«Давайте вернемся к потере Посейдона, не так ли?» Спросил Феникс. «Я собираюсь сказать премьеру Чжоу, что собираюсь направить несколько военных кораблей прямо в середину его собственного озера, и я не хочу, чтобы какие-либо из его кораблей или самолетов находились поблизости, пока они там. Герберт прав: ему это не понравится. Мне не понравилось бы, если бы он сказал мне, что собирается отправить несколько военных кораблей в Мексиканский залив, а мне не разрешили бы, по крайней мере, следить за их действиями, если не принимать в них непосредственного участия. Я бы разрешил это, но я бы оставил за собой право внимательно следить за тем, что они делают. Как вы думаете, я должен позволить Китаю следить за нами, как предлагает Герберт?»
«Черт возьми, нет», - сказала Энн. «Мы потеряли современный самолет наблюдения и несколько военнослужащих ВМС вблизи китайского военного корабля и самолета. Самолет был безоружен, выполнял мирную миссию наблюдения, летел в международном воздушном пространстве и упал в международных водах. Я не верю в аргумент о том, что Южно-Китайское море является частным озером Китая. Мы собираемся провести поисково-спасательную операцию, а затем операцию по восстановлению и расследованию, и мы не хотим, чтобы кто — либо — особенно Китай — вмешивался. Точка. Конец предложения. И определение «вмешательства» — это то, что мы говори, что это так, всякий раз, когда мы это говорим».
Кен Феникс на мгновение задумался, затем улыбнулся и кивнул. «Я полностью согласен, Энн», - сказал он. «Герберт — здешний геополитический гуру, но мы собираемся отложить геополитику в сторону, пока не спасем наших моряков и не выясним, что, черт возьми, произошло. Если кто-то встанет у нас на пути, мы нанесем ответный удар. Все остальные отношения с Китаем не имеют значения, пока не завершатся наши спасательные и следственные операции».
«По-моему, звучит неплохо, господин президент», - сказала Энн. «Я соберусь со своими сотрудниками и подготовлюсь к утреннему брифингу для прессы». В условиях крайней нехватки федерального правительства вице-президент выступала в качестве главы администрации и пресс-секретаря, а также выполняла другие свои обязанности, предусмотренные конституцией; несмотря на дополнительную нагрузку, Энн Пейдж сделала так, что выполнение дополнительных задач выглядело легким. «Я ожидаю, что мой телефон будет разрываться от звонков, когда я вернусь в офис. Ты хочешь, чтобы я тоже сделал несколько утренних шоу?»
«Нет, пока у нас не будет больше информации, Энн», - сказал Феникс. «Я не хочу, чтобы вы перед сорока миллионами зрителей говорили только «мы еще ничего не знаем». Сделайте заявление для прессы — разумеется, ничего о наших подозрениях относительно китайских истребителей или авианосца — и на этом пока все».
«Да, господин президент», - сказала Энн. Они обсудили несколько других важных вопросов за чашечкой кофе, затем отправились обратно в свои офисы, чтобы продолжить свой день, который начался так рано с культового «телефонного звонка посреди ночи». Но прежде чем Энн ушла, Феникс окликнул ее: «Еще кое-что, Энн».
Пейдж остановился у двери. «Да, господин президент?»
«Это вопрос кена, Энн», - сказал президент. Он сделал паузу, подумал мгновение, затем развел руками. «Как, по-твоему, у меня дела, Энн?» — спросил он.
«Делаю… что, сэр?»
«Выполняю… работу. Быть президентом. Как у меня дела?»
Энн закатила глаза и покачала головой. «Простите, сэр, но что это за вопрос?»
«Не говори мне это дерьмо «сэр», Энн», - сказал Феникс. «Я выбрал тебя не для того, чтобы ты навязывал мне крайние протокольные формальности, когда мы наедине — я знаю, что ты не создан для этого, вот почему я выбрал тебя участвовать со мной в блицкриге на праймериз и всеобщих выборах в последнюю секунду. Кампания. Нам повезло, и мы победили с самым незначительным отрывом, когда-либо зафиксированным.
«Но иногда мне кажется, что у меня крутятся колесики», - продолжил Феникс. «Экономика все еще находится в подвале, и, кажется, конца этому не видно. Я сократил бюджет и налоговые ставки до минимума, но, похоже, это ни на что особо не влияет. В то же время Китай и Россия продвигаются вперед, восстанавливая старые империи и бросая нам вызов повсюду». Он на мгновение замолчал, нахмурив брови, погруженный в раздумья; затем: «Энн, я председательствую в несостоявшейся республике? Соединенные Штаты… закончили?»
«Закончили? Что вы имеете в виду?»
«Я имею в виду… я имею в виду, мы только что потеряли самолет над Южно-Китайским морем, и мой самый осведомленный советник говорит мне «быть осторожным» при развертывании поисково-спасательных сил в этом районе», - сказал Феникс. «Много лет назад Соединенные Штаты двигались, куда хотели и когда хотели, и мы никогда не учитывали озабоченности других стран, особенно в кризисной ситуации. Теперь, даже в связи с абсолютно критическим и деликатным чрезвычайным событием, подобным этому, мы, похоже, вынуждены соблюдать осторожность. Мы боимся обидеть Китай. Наши собственные моряки погибли, возможно, из-за враждебных намерений, но мы все еще боимся оскорбить Китайскую Народную Республику. Почему? Верно ли это? Как мы дошли до этого момента?»
«Прежде всего, Кен, Герберт — ученый и администратор», - немного раздраженно сказала Энн, возвращаясь в Ситуационную комнату вместе с президентом. «Мы наняли его, потому что он обладает энциклопедическим складом ума, говорит на русском и мандаринском языках наряду с шестью другими языками и может организовать все — от отдельных лиц до целых департаментов на уровне кабинета министров — лучше, чем кто-либо, кого мы когда-либо видели. Но он всего лишь бюрократ. Ему не хватает дальновидности. Он нуждается в руководстве.
«Ты, с другой стороны, деятель, человек с лидерскими качествами и видением будущего», - продолжила Энн. «Вы решили, что лучший способ поправить экономику — это снизить налоги, урезать численность правительства, реорганизовать вооруженные силы и стимулировать рост, реинвестирование и наем путем сокращения правил и подзаконных актов, которые давили на бизнес. Вы приняли решение, наметили курс, продвинулись вперед и протолкнули свои идеи через Конгресс в рекордно короткие сроки.
«Но вместе с видением приходит самоанализ и даже значительная доля неуверенности в себе, и иногда это беспокоит меня о тебе больше, чем что-либо другое», - искренне сказала Энн. «Президенты, с которыми я лучше всего знаком — Торн, Мартиндейл и Гарднер, — возможно, в глубине души и испытывали сомнения, но они никогда их не высказывали и не показывали. Ты, с другой стороны, носишь их на своей чертовой груди, как генеральские ленты.
«Люди этой страны, да и всего мира, если уж на то пошло, не нуждаются и особенно не ожидают мира, процветания или комфорта от своих лидеров, Кен. Они нуждаются и ожидают лидерства. Они хотят, чтобы наши лидеры что-то сделали, заняли определенную позицию, боролись за то, во что они верят, и приводили аргументы о том, почему то, что они запланировали, является правильным поступком. Итак, ты продолжаешь делать то, что у тебя получается лучше всего: руководить. Вы сосредоточились на том, в чем именно заключается проблема: найдите и спасите наших моряков и выясните, что произошло. Кевич советует вам быть осторожными и читает лекции о Китае, но вы продолжаете возвращаться к текущему вопросу. Ты все делаешь правильно. Перестань беспокоиться.»
«Множество людей — множество наций — пострадают, если я испорчу отношения с Китаем», - сказал Феникс. «Экономика действительно рухнет, если Китай решит, что больше не хочет инвестировать в нас».
«Давайте побеспокоимся об этом после того, как вернем наших моряков», - сказала Энн. «Кроме того, мои экономические советники и комментаторы, которым я доверяю, говорят мне, что дела в экономике идут лучше, чем вы думаете. Если хотите, позвольте мне побеспокоиться о критиках вашего экономического плана. Я слушаю, как десятки политиков скулят и жалуются на меры жесткой экономии, но я также слышу, как тысячи мелких бизнесменов приветствуют снижение налогов и свободу от вашингтонской бюрократии. К сожалению, пресса обычно достается политикам и нытикам.
«О России и Китае: они собираются делать то, что они собираются делать, и мы мало что можем с этим поделать, кроме как поддерживать линии связи как можно более открытыми, надеяться на лучшее и готовиться к худшему», - продолжила Энн. «Так получилось, что их экономика находится на подъеме, в то время как наша в отстойнике. Это не продлится очень долго. Растущая экономика и внешняя политика России основаны на экспорте энергоносителей и запугивании своих соседей, чтобы они не сотрудничали с Западом — когда цена на нефть возвращается к тридцати долларам за баррель, у России заканчиваются наличные. Растущая экономика Китая и кажущееся стабильным правительство основаны на дешевом экспорте, теневой валюте и экономике и подавлении инакомыслия. Как только экспорт падает, раскрывается истинная рыночная стоимость китайской валюты, а безработные и бедные аграрные слои населения начинают восстать против правительства, Китай катится по наклонной».
«Ты начинаешь говорить как Герберт», - сказал Феникс с кривой улыбкой.
«Я не аналитик, Кен», - сказала Энн. «Но я согласен с Гербертом: если только в Пекине или в китайских вооруженных силах нет разгильдяйства, я не думаю, что Китай представляет для нас угрозу. Я думаю, Пекин будет совершенно счастлив подождать, чтобы увидеть, не рухнем ли мы сами, вместо того, чтобы принять решение сражаться с нами, особенно на море. Они могут позволить себе ждать, даже пятьдесят лет. Что такое пятьдесят лет для страны, которая существует уже три тысячи лет?»
Феникс на мгновение задумался, затем покачал головой. «Я не согласен, Энн», - сказал он. «В течение нескольких лет я чувствовал, что в Пекине и Москве что-то происходит. Китайское вторжение в Сомали и размещение противокорабельных баллистических ракет по всей Юго-Восточной Азии подтвердили это, а теперь это подозрительное событие над Южно-Китайским морем усиливает это. Возможно, Пекин и не хочет ввязываться в драку, но я думаю, они хотели бы показать миру, что готовы играть более активную роль в мире, в том числе в военном плане. Я думаю, что если они ждут распада Соединенных Штатов, они были бы счастливы сделать все, что в их силах, за исключением тотальной войны, чтобы ускорить нашу кончину».