В неоассирийских записях VIII века до н. э. упоминаются несколько цариц, правивших Кедаром – кочевыми арабскими и семитскими племенами, занимавшими земли от Сирийской пустыни до Нила (см. карту в главе 1). Помимо этого сведения о кедаритах встречаются в Ветхом Завете, а также у греческих и римских авторов. Кедариты ездили на быстроногих арабских верблюдах-дромадерах и лошадях, торговали овцами, козами, лошадьми, специями, благовониями и духами.
В 738-733 годах до н. э. царицей арабов («саррат кур ариби») была женщина по имени Забиби (что в переводе означает «изюм»). Некоторые ученые предполагают, что она принадлежала к той же династии женщин-правительниц, что и царица Савская, согласно Ветхому Завету, встречавшаяся с царем Соломоном. Царица Забиби правила как вассал или клиент и платила дань ассирийскому царю Тиглатпаласару III. Преемницей Забиби стала еще одна женщина, Самси (араб. «солнце»).
«Самси, царица арабов» упоминается в надписях Тиглатпаласара III на каменных плитах и глиняных табличках от 733 года до н. э. Одна надпись сообщает, что она платила дань верблюдами, другая – что она нарушила клятву, принесенную именем бога Шамаша. Самси заключила союз с Рахиану, правителем Дамаска (Сирия), и в 732 году до н. э. они вместе возглавили восстание против Тиглатпаласара III. Арабские девушки и женщины в армии Самси ездили верхом и использовали в бою луки и копья. Решающее сражение произошло на равнине под горой Сакурри (точное место неизвестно, где-то южнее Дамаска). Армия Самси была разбита, а ее шатры сожжены. Согласно ассирийским архивам, взять царицу Самси в плен не удалось – она «бежала в пустыню, словно дикая ослица».
Приведенное сравнение с ослицей довольно меткое и не подразумевает оскорбления. Сирийский хемиппе – ныне вымерший вид небольшого (около метра в холке) дикого осла-онагра – отличался силой и быстротой. Стада онагров когда-то во множестве обитали на землях кочевых племен Сирии, Израиля, Иордании, Саудовской Аравии и Ирана. Летом сирийские онагры приобретали темную, желтовато-коричневую окраску, зимой становились бледно-песочными. Дикие ослы, которых в древности считали такими же красивыми, как и чистокровные лошади, славились своей неуловимостью: их было невозможно приручить или одомашнить. Два последних диких сирийских онагра на планете умерли в 1927 году: один на воле, застреленный охотником в Иордании, другой вдали от дома, в венском зоопарке.
В 732 году до н. э. царица Самси сдалась и заключила с Тиглатпаласаром III соглашение, которое позволило ей оставаться правительницей Кедара до 728 года до н. э. Ее сменила царица Ятье.
Царица Ятье присоединилась к коалиции халдеев, эламитов и арамейцев, чтобы в 703 году до н. э. сразиться с ассирийским царем Синаххерибом за контроль над Вавилоном. Ее преемницей стала женщина по имени Те’эль-хуну. К сожалению, о ней не известно ничего, кроме имени. К I веку н. э. кедариты полностью исчезают из исторических источников.
Одной из самых знаменитых арабских мусульманских воительниц более позднего времени была Хавла бинт аль-Азвар, сестра Дирара бин аль-Азвара, командующего армией Праведного халифата в эпоху мусульманских завоеваний в VII веке, после смерти пророка Мухаммеда. В 636 году Хавла сражалась вместе с братом в великой битве при Ярмуке, положившей конец византийскому владычеству в Сирии, и получила ранение в рукопашной схватке с греческим солдатом.
Хавла бинт аль-Азвар на почтовой марке Иордании, 1981 год.
Фото любезно предоставлено Махди Бсейсо
В 2019 году 134 курсантки окончили военное училище имени Хавлы бинт аль-Азвар в Абу-Даби (ОАЭ). «Школа Хавлы» под патронажем Структуры ООН по гендерному равенству готовит женщин из Бахрейна, Саудовской Аравии, Иордании, Египта, Йемена, Судана и Объединенных Арабских Эмиратов для службы в сфере безопасности и участия в миротворческих операциях.
23. Отважная кельтская женщина Хиомара
Все слышали о Боудикке, знаменитой королеве-воительнице кельтского племени иценов, живших в Британии. В 60-61 годах Боудикка возглавила восстание против римских завоевателей. Многие древние историки отмечали, что женщины кельтов и галлов выносливостью и отвагой не уступают мужчинам. По словам Диодора Сицилийского (I в. до н. э.), галльские женщины были такими же высокими, как мужчины, и столь же храбрыми. Аммиан Марцеллин в IV веке утверждал, что женщины и мужчины галлов одинаково рослые и сильные. Сверкающие глазами и скрежещущие зубами женщины наводили ужас на врагов и храбро сражались на поле боя.
Но одну древнюю кельтскую женщину – супругу вождя галлов Малой Азии Ортиагона, которую часто называют Хиомакой, – окружает завеса тайны. Некоторые современные авторы утверждают, что Хиомака была кельтской воительницей, «проявляла доблесть в бою и храбро убила римского центуриона в 186 году до н. э.» во время Галатской войны. Но какова ее настоящая история?
Прояснить ситуацию поможет обращение к античным источникам. Сначала мы узнаем, что эту женщину звали не Хиомака, а Хиомара. Она была захвачена в плен римлянами в 189 году до н. э. (а не в 186-м), после того как армия Гнея Манлия Вульсона разбила галатов – греко-галлов, переселившихся в Малую Азию, ныне Центральная Турция. Интересующие нас античные источники – «О доблести женской» Плутарха, а также труды Полибия, Ливия, Валерия Максима и Луция Аннея Флора.
Согласно сообщениям древних авторов, Хиомара на самом деле не участвовала в битве. Ее захватили вместе с другими галатскими женщинами и рабами. В плену ее изнасиловал римский центурион. Затем центурион потребовал выкуп от мужа Хиомары, вождя Ортиагона. Хиомаре разрешили отправить захваченную вместе с ней рабыню, чтобы передать требование выкупа.
Ортиагон послал двух галатов доставить выкуп. Центурион согласился отпустить Хиомару, но настаивал, что перед этим хочет обнять ее. Когда центурион отвлекся – пересчитывая золото или обнимая ее – Хиомара подала галатам сигнал убить его. Галаты обезглавили римского солдата и поднесли его голову Хиомаре. Она завернула голову римлянина в свою накидку и бежала. Затем она отдала голову мужу со словами: «Мною должен обладать только один мужчина».
Интересно проследить, откуда начали распространяться неверные сведения о Хиомаре. Ни один древнегреческий или римский историк никогда не упоминал об участии Хиомары в битве, однако многие современные издания утверждают, что в 186 году до н. э. она участвовала в стычке при отступлении галльских солдат. В одной современной работе говорится: «Хиомака приняла бой и убила нескольких римских солдат, прежде чем ее схватил и изнасиловал центурион. Позднее она сбежала, нашла этого офицера, отрезала ему голову и подарила ее мужу». Эту версию излагает Дэвид Джонс в своей книге «История женщин-воительниц» (1997, также была переиздана в 2005, с. 148). При этом Джонс ссылается на книгу Нормы Гудрич «Средневековые мифы» (1977). Но ссылка неверна, поскольку в книге Гудрич ничего не говорится о Хиомаре. На самом деле Джонс нашел эту историю в популярной «Энциклопедии амазонок» Джессики Аманды Салмонсон (1991, с. 57). У Салмонсон текст выглядит так: «Хиомака: воинственная принцесса галлов, взятая в плен [римлянами]… в 186 году до н. э. Она отказалась покинуть поле боя и продолжала яростно сражаться вместе с немногочисленными товарищами. Когда ее схватили, ее изнасиловал центурион. Впоследствии она убила центуриона, а его отрубленную голову передала своему мужу». Источником для Салмонсон послужила изданная в 1855 году книга Сары Хейл «Женские хроники, или Очерки обо всех выдающихся женщинах от Сотворения мира до 1854 года» (1855, с. 30).
Хиомара преподносит Ортиагону голову римского центуриона. Средневековая гравюра. Иоганнес Зайнер, 1474 г.
В 1855 году Сара Хейл правильно написала имя Хиомары и не сказала ни слова о ее участии в битве. Однако сцена доставки выкупа в работе Хейл тоже приукрашена. По ее словам, галаты убили центуриона, когда он принимал золото, но именно Хиомара отрубила ему голову, которую затем подарила своему мужу. Таким образом, Джонс и Салмонсон черпали сведения из книги Хейл 1855 года, но опубликовали их в искаженном виде.
В действительности, по свидетельству пяти античных источников, историческая Хиомара не участвовала в битве и не обезглавливала своими руками римского центуриона. То есть на самом деле она не была воительницей или «воинственной принцессой» и не принимала участие в сражениях. Тем не менее все древнегреческие и римские историки сходятся во мнении, что Хиомара была отважной и находчивой женщиной, заслуживающей уважения.
24. Камилла
Откуда в «Энеиде» амазонка?
История легендарной воительницы Камиллы из «Энеиды» Вергилия иногда отходит на второй план, проигрывая в выразительности более известным эпизодам, таким как сцена с призраками в подземном царстве или трагическая история любви Энея и Дидоны. Но повествование о Камилле поднимает ряд интригующих вопросов. Почему Вергилий решил ввести в свою эпическую поэму об основании Рима женщину, похожую на амазонку? Была ли Камилла выдумкой Вергилия? Или в основе ее истории лежит какая-то утраченная итальянская легенда?
Амазонки – «равные мужам» в отваге и битвах – были хорошо известны Вергилию и его римским читателям по греческим мифам. Величайшие греческие герои, от Геракла и Тесея до Ахилла, доказывали свою доблесть, побеждая грозных цариц амазонок Ипполиту, Антиопу и Пентесилею. Один из самых захватывающих греческих ми фов троянского цикла рассказывает о том, как на помощь троянцам приходит доблестная царица-воительница Пентесилея со своими двенадцатью амазонками. Вергилий так описывает Пентесилею в начале своего эпоса: «Свирепая Пентесилея с золотым поясом, застегнутым под обнаженной грудью, ведет свой отряд амазонок со светлыми полумесяцами щитов». Он называет ее belletrix, воительницей, «дерзающей сражаться с мужчинами». Амазонки сражались и бесстрашно погибли на поле битвы под Троей. Сама Пентесилея пала в единоборстве с греческим героем Ахиллом.
Римляне также знали, что афиняне в их собственной легенде об основании города воспевали свою славную победу над могущественными амазонками в великой битве, которая стала важным испытанием для молодого города и его основателя, Тесея. Таким образом, представляется вполне закономерным, что в эпической поэме Вергилия о происхождении Рима его основатель, герой Эней, также должен был одержать победу над амазонками.
Ключ к пониманию «Энеиды» Вергилия дают древние легенды о Троянской войне. В эпосе Вергилия Эней и его товарищи, уцелевшие после Троянской войны, отправляются в Италию, чтобы начать новую жизнь. Они завоевывают и объединяют новые земли и покоряют коренные италийские народы, которые затем растворяются в новой римской цивилизации. Предания о троянцах в Италии появились за несколько веков до того, как Вергилий начал писать «Энеиду» (примерно в 25–19 гг. до н. э.). Мысль, что часть бежавших из-под стен Трои отплыли в Италию, впервые высказана в стихотворении греческого поэта Ликофрона, написанном примерно в середине III века до н. э. и повествующем о судьбах тех, кто спасся из Трои после разрушения города греками.
Ликофрон также рассказывает о молодой амазонке по имени Клете, которая осталась в крепости амазонок на Черном море после того, как Пентесилея отправилась сражаться за Трою. Когда Пентесилея не вернулась, Клете и несколько других молодых амазонок отправились по морю на поиски своей пропавшей царицы. Они попали в шторм и потерпели кораблекрушение у мыса на юге Италии. Амазонки назвали это место в честь своей предводительницы Клете, и с тех пор она и ее потомки правили в этом регионе. Город Каулония был назван в честь сына Клете, Каулона.
В повествовании об Энее и его товарищах Вергилий опирался в том числе на легенды о выживших троянцах, изложенные Ликофроном. Вергилию также была знакома история об амазонках, поселившихся в Италии примерно в то же время, когда туда прибыли Эней и его товарищи, что дало поэту еще одну причину включить в «Энеиду» женщин, похожих на амазонок.
Кроме того, Вергилию и его аудитории были хорошо известны исторические рассказы о реальных женщинах-воительницах. По словам Геродота, персидский царь Кир Великий погиб, пытаясь победить воинственную царицу массагетов Томирис. Римские историки рассказывали, что у Александра Македонского была любовная связь с царицей амазонок Фалестридой. Римляне восхищались романтическими отношениями царя Митридата и всадницы-лучницы Гипсикратеи во времена Митридатовых войн (89–63 гг. до н. э.). И все знали, что Помпей во время своего триумфа в Риме в 61 году до н. э. продемонстрировал публике отряд пленных «амазонок» с Кавказа. Несколько десятилетий спустя, как раз в то время, когда Вергилий писал «Энеиду», знаменитая одноглазая королева-воительница Аманирена из Нубии разгромила римские войска в двух битвах в 27–22 годах до н. э.
Все эти реально существовавшие воинственные женщины должны были подготовить римлян к захватывающему «амазонскому» эпизоду в «Энеиде». В эпосе Вергилия Камилла, девушка-воительница из племени вольсков, сражается на стороне коренных италийцев против Энея и троянцев, прародителей римлян. Камилла заключает союз с Турном, вождем рутулов.
Камилла убивает сына Авна. Гравюра Вацлава Холлара, ок. 1650 г.
Камиллу, как и Пентесилею, Вергилий тоже называет belletrix. Она самозабвенно наслаждается битвой и убивает множество троянских воинов, «ликуя, как амазонка». Она принимает вызов на бой от сына героя Авна, а затем безжалостно и хладнокровно убивает его. В своей ослепительной яростной красоте, исполненная кипучей жизненной силы и вместе с тем обреченная, она словно олицетворяет необузданную энергию и благородство коренных италийцев, которым суждено было покориться и стать частью нового римского мира.
В конце концов, как все доблестные амазонки из мифов, Камилла погибает. Но она умирает не от руки Энея, а от коварного нападения второстепенного героя. Воин по имени Аррунт скрытно преследует Камиллу и, когда она отвлекается, бросает в нее копье. Эта нечестная засада поднимает сложные вопросы. По мнению некоторых исследователей, смерть Камиллы кажется разочаровывающе заурядной на фоне ее предыдущих подвигов. С другой стороны, именно то, что Камилла лишена возможности сразиться с Аррунтом лицом к лицу, и делает ее смерть вдвойне трагичной. Ее гибель напоминает нам о том, как погиб Ахилл, пораженный в пятку стрелой, выпущенной издалека малодушным Парисом.
Аррунту удается убить Камиллу, поскольку жажда добычи ненадолго отвлекает ее от жажды битвы. Причиной ее гибели иногда называют женскую тягу к сверкающим богатствам. Но многие мужчины, герои мифов, тоже поддавались подобной слабости в погоне за трофеями и сокровищами. Возможно, на самом деле Вергилий стремился предупредить об опасности материальных излишеств в эпоху становления новой империи.
Предсмертные слова Камиллы полны отваги и ярости. Ее подруги-амазонки собираются, чтобы оплакать потерю своей предводительницы. Чтобы отомстить за смерть Камиллы, ее покровительница, богиня Диана, посылает убить Аррунта нимфу-лучницу Опиду.
Была ли Камилла полностью выдуманным персонажем? Многие ученые пытались отыскать следы римских или италийских устных преданий о Камилле или о какой-либо похожей женщине. Мог ли Вергилий опираться на древние незаписанные легенды вольсков? Или он придумал Камиллу, взяв за образец Пентесилею, царицу амазонок, сражавшуюся с греками под Троей?
Нам неизвестно о существовании каких-либо легенд о Камилле до создания «Энеиды», но вполне вероятно, что у древних этрусков, вольсков и других италийских народов все же имелись предания о ней или подобных ей женщинах. Выдающиеся римляне времен Вергилия (включая покровителя Вергилия, императора Августа) гордились своим вольским происхождением – возможно, фольклорные сказания об их предках распространялись в Риме в устной форме. Особенно поражает то, что Вергилий одаривает Камиллу очаровательной легендой детства. В рассказе о ее воспитании прослеживаются знакомые темы из народных сказок и преданий и вместе с тем встречаются уникальные мотивы. Некоторые моменты намекают, что поэт черпал вдохновение в утраченных италийских народных сказаниях о молодой женщине, воспитанной как воин.
Отец Камиллы, царь вольсков Метаб, был отправлен в изгнание. Спасаясь от врагов вместе со своей маленькой дочерью, он натыкается на препятствие – бурную реку Амасин (название немного похоже на слово «амазонка»). Метабу приходит в голову рискованная идея, и он возносит молитву богам, прося удачи в задуманном деле. Метаб привязывает девочку к своему копью и бросает его на другой берег. Затем он переплывает реку и забирает драгоценную дочь, лежащую в траве. Этот странный подвиг не имеет фольклорных аналогов. Возможно, он основан на каком-то реальном событии, вошедшем в легенды?
В своих молитвах отец Камиллы обещает посвятить дочь богине охоты Диане. Подобно многим другим народным героям, Камилла выросла в глуши и была вскормлена диким животным. Римлянам это должно было напомнить о волчице, вскормившей Ромула и Рема, основателей Рима. У Вергилия кормилицей Камиллы становится дикая кобылица. Примечательным образом эта деталь перекликается с сообщениями Геродота и других античных историков о том, что амазонки питали своих младенцев кобыльим молоком.
Еще девочкой Камилла умела бегать быстрее ветра и так легко, что под ее ногами не сгибалась ни одна травинка. Она даже могла промчаться по морским волнам, не замочив ног. Эти поэтические сравнения сближают Камиллу с образами мифических нимф. Они также напоминают о героине греческого мифа, дикой девушке Аталанте, бегунье и охотнице, спутнице Дианы (Артемиды), младенцем оставленной в лесу и вскормленной медведицей. Камиллу воспитывали как охотницу среди пастухов. Так же как Аталанта (и девушки из степных кочевых племен, послужившие прообразом мифических амазонок), Камилла с самого раннего детства учится ездить верхом, метать копье и стрелять из лука. Вергилий даже описывает, как Камилла выполняет так называемый «парфянский выстрел» – эффектный трюк кочевниц, которые умели на полном скаку оборачиваться назад и поражать стрелами преследующих их врагов. На многих этрусских бронзовых артефактах изображены всадницы-амазонки, обернувшиеся в седле, чтобы сделать «парфянский выстрел».
У Вергилия было множество причин противопоставить своим великим римским героям отважных женщин-воительниц. Подогретая мифами и историческими фактами, его аудитория наверняка ожидала, что в воодушевляющем эпосе о победах над сонмом могущественных врагов появятся и амазонки. Хотя амазонки вызывали двойственные чувства, ими восхищались как благородными героинями. В мифах Древней Греции и Рима амазонки всегда умирают молодыми и прекрасными. Нередко это рассматривают как очередной пример мизогинии. Но амазонки были чужестранками и варварами, а в патриотической мифологии воинственных культур, таких как греческая и римская, врагу полагалось быть сильным, грозным и достойным противником, чтобы победой над ним можно было гордиться. В противном случае герои-мужчины не заслуживали славы. Поэтому вполне естественно, что Вергилий дал Камилле отважное сердце и достойную смерть в бою, даже если победу в конечном итоге одержал Эней. Камилла, хотя и побежденная, – красноречивый пример героини, чьи крепкие италийские корни продолжали питать новую римскую цивилизацию, делая ее сильнее.