что-то я не заметил, что его донимали угрызения совести, — заметил Белгор. — Но продолжай же!
— Зачем? — вспылил Гил. — Нам надо нагнать Нордека. А его возьмем с собой пленником!
— Сядь, Гил. Нам надо выслушать до конца, — Белгор глянул на Дайина. — Уйти мы всегда успеем, а с Нордеком и стражами ничего не случится. Думаю, никто не будет поливать их кровью здешний лес.
— Я благодарен тебе, имперец. Ты мудр, — Дайин кивнул. — Итак, я остался в одиночестве. Но я был слишком упрям, чтобы позволить сломить меня этому чувству. Я все еще ждал восстановления справедливости. И верил, что когда-нибудь это произойдет. И вот однажды в моем лесе, спасаясь от инквизиции, оказалась эльфийка. Она была проклята одним из инквизиторов. Но как же я радовался этому — ведь мне не была известна ее судьба и я мог узнавать все от нее самой… В Амарантовом лесу она нашла укрытие. Мы подолгу беседовали. А потом произошло самое изумительное в моей жизни — мы полюбили друг друга. К сожалению, наше счастье длилось не долго. Проклятие убивало ее, и я ничего не мог с этим поделать. Но прежде чем она покинула мир Невендаара, у нас родился сын. Однако Галеан, видимо, не желал, чтобы я хоть сколько-нибудь был счастлив. Словно в насмешку надо мной судьба подарила мне сына, похожего на бога, от которого я отвернулся! Да, все эльфы немного похожи на своего создателя, но Эрин был как две капли воды похож на Галеана.
Астерет тихо вскрикнула. Так вот он, ответ! Неужели поэтому Мортис так стремилась завладеть эльфом? Дайин взглянул на провидицу и продолжил.
— Но я, вопреки воле Галеана, смирился с видом своего сына, и я любил его. Я лишь боялся, что проклятый дар передался и ему, ибо судьба сына оставалась от меня сокрытой. Я вывел его из Амарантового леса и спрашивал его об эльфах, попадавшихся на нашем пути. И он говорил, что знает о них все. Мои опасения оправдались — весь наш род был проклят. Я вернулся с сыном в Амарантовый лес, и отчаяние, которому я не поддавался, впервые завладело мной. Я помнил, как угасали эльфы, как мучительно они умирали. Но чтобы такая участь постигла моего мальчика! Пытаясь заглушить боль, я стал разговаривать с ним о лесе, об истории нашего народа. И вдруг понял, что тот проклятый дар нисколько не тяготит его. И он находит забавным, что в один миг ему открывается прошлое и будущее, как ларец с сокровищами. Он подрос, а потом стал часто уходить из Амарантового леса, чтобы благодаря своему дару узнать о ком-либо еще. И все же он оставался одинок. До тех пор, пока судьба не послала ему Дэлиан. Границы Амарантового леса тогда подступали к самому побережью залива, что на юге от Леминеса. Эрин услышал звуки битвы и спустился с холма. Ему предстало страшное поле битвы. И он обнаружил лишь одну живую эльфийскую воительницу. Она была без сознания. Эрин коснулся ее и вдруг понял, что ее судьба сокрыта от него. Он отнес Дэлиан в Амарантовый лес, излечил от ран. Девушка поправилась и покорила сердце Эрина. Однако мы не знали, что за проклятие лежит на Дэлиан… Пойдемте, я вам покажу.
Дайин поднялся. Путники последовали за эльфом. Он прошел за древесный замок. Спустился немного по тропе. Они оказались на поляне. С одной стороны деревья были ярко-красные. А с другой — черные. Взглянув в центр поляны, они поняли почему. Это было святилище Солониэль. Однако алтарь треснул, а статуя наполовину была обезображена. Некогда прекрасную белую фигуру почти наполовину сменил черный скелет. Вместо половины лица — оскал черепа, одна половина туловища показывала лишенные плоти ребра, одна рука и одна нога — тоже принадлежали скелету.
— Это был последний алтарь Солониэль во всем Альянсе, — тихо сказал Дайин. — Но и он почти перестал существовать. Магия святилища наполняла силой этот лес. Но когда алтарь стал разрушаться, Амарантовый лес стал гибнуть.
— Это произошло тогда, когда Эрин стал поклоняться Мортис? — спросила Астерет.
— Эрин никогда не поклонялся Мортис, — нахмурился Дайин. — Он всегда поклонялся Солониэль.
— Но я видела, как он поклонялся в святилище Мортис! — воскликнула Астерет.
— Да, я знаю, — ответил Дайин. — Но, поклоняясь Мортис, в действительности он поклоняется Солониэль. Вместо ужасного облика Мортис он видит образ прекрасной светлой богини. Ты же видела ее дух…
Астерет задумалась. Но потом все же кивнула.
— Тогда кто же разрушил алтарь? — спросил Белгор.
— Дэлиан. Ее прокляла Мортис… В тот самом сражении Дэлиан воспользовалась запретным магическим артефактом. И с тех пор она ступила на путь служения Мортис. Обнаружив алтарь Солониэль в Амарантовом лесу, она стала молиться. Но, сама того не ведая, она молилась Мортис. Это изменило статую и святилище и стало губить лес. Но хуже всего было то, что Дэлиан все больше влекло в земли Алкмаара к своей повелительнице. И однажды она исчезла из Амарантового леса. Эрин долго тосковал по своей возлюбленной, надолго уходил к заливу и смотрел на берег, где начинались проклятые земли Алкмаара. Однажды он заснул там, задумавшись о том, как вернуть Дэлиан. Тогда его схватил черный дракон, прислуживающий Мортис, и унес его в Альзонию. Там Эрин предстал перед Мортис. И она предложила служить ей. Но Эрин отказался. Сказал, что готов служить только Солониэль. И если богиня позволит, он приложит все усилия, чтобы вернуть ее первоначальный облик. Но Мортис сказала, что это невозможно и что, если он откажется служить ей, мир измениться и погибнет. Если же он поможет Мортис, в награду она вернет ему Дэлиан. Ведь Дэлиан нашла амулет нежити и по неосторожности использовала его, таким образом став на пути поклонения богини Смерти. Обратной дороги нет — очень скоро Дэлиан перейдет грань жизни и полностью станет ее прислужницей. Только если Эрин согласится помочь, она освободит ее от проклятия. И Эрин согласился…
— И чего же хочет Мортис? — поинтересовался Белгор. — Ты читаешь наше прошлое эльф. Ты знаешь о наших предположениях. Так что же в действительности потребовала от Эрина богиня смерти?
— Вы знаете — жизнь небесной посланницы… — Дайин тяжело оперся на посох. — Только… не он должен это сделать. Он должен подговорить инквизитора…
— Ферре?
— Наверное…
— Разве тебе не известно?
— После того, как Эрин побывал в Алкмааре, он вернулся совсем на короткий срок в Амарантовый лес. И все мне рассказал. Я хотел удержать его и убедить отказаться от служения Мортис. Но он отказался. Сказал, что, коли нет обратной дороги, он попытается стать в итоге не прислужником Мортис, а Солониэль… Ибо даже сейчас считает, что служит светлой богине. И он отправился в столицу Империи, считая, что проклятый дар предвиденья поможет ему…
— Что ж, вот мы получили ответы на вопросы, — заметил Белгор. — Но что ты хочешь от нас?
— Я прошу — верните мне моего сына! Без него Амарантовый лес погибнет. Моих сил уже не хватает, чтобы вернуть в него жизнь. Когда последний лист почернеет, я тоже умру…
— Это невозможно, — Белгор покачал головой.
— Твой сын убил моего отца! — воскликнул Гил.
— Вы не понимаете — все зло, которое он вам причинил, его вынудила совершить Мортис!
— Знаешь, если этим оправдывать поступки каждого, — нахмурился Белгор. — Впрочем, мы в любом случае ничем не можем помочь ему. Ты сам сказал — благодаря дару, он знает наше будущее, а значит, знает, чего ждать от нас.
— Не совсем, — произнес Дайин. — Я проклят, и он не увидел, что ваши судьбы пересекутся с моей судьбой.
— Любопытно, — заметил Белгор. — Но дальше-то что?
— Можно пойти еще дальше. Если кого-то из вас затронет проклятие — больше вы не позволите заглядывать ему в свое будущее, а значит, он не сможет предугадать ваши поступки.
— Проклятие? — Белгор не сдержался и расхохотался. — При всем нежелании приобретать проклятие, где же можно им разжиться?
— Я могу проклясть вас, — Дайин воздел свой посох.
Белгор и Гил невольно попятились.
— Погоди-погоди! Сперва расскажи, что за проклятие, и спроси все же нашего позволения.
— Ничего особо страшного. Это будет всего лишь проклятие Амарантового леса.
— Что это такое? — спросила Астерет.
— Окропив кровью лист любого дерева, можно призвать часть Амарантового леса и укрыться в нем. А поскольку лес недаром зовут блуждающим, то он в один миг может перенести вас за многие мили прочь от врагов.
— Очень интересно, только не очень похоже на проклятие…
— Похоже. Чем дольше вы будете оставаться в колдовской роще, тем больше она будет высасывать из вас жизненных сил.
— Вместе с кровью, надо полагать. А ведь, выходит, не так далеки были от истины детские сказки… — Белгор покачал головой. — При всем уважении к тебе, эльф, никто из нас не будет помогать ни тебе, ни твоему сыну. И видимо, Амарантовому лесу суждено сгинуть… Смирись. Твой бог Галеан, от которого ты отрекся, одержал победу.
Лицо эльфа дрогнуло, и на нем отразилась боль души. Астерет вдруг показалось, что он едва держится на ногах. И она шагнула к нему.
— Я готова нести это проклятие, — произнесла она.
— Астерет, что ты делаешь? — к ней рванулся Гил.
Прорицательница повернулась к нему.
— Мы оба стали на дорогу мести, Гил, — произнесла она. — Но ты никогда не достигнешь цели.
— Астерет! — Белгор подошел к ней. — Ферре есть кому отомстить, кроме тебя. Не делай этого!
— Это мой выбор, Белгор! Я согласна, Дайин!
— И ты будешь помогать тому, кто убил моего отца? — вскричал Гил. — Неужели ты поверила, что все, что делал Эрин, — все это по воле одной лишь Мортис?
— Оставь, Гил, — Белгор нахмурился. — Астерет, похоже, приняла решение и не изменит его.
Гил метнул гневный взгляд на эльфа, по лицу его скатилась слеза, и он убежал прочь с поляны.
— Прощай, Дайин, я… — Белгор шагнул вслед за скрывшимся Гилом.