Барсук Старший застыл напротив массивной бревенчатой двери в номер и перевёл дыхание.
— На счёт «три» попробуем вышибить дверь, — шепнул он Барсукоту и Стервятнику. — Раз … два … три!
Они изо всех сил навалились на дверь втроём, но дверь подалась на удивление легко. Так легко, что Барсуки Полиции буквально вкатились в номер. Барсукот сразу же ловко вскочил в боевую стойку, выгнул спину и угрожающе загудел. Гриф Стервятник широко распахнул крылья, прикрывая от злоумышленников неловко копошившегося на полу Барсука Старшего.
— Ни с места! Полиция! — завопил Старший, дрыгая лапами и пытаясь перевернуться со спины на живот.
— Могли бы просто вежливо постучать и войти, — спокойно сказал Дикобраз. — Дверь не заперта.
Барсук Старший встал наконец на четвереньки и ошалело оглядел номер. В своей жизни он много чего повидал, но таких странных похитителей не встречал ещё никогда.
— Осторожно, — шепнул он Барсукоту. — Они, кажется, психопаты. А психопаты непредсказуемы.
Дикобраз сидел в кресле-качалке, воткнув разноцветные иглы в плетёную спинку, чуть покачиваясь и самодовольно ухмыляясь. При каждом движении кресло издавало печальный, заунывный скрип.
— Взгляните, какое произведение я создал. — Дикобраз указал на пол. — Полагаю, это лучшее, что я создал в жизни.
На полу сидел Муравьед Эд и тихо, почти беззвучно рыдал. Из пасти его свешивался на брюхо невероятно длинный и тонкий, влажный, подрагивающий, заострённый на конце язык. В огромной лапе с длинными, загнутыми чёрными когтями Эд держал ком земли с множеством маленьких круглых дырочек-окошек — кусочек «Милого дома».
— Произведение называется «Похититель смотрит на свою жертву», — сообщил Дикобраз.
Муравьед чуть покачнулся и медленно потянулся длинным языком к одному из окошек «Милого дома».
— Брат триста семь на связи, приём, — послышалось из окошка. — Меня опять хотят съесть, приём.
— Эй, ты не можешь съесть муравья, Эд, — спокойно сказал Дикобраз. — Этот муравей — произведение искусства, им можно только любоваться. Я ведь уже объяснял.
Муравьед громко всхлипнул, чавкнул, облизал ком земли и втянул язык в пасть.
— Оу, ноу, как мне стыдноу! — простонал Муравьед. — Я есть приехать из далёкий страна на уыстаука любоуаться, а теперь я есть преступать закон, я чуть не кушаль проуизведэний искусств!..
— А теперь, ребята, — вкрадчиво сказал Барсук Старший, — давайте без глупостей. Вы окружены. Там, на улице, караулит целая свора охотничьих псов. Эксперт Гриф, будьте добры, снимите отпечатки когтей у Дикобраза и Муравьеда.
— Зачем же псы там караулят? Пусть тоже заходят! — воодушевился Дикобраз. — Пусть посмотрят на моё новое произведение!
— Полосните лапой вот здесь. — Гриф Стервятник мрачно протянул Дикобразу кусок бересты.
— Оу, вам нужен автограф художника! — Дикобраз широко улыбнулся и вывел на бересте изящную закорючку.
— Теперь вы. — Стервятник протянул бересту Муравьеду.
— Эй, художник здесь я! — возмутился Дикобраз. — Этот парень — просто часть моего произведения! Эй! Зачем он даёт автограф?
— Так, заканчиваем цирк. Где Маркиза? — резко спросил Барсукот. — Где кошка моей мечты? Что вы с ней сделали, психопаты?
— И где другие экспонаты, украденные с подземной выставки? — добавил Барсук.
— Эй, никаких кошек тут нет! — сказал Дикобраз. — И никаких других экспонатов! Это произведение в духе минимализма. На этот раз я решил ограничиться …
— Я не брать ничто другой! — заныл Эд. — Я есть хотеть ам-ам только мурауэй, жирный мурауэй зольдат Дальный Лэс! Я не есть любить кошка!
— Отпечатки когтей подозреваемого Дикобраза Художника и подозреваемого Муравьеда Эда не совпадают с отпечатками преступника, — с разочарованием сообщил Стервятник. — Это не «Когти гнева».
— То есть как это — не «Когти гнева»? — Барсукот потрясённо уставился на бересту. — Это же похитители! У них же кусок «Милого дома»!
— Моя задача — провести экспертизу. Экспертиза показала, что отпечатки не совпадают. Боюсь, больше мне здесь делать нечего. Меня ждёт работа. — Гриф Стервятник холодно кивнул и вышел из номера.
— Как получилось, что вы сидите здесь, в номере, с куском муравейника? — Барсук Старший посмотрел на рыдающего Эда, потом на покачивающегося в кресле Дикобраза Художника и вдруг поймал себя на мысли, что тоже хочет прямо сейчас сесть вот в такое вот уютное, скрипучее кресло и мерно покачиваться, покачиваться, и никого не допрашивать, и просто тихонько дремать …
— Я есть виноуэн! — простонал Муравьед. — Я есть поддаться соублазну!
— Когда на выставке погас свет, этот парень под шумок оторвал кусок моего «Милого дома» и бросился бежать, — сказал Дикобраз. — Сначала я просто хотел поймать его. Но потом я сказал себе: эй! Возможно, это твой шанс! Иди за Муравьедом и его жертвой — и ты станешь автором лучшего произведения в своей жизни. Так родилась моя композиция «Похититель смотрит на свою жертву».
— Но при чём тут вы? — изумился Барсук Старший. — Перед нами действительно похититель, он действительно смотрит на жертву, а вы смотрите на них обоих, и что? Почему вы считаете себя автором?
— Вы совсем не понимаете современное искусство, — огорчился Дикобраз. — Может быть, ваш кот понимает?
— Я не его кот, а свой собственный Барсукот, — огрызнулся Барсукот. — И меня не интересует искусство.
— Что же вас тогда интересует? — удивился Дикобраз.
— Похищенная кошка Маркиза.
— Фу, как пошло, — поморщился Дикобраз. — Может быть, собаки придут и оценят моё искусство?
— Вряд ли оценят, — ответил Старший. — Но зато они с удовольствием возьмут вас обоих под стражу.
— Под стражу? Эй! Муравьеда — за похищение муравья, это я ещё понимаю. А меня-то за что?
— За пособничество и соучастие.
— Я художник! Я создал произведение! Вы не вправе преследовать меня за моё творчество! Эй! Что это за адские твари?
В номер, морща носы, вошли двое охотничьих псов. Дикобраз попытался встопорщить иглы, но они застряли в спинке кресла-качалки.
— Теперь вы сможете создать произведение «Адские твари тащат художника в тюрьму вместе с креслом», — спокойно сказал Барсук Старший.
— Мы желаем вам творческих успехов, — добавил Барсукот.
Глава 14, в которой угрожают отрезать хвост
Первые лучи солнца весело ворвались в полицейский участок, расползлись по столу, осветив высоченную груду жёлтой кожуры — Барсуки Полиции всю ночь грызли лимоны, чтобы взбодриться, — погладили по упитанному брюшку Барсука Старшего и запрыгали ослепительными бликами на морде Барсукота, призывая его поиграть с ними, как обычно. По утрам Барсукот любил ловить лучи лапами или перескакивать с одного солнечного пятна на другое. Но сейчас он только раздражённо поморщился: ему было не до игр.
— Уже утро. — Барсукот задёргал хвостом. — Утро следующего дня! А мы до сих пор не вышли на след Маркизы. Мы сидим тут, жрём лимоны и теряем время!
— Мы ждём, когда похитители с нами свяжутся. — Барсук Старший откусил очередной кусок лимона и скривился. — А лимоны жрём, чтобы не спать.
— Вот я и говорю: мы бездарно теряем драгоценное время! — Барсукот отряхнулся, и вылезшая на нервной почве шерсть полетела во все стороны.
— Вы, может быть, и теряете время, — заявил из своего кабинета Гриф Стервятник. — А вот лично я напряжённо работаю. И моя работа даёт плоды. Я выяснил, какому животному принадлежит неопознанная шерсть. Это животное … Тысяча сычей! Сорока!
— Шерсть принадлежит тысяче сычей и сороке? — удивился Барсук Старший.
— Тысяча, тысяча сычей! Срочно в мой кабинет! Ко мне влетела Сорока, ударилась об стену и теперь лежит без сознания! Она принесла что-то на хвосте!
Барсук Старший и Барсукот вбежали в кабинет Грифа. На полу лапками вверх, раскинув крылья и разинув клюв, валялась Сорока. К хвосту её был примотан бумажный бант на верёвочке — такой же, как был у Песца.
Барсук Старший проверил Сороке пульс — сердце билось.
— Грача Врача, срочно! — скомандовал он, отвязывая от хвоста бумажный бант.
— Дай я! — Барсукот быстро перерезал когтем верёвочку и развернул бант. — Тут снова письмо! Оно адресовано … мне. «Животное Барсукот!» — начал он дрожащим голосом.
«Животное Барсукот!
Кошка Маркиза, персидской породы, белого окраса, победительница конкурса красоты, находится в наших когтях. Мы требуем за неё выкуп в размере миллиона шишей. Если ты хочешь получить её живой, целой и здоровой, принеси выкуп сегодня до заката и положи в дупло старого дуба, что растёт во дворе Нины Палны. Приходи один, без оружия. Если приведёшь кого-то с собой — живой Маркизу не увидишь. Если будешь опаздывать, мы начнём отрезать кошке хвост по кусочку. За каждый час промедления — кусок хвоста. Так что давай без глупостей.
— Кому здесь нужна помощь? — Грач Врач стремительно влетел в полицейский участок.
— Сороке и Барсукоту. — Старший указал лапой на пол. — Сорока так уже минут десять валяется, а Барсукот только что упал.
Грач Врач быстро осмотрел Барсукота и Сороку.
— У этого, полагаю, обморок на нервной почве. — Грач клюнул Барсукота в хвост, тот вздрогнул и зашевелился. — С Сорокой сложнее. Она ударилась головой. Причём дважды. Один раз — затылком, другой — клювом.
— В моём кабинете она ударилась только один раз, клювом об стену. Вон там, смотрите, даже дырка осталась.
— Мне понадобится цитрус, — сказал Грач Врач.
— Этого добра у нас хватает. — Барсук Старший протянул Грачу надкушенный лимон.
— Благодарю. — Грач принялся по капле выдавливать лимонный сок в приоткрытый клюв Сороки.
— Мы должны заплатить выкуп за Маркизу, — простонал Барсукот, поднимаясь с пола.
— Ни в коем случае! — возразил Барсук. — Правила полиции: не вести переговоры с террористами, не идти на уступки террористам и не платить террористам.