На небольшой полянке стоял незнакомец и задумчиво мочился на дерево. Ян ойкнул. Незнакомец вздрогнул, едва не забрызгав кеды.
— Вы ко всем так подкрадываетесь? — спросил он, не поворачиваясь.
— Служба обязывает, — смущённо ответил Воробьёв.
— Мне грозит штраф или арест за справление нужды в неположенном месте?
— Простите, я не хотел…
— Я тоже не хотел, — усмехнулся незнакомец. — Чая в обед надулся, вот и припёрло. От столовой до туалета добежать не успел. Пришлось деревья поливать.
— Тогда с облегчением!
Ян развернулся и зашагал обратно к ели. Времени до смены завались, надо его добездельничать. Например, покемарить.
— А кто и чем так Хлебникова выбесил? — поинтересовался Георгий, когда они с Островским остались вдвоём.
— Сергеич не любит иностранных названий, даже греческих с латинскими, — ответил Василий Евгеньевич. — Видел, как он при слове «микоид» морщился? Предлагал вариант «грибоид», но его отклонили. В этот раз опять «нерусское» название прототипу утвердили, вот он и взбеленился. Не обращай внимания, у каждого из нас есть свой пунктик.
Они перешли на «ты» во время обеда, справедливо решив, что лишний официоз ни к чему.
— Какие методы я могу использовать при дознании?
— Любые, кроме насилия. Хотя… О чём это я… Ты же закон лучше меня знаешь…
— То есть если я к той зеленоглазой брюнеточке из столовой с бутылкой вина подкачу, меня никто не осудит?
Островский развёл руками.
— Почему нет? Ты, главное, если серьёзных намерений не имеешь, сильно ей голову не кружи. Девчонка молодая, только после института, обидно будет, если ты ей сердце разобьёшь.
— Я ж не зверь! Сразу обозначу границы. До секса точно не дойдёт. Вдруг она — микоид? Меня ж всем Управлением застебут потом. Получается, биороботы способны пить алкоголь?
— Ну… — Василий Евгеньевич посмотрел на небо, словно искал там ответ. — Мы не тестировали на прототипах, врать не буду. Только вряд ли бокал вина сумеет навредить мицелию. Он заберёт то, что сочтёт полезным, остальное отправит в утиль.
— А опьянение?
— Нет, ведь «мозг» у микоидов неорганический. А вот имитировать хмель, полагаю, они умеют.
— Как-то странно, — удивился Колосов. — Разработка вроде ваша, а вы до конца не знаете, что биороботы могут и умеют, а что — нет.
— В этом и заключается суть эксперимента. Микоидов доработали силами самарского НИИ Роботеха, а нам подсунули результат, чтобы никто — ни я, ни Хлебников, ни даже Знайка — не опознал засланного казачка. Причём мы не знаем, когда именно биоробот попал в институт. Точнее, знаем, что это один из новичков, но уже постфактум, когда нам сообщили, что эксперимент стартовал.
— А почему бы их просто не отправить на внеплановое обследование? Рентген или томография сразу всё покажут.
— Запрещено. Строго анализ поведения, дедукция, индукция, сбор улик… Что там у вас ещё в арсенале? А то мы так и до вскрытия докатимся.
Островский засмеялся.
— Мы тестируем умение мимикрировать, раствориться среди людей. Требуется понять, всё ли учтено, нет ли недоработок… Это же ответвление от основного проекта. Если сработает, спецслужбы и военные получат агентов и разведчиков. Если нет, вернёмся к первоначальному плану. Точнее, от него никто и не отказывался, просто задачи распараллелились.
— А что все клещом вцепились в микоидов? Понимаю, технология уникальная, но ведь есть множество более простых решений. Нужно оправдать название института — НИИ космического грибоведения?
— Ну, ты слишком упрощаешь. Биотехнологии имеют множество перспектив, правда, тут знаний не хватает, чтобы серьёзную лекцию прочитать. Не знаю… Например, реабилитация лежачих больных путём создания новых биологических тел. Всё лучше каких-нибудь экзоскелетов или киберимплантов. Если что, это я только что сам придумал. Тем не менее, есть множество направлений…
Мощёная дорожка, по которой они шли, пролегала между нетронутых человеческой рукой зарослей кустарника. То тут, то там торчали кустики черники и брусники. Папоротник вымахал до таких размеров, что казалось, будто вернулись доисторические времена, и вот-вот стебли раздвинутся, и оттуда покажется морда трицератопса или стегозавра. На ветку ближайшей осины приземлился удод и недоверчиво покосился на людей. Георгий наслаждался лесными видами, ароматами, атмосферой, которых очень не хватало в городах. Да, безусловно, люди наконец-то сумели достичь гармонии природы и человека, тем не менее город оставался городом со всеми вытекающими последствиями. Здесь же всё ощущалось иначе, естественнее, что ли…
Колосов с удивлением отметил, что его не кусали комары, которых тут должно быть с избытком. Вскоре он понял почему. Среди кустов Георгий разглядел специальные ловушки, в большом количестве расставленные вдоль дорожек и тропинок. Колосов неоднократно видел такие во время полевых сборов: ловушки излучали тепло и выбрасывали в воздух смесь углекислого газа со специальным составом, имитировавшим человеческий запах, но в разы сильнее, чем тот, что исходил от людей. Специальный датчик определял оптимальное количество облепивших ловушку комаров и давал команду на уничтожение. Вспыхивал огонь, и пепел кровососов оседал по округе.
— Держи ключи, — Островский протянул магнитную карту, когда они подошли к выделенному Колосову коттеджу, — обживайся. А я погнал обратно. Работы — завались.
Должность командира не освобождала от патрулирования территории. По крайней мере, так считал Пересвет. Он никогда не ставил себя выше бойцов, выполняя те же функции, что и они. Охрана ворот? Не вопрос. Ночная смена на КПП? Да без проблем. Пересвет был уверен, что командир или, как его все называли, старшой должен быть приближен к реалиям на земле, иначе быстро растеряет хватку. Подчинённые это ценили, а Пересвет не маялся без дела, постоянно находя себе занятие.
Трёхсотметровая зона отчуждения между внутренним и внешним заборами хорошо просматривалась. Почти все деревья выкорчевали давным-давно, траву окашивали, только кустарник пощадили, не давая ему сильно разрастаться. В кустах залегали снайперы, державшие периметр под контролем.
Пересвет чинно вышагивал вдоль внешнего забора, положив руки на автомат и поглядывая по сторонам. Рядом семенил Колючка, периодически кидавшийся на нерасторопного жука или зазевавшуюся гусеницу. Пересвет каждый раз останавливался и ждал, пока ёжик закончит очередной перекус. После чего друзья отправлялись дальше.
Колючка выходил в совместный с человеком патруль не всегда. Строго под настроение. Пересвету нравилось, что ёжик не ходит за ним хвостом, имеет собственный характер и принимает самостоятельные решения. Разумеется, командир знал, что ничего нет на самом деле, он просто додумывает, но, как и все, кто заводил себе питомца, Пересвет осознанно наделял Колючку человеческими чертами.
Бросив взгляд за внутренний забор, Пересвет застыл, затем потянулся за биноклем. В просвете между кустами и деревьями что-то двигалось. Какое-то светлое пятно. Не то рубашка, не то футболка. Взгляд в бинокль подтвердил догадку: в зарослях кто-то есть. Пересвет нахмурился. В разгар рабочего дня гуляющих быть не должно. Разве что дети сотрудников, проживающих тут на постоянной основе. Хотя вряд ли. Те, кто не разъехался на каникулы, целыми днями торчат в городе. Сейчас у них новое поветрие — повальное увлечение симулятором стройки подводных городов. Даже чемпионаты проводятся, а победившие проекты потом передают в профильные НИИ для анализа и доработки.
Пересвет скинул рюкзак и достал оттуда кейс с дронами. Открыл, задумчиво потёр подбородок. Выбор большой: «Комар Комарович», «Пчёлка Майя», «Муха Цокотуха», «Полосатая молния».
«Комары» и «пчёлы» действовали роем, но различались по размерам, функционалу и техническим характеристикам. «Комаровичей» было удобно использовать для прослушки: мелкие, вёрткие, незаметные, способные пролезть практически в любую щель, рассредоточиться по местности, покрыть довольно большую площадь, создать аудиокупол на подконтрольной территории. Из минусов — малый заряд и беспомощность перед самой обычной паутиной, куда они попадали со всей регулярностью, после чего их приходилось освобождать вручную.
«Майи» работали группами, вели визуальное наблюдение, обладали хорошим зрением и умением распределять задачи. Главным их преимуществом была скорость. Более двадцати километров в час. Выдвинуться в заданный квадрат или преследовать объект они очень оперативно. Но по степени заметности «пчелы» проигрывали «комарам» всухую.
«Цокотуха» относилась к категории дронов-индивидуалистов, предназначенных для слежки. Неотличимая от настоящего насекомого, она садилась на стекло автомобиля или одежду человека, после чего сопровождала ведомого столько, сколько требовалось. «Цокотуха» отличалась высокой манёвренностью, отчего прихлопнуть её не представлялось возможным, и неплохой скоростью полёта. Около семи километров в час. Не «пчела», и всё же.
«Полосатая молния» внешне копировала шершня и представляла собой летальный дрон, способный на высокой скорости врезаться в преследуемого и, в зависимости от модификации, подорваться или впрыснуть яд.
Пожалуй, «Молния» подождёт своего часа. Лучше остановиться на «Цокотухе». Пересвет активировал дрон и отправил туда, где шарахался подозрительный тип. «Муха» передавала картинку по защищённому каналу в реальном времени, Пересвету же оставалось просто смотреть на экран.
Когда Валя собралась активировать вечернее меню, поступил новый заказ на обед. Ничего особенного: солянка, картофельное пюре со щучьими котлетами, порция куриного шашлыка и брусничный кисель.
Спустя пять минут появился тот, кому посчастливилось успеть на обед, — ещё один блондин, в этот раз худенький и смазливый, со временным пропуском-бейджем, на котором значилось: «Юдин Матвей Андреевич. Роботех».