— Разрешите начать доклад? — Колосов дождался двух кивков, потом поставил на стол малый криминалистический чемоданчик, открыл его и развернул расположенным на крышке дисплеем к присутствующим. — За время расследования мною были собраны биологические образцы — кровь, слюна, волосы, потожировые выделения подозреваемых, а также проведены анализ поведенческих реакций и опрос троих новых сотрудников.
Он пощёлкал клавишами, выводя на экран данные.
— Общие вводные. Известно, что микоиды придерживаются специальной диеты. Гипотеза: прикидывающийся человеком биоробот питается дома, чтобы не привлекать внимания, поэтому среди припасов у него найдётся что-то из номенклатурного списка, переданного мне Знайкой. Результаты проверки: единственное, что удалось обнаружить, — Воробьёв употребляет специальный тоник, который не пьют другие «частники». Кроме того, он и Столяров едят много сладкого. Зафиксируем и вернёмся к этому позднее.
Георгий открыл первое досье.
— Валентина Ильина. Полученные образцы — волосы, кровь, потожировые. ПЖВ в норме, а вот кровь… Она искусственная!
— Да ладно! — воскликнул Островский.
— Так точно, искусственная. Хорошо ли, плохо ли, а объяснение совершенно банальное. Анализ волоса показал, что в нём содержатся следы токсичных веществ. Количество ничтожно малое, я бы не заметил, если бы не искал специально. Копнул глубже, залез к ней в планшет во время очередных посиделок, нашёл несколько любопытных писем. Ильина наблюдается по онкологии. На последнем курсе ей диагностировали редкую форму рака, от которой ещё нет ни вакцин, ни лекарств, в процессе лечения случился сепсис, из-за чего Валентина сделали переливание крови, заменив заражённую искусственной. Рак успешно вылечили, но в течение ближайший двух лет Ильина будет наблюдаться у врача. Кстати, со слов Островского, алкоголь микоидам вреда причинять не должен, Валентину же тошнило, когда мы выпили вина. Какая-то индивидуальная непереносимость или последствия лечения, не знаю. Подозрения сняты.
Колосов глотнул воды. Слушатели молчали, не задавая вопросов, поэтому он продолжил:
— Столяров. На него была хорошая зацепка — искусственный волос. Не срослось. Он вынужден носить парик после нападения дикого животного. Продолжает восстановительную терапию. Если брать его тягу к сладкому, то она объяснима: у Антона гипогликемия, что подтверждается анализом слюны и ПЖВ. Опять же, от пива его унесло быстрее всех. Он не биоробот.
Георгий открыл последний файл.
— Воробьёв виделся наиболее подходящим кандидатом в микоиды. Мне удалось добыть и кровь, и слюну, и даже мочу с ободка унитаза. В последней обнаружились лимонная, яблочная и фумаровая кислоты, чёткий маркер, указывающий на биоробота. Исследования крови тоже показали их наличие, а также дефицит ряда витаминов, которых у микоидов, напротив, должно быть с избытком, ведь мицелий остро в них нуждается. Я выпросил у Яна банку тоника, который он пьёт, изучил состав. Это индивидуальная лекарственно-восстановительная смесь, отличающаяся от той, что разработал Знайка. Судя по всему, у Воробьёва какое-то метаболическое расстройство вплоть до органической ацидурии. Его выявили в ходе планового медосмотра, после чего назначили курс лечения. Кроме того, Ян много курит, что, как мне кажется, не пойдёт на пользу гифам: смола покроет стенки лёгких, и мицелий просто не сможет дышать.
Упаковав отчёт в архив, Колосов отослал его всем участникам встречи.
— Мой вывод: среди новых сотрудников микоидов нет. Это обычные люди, со своими болячками и личными историями. Но никак не биороботы.
— Спасибо! — поблагодарил полковник, взял планшет и несколько раз ткнул в него пальцем.
Одновременно с этим Георгий почувствовал, как на него наваливается усталость. Настолько сильная, что совладать с ней он не в состоянии. Колосов закрыл глаза. Его голова упала на грудь.
— Что с ним? — Островский вскочил с места.
— Ушёл в гибернацию, — пояснил Алёшин.
— Не понял… — Хлебников ошеломлённо посмотрел на полковника.
— Да всё вы поняли, — усмехнулся усатый генерал. — Эксперимент завершён. И признан удачным.
Сергей Сергеевич хлопнул себя по лбу. Мозг отказывался верить, что их так легко надули, обвели вокруг пальца, заставили поверить, что Георгий — человек. Их, создавших микоидов!
— Вот, значит, почему он тройную порцию в столовой всегда брал… — пробормотал Островский. — Без концентратов требовалось повышенное питание. И ведь, если задуматься, крайне грамотно комбинировал блюда по содержанию питательных веществ…
— Поздравляю! — Алёхин по очереди пожал им руки. — Запускаем изделие в серию.
Василий Евгеньевич бросил взгляд за окно. На подоконнике сидела белка. Она не шевелилась, встопорщив мохнатые уши, будто внимательно слушала сначала доклад, а затем и разговор после. Островский в глубине души понадеялся, что пушистая давала подписку о неразглашении, а не то, не ровен час, разболтает по всему лесу об их с Хлебниковым конфузе. Неудобно получится.
— Обед, — напомнил молчавший всё это время Знайка.
И все направились в столовую, оставив Георгий «спать» в кресле.
В обеденный зал вошли четверо — Хлебников, Островский и ещё два незнакомца. Один из них совсем не скрывался, щеголяя большими погонами, второй же всем своим видом пытался показать, что на него не стоит обращать внимания, он просто обычный ничем не примечательный человек. Валя понимала: это напускное. Если домыслить, что Колосов сегодня находится в институте последний день, то выходит: это какая-то ведомственная комиссия, и раз один из двух её членов носит такое звание, значит, второй птица не меньшего полёта.
Мысль, что Георгий скоро уедет, не доставляла радости. Да, они проговорили всё чётко и конкретно, но Валентина надеялась, что не получившиеся романтические отношения перерастут хотя бы в дружбу. Глупо, кто бы спорил, тем не менее, надежда слабо теплилась.
Странно. Почему-то в компании высокого начальства не было Колосова. Валя почувствовала лёгкий укол… Нет, не страха. Понимания. Нет необходимости задавать вопросы. Ответ уже известен. И всё же Валентина спросила:
— А где Георгия потеряли? Ой… Здравствуйте, конечно.
Четверо переглянулись. Повисла неловкая пауза. Её прервал Островский:
— Колосову пришлось срочно уехать. Вызов с самого «верха». Какое-то очень важное поручение. Деталей мы, разумеется, не знаем. Не положено. Вскользь упоминал, что предстоит поездка в глушь, где связи не то что нет, а вообще никогда не было. Просил со всеми вами попрощаться. Извинялся, что не получилось лично.
Сидевший неподалёку Антон тяжело вздохнул. Он уже закончил обедать, оставалось допить компот.
Валя прикусила губу, потом спохватилась.
— Поняла, спасибо! — сказала она с деланной весёлостью в голосе. — Тогда прошу на выдачу! Блюда готовы!
Обслужив гостей, Валентина вернулась на кухню, села на стул в углу и расплакалась. Просто потому что могла. Она же не мужчина, боящийся лишний раз пустить слезу. Девушкам позволено гораздо больше. Точнее, они не видят проблем там, где мужики их себе придумывают. Так что плакала Валя с чистой совестью.
— Итак, подытожим, — полковник Беликов придвинул стул поближе к столу, положил руки на крышку. — Теперь у нас есть два направления: мелкосерийные микоиды-разведчики и поточные биороботы. Первых делаем максимально реалистичными, они потребуются для решения задач уже сейчас.
— Внедрение к террористам? — полюбопытствовал Хлебников.
— Не только. Но ликвидация «ЭкоТер» у нас в приоритете, это ни для кого не секрет. Что касается второй модификации. Пока гоним их в том виде, в каком создавались их прототипы: со всеми недостатками, бросающимися в глаза — прожилки, зубы, вот это всё. Тюнинг позже сделаем. Сейчас важен объём. На уровне Совета безопасности прорабатываются вопросы военной поддержки космических миссий России, и микоиды тут окажутся весьма кстати. Возможно, товарищ Алёхин меня дополнит?
— Скорее, уточню кое-что у уважаемых учёных, — сказал генерал. — Сколько микоидов-солдат вы можете производить в год?
Хлебников сморщил нос, что-то прикидывая в уме. Ответил:
— На текущих мощностях и с поправкой на финансирование, порядка тридцати штук.
— Так мало? — удивился Алёхин.
— Отнюдь, — возразил Островский. — Это хороший показатель при имеющихся ресурсах. Оборудование, кадры, деньги…
— Вы способны оценить бюджет на модернизацию Когриведа, чтобы мы вышли на показатели сто и более на первом этапе, а затем ещё ускорились?
— Да, — Сергей Сергеевич кивнул. — Только на это потребуется время.
— Оно у вас есть. Скажем, до конца года. А дальше уже мы возьмём на себя все согласования. Если всё сложится удачно, к середине десятилетия здесь появится завод, откуда микоиды непрерывным потоком будут выпрыгивать.
— Как поступим с Колосовым? — поинтересовался Островский. — По легенде он уехал.
— Вывезем ночью, — Беликов встал. — Ладно, я возвращаюсь на службу, ребят за микоидом пришлю вечером, частников проинструктирую. Товарищ Алёхин, вас подбросить, или служебка заедет?
— Заедет. Я лучше пока чаю попью. Хорош он у Сергея Сергеевича, сил нет!
Полковник попрощался и вышел, оставив генерала наедине с учёными.
Антон закончил работу ровно в пять. В этом вопросе он был крайне педантичен: написано в трудовом договоре, что он обязан присутствовать на рабочем месте с восьми ноль-ноль до семнадцати ноль-ноль, значит, так и надо делать. Никаких пришёл попозже и ушёл пораньше.
На сегодня сговорились встретиться. Георгий говорил, что заскочит на прощальные посиделки, потому что закончил свою инспекцию и вскоре уедет. Но услышанное в столовой рушило все надежды: придётся собираться усечённым составом.
Погруженный в мысли Столяров едва не врезался в Воробьёва.
— Я когда-нибудь голову расшибу. С такой-то внимательностью! — пожаловался Антон.