— Что ты наделала, Сорока? — прошептал Барсукот. — Я же должен был отдать до заката выкуп! А теперь всё пропало! Теперь они отрежут Маркизе хвост!
— Ты-то кто? — мутно оглядела его Сорока. — Ты чего так воняешь-то? Съел что-то не то-то-то? Что-то знакомое в твоей морде-то … Барсукот, что ли?
— У тебя сотрясение мозга, Сорока, — мрачно сказал Барсукот.
— Если ты Барсукот, у меня для тебя сообщение. — Сорока снова покачнулась. — От этого самого-то … как его … старшего-то … этого …
— От Барсука Старшего? — насторожился Барсукот.
— То-то-то-точно! — протарахтела Сорока. — Вот, слушай. Сын мой, этот самый … как тебя … Барсукот! Ты не отдавай выкуп-то! В этом смысла-то уже — никакого! Беги срочно на ското-то-то-то-то-то …
— На скотобойню? — похолодел Барсукот.
— … То-то-точно! На скотобойню! Там твоя эта самая … как там её … кошка-то …
— Маркиза?!
— Да, точно. Маркиза-то твоя там. На скотобойне. И ещё, это самое … Ещё что-то важное-то … — Сорока напряглась, вспоминая важное. — Вот, вспомнила: «Готовься к худшему».
Глава 23, в которой сопротивление бесполезно
— Внимание! Зверские террористы! — прокричал Барсук Старший в корупор. — Это полицейская операция
«Когти прочь»! Вы окружены охотничьими собаками!
Повторяю! Это облава! Скотобойня полностью окружена! Мы контролируем и дверь, и окно! Сопротивление бесполезно!
Выходите по одному, с убранными когтями и поднятыми хвостами! В случае неповиновения я отдам приказ загрызать на поражение! Повторяю! Мы будем грызть вас на поражение! Выходите!
Барсук Старший опустил корупор и отдышался. Собаки застыли вокруг скотобойни, ощерившись, наморщив носы и преданно поглядывая на Старшего в ожидании приказаний.
— «Когти гнева»! — снова прокричал Барсук Старший. — Я буду считать до трёх! Если вы не начнёте выходить, я дам собакам команду «фас»! Раз!.. — Барсук поднял лапу. — Два!..
Собаки напряглись и глухо зарычали: дверь скотобойни со скрипом приоткрылась. На пороге показался плешивый Васёк. Васька трясло: только что он чудом спасся от ангела смерти, Чёрно-Белого Кисокрыла, добежал до своих — и тут же попал под облаву. Это явно был не его день. Терроризм терроризмом, идеалы идеалами, но Ваську не хотелось, чтобы его загрызли на поражение. Он как можно глубже втянул когти и поднял дрожащий хвост.
— Я выхожу! — пропищал Васёк. — Не грызите меня, пожалуйста!
— Я тоже выхожу! — Из-за его спины высунулся лишайный Зямыч.
— Физически мы выйдем, но морально вы нас не сломили! — сообщил безухий Нуар. — Наше дело правое! Мы против породистых! Вся власть — бездомным! Выходите все, котаны!
Из скотобойни вышли ещё девять котов с поднятыми хвостами.
— А где заложница? — спросил Барсук Старший. — И где ваш вожак?
— Они в подвале, — сказал Нуар. — Вот только заложница, я думаю, уже сдохла. — Он злорадно сверкнул глазами. — Наш босс терпеть не может породистых! Наверняка он её прикончил!
— Что ты сказал?! — Из-за сарая, выгнув спину дугой и выпустив когти, выскочил Барсукот. — Маркиза! Моя Маркиза! О нет! — Он запрыгнул на окно скотобойни и скрылся внутри.
— Барсукот! — Барсук Старший кинулся за ним следом. — Постой! Не спускайся в подвал! Тебе не следует этого видеть! Это тяжёлое зрелище!
Глава 24, в которой много предателей
— Маркиза! — горестно завопил Барсукот и тяжело опустился на пол. — Моя … Маркиза …
— Я же предупреждал, что это будет тяжкое зрелище, — подал голос Барсук Старший.
— А с чего ты, собственно, взял, что она — твоя? — спокойно поинтересовался голый морщинистый монстр с крысиным хвостом, огромными ушами и со следами пчелиных укусов на груди и животе. — Думаешь, если ты воняешь на всю округу, сразу все кошки — твои? Вонять, понимаешь ли, недостаточно. Нужно ещё быть яркой личностью.
— Да, вот именно, Барсукот, — с вызовом сказала Маркиза. — Я разве с тобой когда-нибудь нюхалась? Я разве что-то тебе обещала?
Маркиза прильнула к голому монстру и поцеловала его в покусанный морщинистый живот. Монстр по-хозяйски огладил её белоснежную спину.
— Красавица и чудовище, — тихо сказал Барсук Старший. — Что-то такое я и ожидал здесь увидеть.
— Мой любимый — не чудовище, — надула губки Маркиза.
— Нет! Я не верю! Маркиза, ты не любишь его! У тебя просто стозверский синдром! Это когда заложник впадает в зависимость от своего похитителя и начинает оправдывать его многочисленные зверства! Ты не можешь любить этого Голого Землекопа!
— Какого ещё землекопа? — удивилась Маркиза. — Мой жених — не землекоп. Он благородных кровей. Его зовут Дон. И он меня не похищал. Я сбежала к нему по доброй воле.
— Нет никакого Голого Землекопа, сынок, — кивнул Барсук Старший. — Перед тобой — кот. Породы донской сфинкс. Но бракованный.
— Я не бракованный! — Дон угрожающе выгнул спину.
— Эй, держи спинку прямо, — сказал Барсук Старший. — Или мне позвать псов? Вот так-то лучше. Бракованный ты, бракованный. По стандарту породы ты должен быть совершенно голым, а у тебя клок шерсти растёт на спине. Да, ты его регулярно выкусываешь, но он там растёт, и это заметно. Поэтому хозяева тебя выбросили на улицу, да? Поэтому ты ненавидишь эталонных породистых зверей. И создал организацию «Когти гнева». Я прав? Так ведь?
— А ты ничего не докажешь, — прошипел Дон и сверкнул глазами. — Заложников у меня, как видишь, нет, Маркиза тут со мной по доброй воле. Отпечатки когтей с моими не совпадут. У меня когтей вообще нету. — Дон захихикал. — Вот, видишь? Я их состриг.
— Твои бездомные дружки подтвердят, что ты террорист и глава «Когтей гнева».
— Ну нет. Мои котаны меня не сдадут.
— Вообще-то сдадим. — Одноухий Нуар высунулся из-за спины Барсука Старшего. — Ты безыдейный. Ты нас обманул. Мы думали, ты ненавидишь породистых. А ты, оказывается, сам породистый. И кошка у тебя породистая! Мы думали, ты её убить хочешь, — а ты тут с ней, оказывается, снюхался!
— Но … как же выкуп?.. — прошептал Барсукот. — До заката … Иначе отрежут хвост по кусочку …
— Как видишь, с моим хвостом всё в порядке, — сказала Маркиза. — Мой милый Дон никогда бы не причинил мне вреда. Нам с милым просто очень нужны были шиши. Хотелось избавиться от этих блохастых придурков и от Нины Палны, поехать на океан, поесть свежей рыбки … А главное — милый хотел сделать операцию по окончательному удалению шерсти. Сначала он планировал просто украсть «Муху в янтаре» с выставки. Но поскольку это не получилось … А ты так восхищался моей красотой … Мы решили, что ты придумаешь, как добыть выкуп …
— То есть ты просто хотела меня использовать? — спросил Барсукот.
— То есть ты просто хотел нас использовать? — спросили котаны.
Голый Дон и Маркиза презрительно промолчали.
— Ну что ж. Именем закона Дальнего Леса, — сказал Барсук Старший, — ты, кот породы бракованный донской сфинкс по кличке Дон, арестован за терроризм, воровство, жульничество, а также за порчу ква-каунта валерианой. А ты, кошка персидской породы по кличке Маркиза, арестована за пособничество преступнику.
— Ну и что! Наша любовь победит все преграды! — воскликнула Маркиза и взяла Дона за лапу.
— Вот дура! — Дон отдёрнул лапу и брезгливо потряс ею в воздухе, как будто вляпался во что-то мокрое. — Всегда подозревал, что породистые блондинки — глупые. Это, видимо, стандарт породы.
— Но … как же наша большая любовь?.. — растерялась Маркиза.
— Любовь? — ухмыльнулся Дон. — У меня в жизни одна большая любовь. Шиши.
— Так, значит, ты просто меня использовал, чтобы получить выкуп? — пропищала Маркиза.
— Как же ты мне надоела! — Дон повернулся к Барсуку Старшему. — Мне, пожалуйста, одиночную камеру.
Глава 25, в которой не любят котов
Барсукот сидел под дождём в большой овальной луже перед входом в бар «Сучок» и лакал дождёвицу. Крупные капли повисали у него на усах и срывались вниз.
— Ненавижу кошек!.. — Барсукот сделал глоток дождёвицы. — Отвратительные, подлые звери!..
— Эй, сынок! — Барсук Старший высунул морду из бара. — Ты чего это сидишь в луже? Заходи внутрь!
— Не хочу, — мрачно сказал Барсукот.
— Ты простудишься!
— Ну и что? Плевать.
Барсук Старший выбрался под дождь, подошёл к Барсукоту и уселся напротив лужи.
— Когда ты был маленьким, я рассказывал тебе, что дождь — это слёзы Небесного Медвежонка, помнишь?
— Помню. Плевать на небесного медвежонка.
— Когда ты мокрый и грустный, ты снова становишься похож на себя в детстве. Кстати, сынок, ты хорошо себя чувствуешь? От тебя странно пахнет. Ты, кажется, съел несвежую рыбу.
— «Пахучая метка» — лучший мужской аромат! — с горечью усмехнулся Барсукот. — Надеюсь, этот дождь его смоет! Я вылил на себя целый флакон. Хотел произвести на неё впечатление … Тысяча сычей! Я обменял наше птичье молоко на этот вонючий одеколон!
— Да, Стервятник очень обижен, — кивнул Барсук. — Он хотел написать научный трактат и прославиться …
— А ты спрашиваешь, почему я не хожу в бар! Там же все … все наши! Как я теперь буду смотреть им в глаза? После всего, что я натворил!..
— Понимаю, — кивнул Барсук. — Хорошо, что ты не успел вручить миллион шишей этой шайке, и мы теперь сможем отдать его сычу Угу, а «Муху» и всё остальное — вернуть. Но я бы, конечно, тоже на твоём месте стыдился.
— Ты ник-когда, — Барсукот икнул, — не был на мой-ой-ём месте! Ты ник-ик-когда не любил!
— Отчего же. Любил, — просто сказал Барсук.
— Кого?!
— Одну прекрасную барсучиху.
— И — что?
— И — я её потерял. По собственной глупости.
— По глупости? Ты? Не верю. Ты слишком умный, Барсук. Вот как … ну, скажи мне, как ты догадался, что это не Голый Землекоп, а голый кот? И что Маркиза с ним заодно? Как ты вообще … А я вот … я до сих пор не могу поверить … — Барсукот шмыгнул носом.
— Элементарно! — оживился Барсук. — Зверская логика. Свидетель рыжий кот, которого я опросил в Доме культуры, сказал, что похищение произошло очень быстро и что Маркиза при этом совсем не кричала. Тогда я впервые осторожно предположил, что её — ну, чисто теоретически — мог никто никуда не волочь. Она могла покинуть конкурс красоты по доброй воле. Кроме того, меня немного удивило, что на конкурсе, по словам рыжего, было два голых кота-сфинкса — канадский и донской. Я подобрал программку со списком участников, и — вуаля! — там значился только один сфинкс. Канадский. Таким образом — что подсказывает нам зверская логика?