Некоторые специалисты по Античности предположили, что экзотическим ядом, о котором идет речь, были орехи бетеля или каннабис. Но степная конопля хорошо известна Геродоту, и она не смертоносна (см. главу 21). Жевание ягод южноазиатской пальмы арека и листьев бетеля обладает канцерогенным действием, однако их нельзя назвать быстродействующим ядом. Другие специалисты высказали предположение, что дикайрон был не птицей, а крылатым навозным жуком, помет которого путали с опиумом. Известный нам по источникам размер дикайрона примерно соответствует размеру навозного жука. Навозные жуки имеют длинные крылья и хорошо умеют летать. Некоторые виды навозных жуков встречаются даже в птичьих гнездах. Гипотеза о том, что маленькая оранжевая птичка на самом деле была навозным жуком, выглядела бы убедительно, если бы не тот факт, что навозные жуки не ядовиты, а источник опиума – мак – был хорошо известен в древности.
Но не исключено, что жуки все же как-то замешаны в этом деле. Некоторые крупные виды крылатых жуков достаточно велики, чтобы их можно было принять за маленьких птиц. Многие виды особо ядовитых жуков использовали для изготовления отравленного оружия. Например, народ сан из пустыни Калахари в Африке много тысяч лет смазывал наконечники стрел внутренностями личинок ядовитых жуков Diamphidia. Может ли слово «помет» оказаться попыткой перевести на греческий другое слово, обозначающее выделения или внутренности насекомых? Возможно, древние сообщения о крошках «помета» загадочного дикайрона возникли из искаженных рассказов о похожем токсине, полученном в Индии от насекомых. Некоторые виды ядовитых жуков были известны еще в классической Античности. Так, Аристотель и специалист по ядам Никандр описывали смертоносные вещества, которые добывали из жуков-нарывников и жуков рода Staphylinus, яд которых был достаточно силен, чтобы убить случайно проглотившую это насекомое козу или корову.
Разгадать тайну легендарного дикайрона может помочь одно недавнее открытие фармакологов-энтомологов. В 1980-х годах ученые начали исследовать токсические свойства жуков Paederus большого семейства Staphylinidae (стафилинид), встречающихся во многих регионах мира, включая Северную Индию. Эти хищные летающие насекомые оранжево-черной или полностью оранжевой окраски имеют длину около 2,5 сантиметра. Некоторые их виды обитают в птичьих гнездах. Эти особенности – способность к полету, окраска и обитание в гнездах – возможно, объясняют, каким образом по мере распространения сведений о них дальше к западу их начали путать с мелкими птицами. Как выяснилось, в китайской медицине этот жук был известен еще 1200 лет назад. Фармакопея Чэня в 739 году достоверно описывает жука Paederus, называя его «чин яо чун», и утверждает, что его «могущественный яд» можно использовать для удаления с кожи фурункулов, полипов и нежелательных татуировок.
Упомянутые жуки-нарывники выделяют опасный яд, а в их внутренностях, или гемолимфе, обнаружен педерин, один из самых сильнодействующих животных токсинов в мире, более мощный, чем яд кобры. Педерин вызывает на коже воспаленные, гнойные язвы, а при попадании в глаза может стать причиной слепоты. Принятый внутрь педерин, так же как и помет дикайрона в античных рассказах, приводит к серьезному повреждению внутренних органов.
Есть еще один возможный ответ на загадку птицы дикайрон. Возможно, история дикайрона – один из редких примеров токсичности птиц, спровоцированной поеданием ядовитых растений или жуков, содержащих нейротоксины.
Как ни странно, дикайрон – не единственная ядовитая птица, о которой писали в древности. Царь Митридат VI Понтийский, правивший на территории современной Северной Турции и противостоявший Римской империи во времена Митридатовых войн (89–63 гг. до н. э.), много экспериментировал с отравляющими веществами (см. главу 36). Он выращивал в своих садах ядовитые растения, стремясь создать универсальное противоядие. Также он разводил понтийских уток, которые были известны своим ядовитым мясом. По словам Плиния Старшего, который читал тексты Митридата, посвященные токсикологии, после смерти царя в 63 году до н. э. Митридат знал о способности уток питаться ядами и надеялся извлечь из этого пользу. Он кормил уток их любимыми ядовитыми растениями и собирал для своих экспериментов утиные яйца, кровь и мясо. Плиний сообщает, что Митридат подмешивал в изобретенное им противоядие кровь понтийских уток. Во II веке Авл Геллий отмечает, что понтийские утки обладают «способностью выделять яды», и ссылается на Митридата, считавшего кровь уток самым действенным веществом в их организме.
Некоторым другим греческим и римским авторам было также известно о существах, способных без всяких последствий употреблять в пищу ядовитые для человека продукты. Например, многие отмечали, что понтийские пчелы спокойно собирают нектар с ядовитых цветков рододендрона, однако их мед губителен для млекопитающих, в том числе для человека (см. главу 37). Ядовитыми растениями, по рассказам, также питались козы и перепела, что делало их мясо смертельно опасным для хищников и людей. Об этом писали Аристотель в IV веке до н. э. («О растениях», 820.6–7), а позднее Филон («Наука о сельском хозяйстве», 14.24 и «Об особенных законах», 4.120–131), Лукреций («О природе вещей», 4.639–640), Гален («О темпераментах», 3.4) и Секст Эмпирик («Очерки пирронизма», 1.57). Считалось, что перепела становятся небезопасными из-за того, что поедают ядовитые семена болиголова, чемерицы или белены – растений, широко распространенных в Средиземноморье и в Анатолии.
В Ветхом Завете есть эпизод, рассказывающий о массовом отравлении израильтян перепелами на пути в Землю обетованную. Согласно Исходу (16.11–12), израильтяне, пересекая Синайскую пустыню, жестоко страдали от голода, но однажды в сумерках на их лагерь чудесным образом спустилось множество перепелов. В Книге Чисел (11.31–34) говорится, что огромные стаи перепелов принесло в лагерь ветром с моря. На земле сидело так много птиц, что люди в ту ночь ловили их сотнями, а на следующий день вволю полакомились жареным мясом. Но после того, как израильтяне съели птиц, их ряды начала косить свирепая чума. Историки науки предполагают, что эта «чума» была вспышкой так называемого котурнизма – отравления перепелиным мясом. Употребление в пищу токсичных перепелов может вызвать рабдомиолиз – острый некроз мышечной ткани, приводящий к шоку и летальной почечной недостаточности.
Еще во II веке н. э. врач и автор медицинских трактатов Гален заметил, что отравления мясом перепелов происходят осенью, когда стаи европейских перепелов мигрируют через Средиземное море, Анатолию и Аравийскую пустыню на юг, в Египет и Восточную Африку, к местам зимовки. Гален предположил, что во время миграции перепела питаются семенами болиголова, и из-за этого их мясо становится ядовитым. Семена болиголова содержат нейротоксин кониин, вызывающий паралич и удушье. Современные научные исследования подтверждают, что европейские мигрирующие перепела (Coturnix coturnix) становятся ядовитыми только во время осенних перелетов на юг. Обширные стаи перепелов совершают перелеты в темное время суток, а днем отдыхают, что совпадает с деталями, описанными в Библии. Сезонная токсичность птиц указывает на поглощение какого-то широкодоступного во время путешествия на юг корма. Известно, что именно осенью у болиголова начинается процесс активного созревания семян.
Сравнительно недавний случай отравления перепелиным мясом был зарегистрирован в Турции осенью 2007 года: из десяти человек, решивших полакомиться на ужин жареными мигрирующими перепелами, пострадали четверо. Случаи котурнизма были также отмечены в Алжире, Франции, Испании, Италии и на острове Лесбос в Греции – во всех этих местах останавливаются на отдых мигрирующие промысловые птицы. Интересно, что палестинцы Газы (см. карту в главе 1) в сентябре и октябре с нетерпением ждут ежегодного появления перепелов, и на рассвете ловят сотни этих птиц с помощью мелких сетей, чтобы затем зажарить или приготовить традиционный перепелиный суп. Маленькая птичка – важный источник пищи для местных жителей и единственный вид мяса в их рационе. При этом никаких сообщений о котурнизме из сектора Газа, судя по всему, не поступало. Научные исследования показывают, что склонность к отравлению перепелиным мясом зависит от генетических мутаций ферментов печени человека. Вероятно, древние израильтяне обладали особой генетической чувствительностью к этим токсинам, турецкие любители дичи оказались к ним уже не так восприимчивы, а палестинцы, по-видимому, и того меньше.
Учитывая количество античных и средневековых сообщений о ядовитых утках и перепелах, удивительно, что явление птичьей токсичности начало привлекать научное внимание только после того, как была «открыта» дроздовая мухоловка, оранжево-черная певчая птица, обитающая в Австралии и Новой Гвинее. Сейчас она считается самой ядовитой птицей в мире. Однако коренные жители этих мест с давних времен знали, что дроздовая мухоловка, а также синешапочная ифрита и лесная сорокопутовая мухоловка ядовиты. Прикосновение к этим птицам вызывает неприятное онемение и покалывание, а употребление в пищу их мяса может привести к смерти. Ученые обнаружили, что в коже, перьях и плоти этих и других ядовитых птиц содержатся батрахотоксины – семейство химических веществ, выделяемых лягушками-древолазами. Предположительно, помет этих птиц также содержит батрахотоксины. Эти птицы питаются ядовитыми жуками-хорезинами, малоизученными представителями семейства Melyridae. В Африке обыкновенный шпорцевый гусь питается жуками-нарывниками, которые производят кантаридин, что делает приготовленного гуся смертельно опасным для человека. Выяснилось, что токсичные бактерии содержатся в копчиковых железах у оранжево-черных удодов Восточной Африки и Азии. На сегодняшний день известно около сотни видов птиц (перепелов, тетеревов, гусей и более мелких видов), мясо которых неприятно на вкус, имеет отталкивающий запах или ядовито для человека.