ра в ограниченном водном пространстве. В хаосе ломающихся весел и разлетающихся в щепки бортов персы потерпели сокрушительное поражение.
Несвоевременные встречные ветры донимали Одиссея в течение всех десяти лет, пока он пытался вернуться из Трои домой, на Итаку, – несмотря на то, что он целый месяц жил почетным гостем на острове повелителя ветров Эола. Легенда гласит, что глубоко в пещерах под своим дворцом на плавучем острове Эолия царь Эол держал в заточении все ветры мира. Тем гостям бесплодного острова, которые нравились царю, он дарил большие мешки из бычьих шкур, наполненные могущественными ветрами. Но эти мешки лучше было не развязывать. Именно такой надутый кожаный мех царь Эол подарил Одиссею. В мешке сидели взаперти все ветры, кроме теплого Зефира, который должен был доставить мореплавателя домой. Десять дней спустя, когда на горизонте показался родной остров, спутники Одиссея развязали таинственный мешок, надеясь найти в нем сокровища. Ласковый попутный ветер немедленно сменился ужасным штормом, который снова отбросил корабль далеко от Итаки.
Через 2000 лет после гомеровской Одиссеи французский сатирик Франсуа Рабле перенес волшебный мешок Эола на придуманный им Ветреный остров. Жители этого острова питались только ветром: богачи, имевшие в своем распоряжении большие ветряные мельницы, на едались досыта, а беднякам приходилось довольствоваться слабыми колебаниями воздуха, созданными с помощью бумажных вееров. Естественно, островитяне страдали разнообразными заболеваниями, связанными с метеоризмом. Но к счастью, они могли излечиться от самых серьезных недугов, вдохнув немного изначального ветра из мешка Эола, который их король оберегал, как Святой Грааль. Во время застолий богатые хвастуны часами спорили о качествах разных ветров, словно знатоки, обсуждающие сорта вин. Возможно, в своих беседах они также вспоминали о нравах и повадках знаменитых ветров древности, о старинных культах, связанных с ветром, и о тех античных храбрецах, которые отправлялись по-настоящему сражаться с ветром.
В «Истории» Геродота есть рассказ о том, как персидскую армию поглотила песчаная буря, которую поднял «ядовитый ветер» самум. В 1917 году Т. Э. Лоуренс ярко описал аналогичный случай в Аравии, когда свирепый ветер хабуб срывал с его людей плащи и поднимал над землей верблюдов. Такие пыльные бури в пустыне вызваны сильными нисходящими порывами ветра, поднимающими высокую и широкую стену песка, способную перемещаться со скоростью от 30 до 95 км/ч. Геродот также сообщает, что североафриканское племя псиллов однажды объявило вой ну южному ветру, погубившему их урожай и осушившему все источники воды. Воины псиллов выстроились в боевой порядок, ударяя в барабаны и цимбалы, чтобы дать отпор горячему смерчу, но вся их армия исчезла в облаке красной пыли.
В древности короли, моряки и земледельцы мечтали управлять ветром. Царь Агамемнон, отправляясь на легендарную Троянскую войну, принес в жертву свою дочь Ифигению, чтобы обеспечить своим кораблям попутный ветер. Римский естествоиспытатель Плиний Старший предлагал куда менее радикальный способ защитить от ветра урожай и рекомендовал просто закопать в центре поля жабу, посаженную в новый глиняный горшок. Греческий писатель и путешественник Павсаний во II веке сообщал, что недалеко от Эпидавра видел двух крестьян, которые обегали по кругу свои виноградники, держа каждый половину белого петуха. Люди надеялись, что это помешает северному ветру иссушить молодые побеги виноградной лозы. Павсаний также пишет, что на продуваемом всеми ветрами холме недалеко от Коринфа священники приносили ветрам жертвы на алтаре. Они совершали тайные подношения в четырех ямах в земле, произнося при этом те же заклинания, которыми волшебница Медея связывала ветры в эпосе о Ясоне и аргонавтах. Еще один миф рассказывает, как греческий герой Аристей принес жертву на острове Кеа, чтобы вызвать ветры-этесии, которые позволили бы ему отплыть на юг. Другой герой, Менелай, оскорбил египтян, принеся в жертву двух детей, чтобы умилостивить встречный северный ветер.
Возвращаясь от мифологии к истории, в правление Константина Великого (272–337) одного человека на самом деле казнили за то, что он заколдовал южный ветер. Это произошло в те дни, когда безветренная погода задержала корабли, которые должны были доставить из Египта зерно, крайне необходимое, чтобы накормить жителей Константинополя. Голодные византийские массы собрались в театре, постепенно все больше ожесточаясь. Некоторые аристократы из зависти к придворному философу Сопатру обвинили его в том, что это он сковал южный ветер своим колдовством. Константин неохотно приказал казнить Сопатра, и корабли вскоре прибыли в город.
В Средние века во время Крестовых походов святой Николай чудесным образом успокоил бурю, которая угрожала кораблю с паломниками в Эгейском море. Примерно в то время, когда Андроник построил Башню ветров, в Афинах и Коринфе существовали официальные гильдии заклинателей ветра – эти специалисты успокаивали ветры магическими заговорами и кровавыми жертвоприношениями.
Современные путешественники в Эгейском море, пожалуй, тоже не отказались бы воспользоваться услугами гильдии заклинателей ветра, особенно когда мельтеми или Эвроклидон заставляют отменять рейсы парома и превращают путешествие по острову в настоящее испытание. Разнообразие рельефа и изрезанная береговая линия обеспечивают Греции крайне интересную картину ветровых режимов. Осенние ветры спускаются со склонов гор и ближе к земле становятся все горячее и суше. Летними вечерами нагретый воздух поднимается над обожженной солнцем землей, и на его место приходит прохладный бриз с моря. После захода солнца и до полуночи с берега к морю дует апогеос. Первый свежий ветерок на рассвете, как и в древности, называют аура. Сильный северный этесий, или мельтеми, который помог грекам в битве с персами при Саламине, дует с июня по октябрь, и особенно часто в июле и августе. В мае этесии слабые, но устойчивые – древние греки называли этих предвестников лета продроми[35].
И древние, и современные наблюдатели сходятся во мнении, что юго-восточный ветер из Сахары – горячее сухое дыхание дракона под названием сирокко – обладает неблагоприятным, изнуряющим действием. Древние греки утверждали, что от его дуновения рвутся струны музыкальных инструментов, а люди становятся сварливыми, и у них начинают скрипеть суставы. В отличие от бодрящего северного ветра южный ветер нагоняет тоску и раздражительность. Путешественники, посещавшие в XVIII веке Ионические острова, отмечали, что южный ветер «как будто гасит всякий душевный порыв». Современные исследования показывают, что этот горячий, сухой, настойчивый ветер действительно может вызывать у некоторых людей тревогу и меланхолию. Он лишает сил и истощает терпение, вызывает помехи в коммуникациях и разногласия в отношениях, а также увеличивает количество дорожных аварий. В Эгейском море преобладают северные ветры, южный ветер в этом регионе – редкое весеннее явление. Пожалуй, здесь будет уместно вспомнить старую пословицу: «Ветер в лицо делает мудрецом».
Легенда гласит, что царь Давид по ночам вешал над своей кроватью арфу, чтобы слушать успокаивающие мелодии ветра. В III веке до н. э. греческий инженер изобрел большой музыкальный орган, воздух в который нагнетали четыре паруса. Много веков спустя была изобретена эолова арфа, играющая неземные мелодии, когда по ее струнам скользит ветер. Невидимый ветер всегда вызывал у поэтов лирический отклик: Гомер посылал поющий зефир над винно-темным морем, Шекспир вспоминал трубный глас Борея, лорд Байрон слышал шепот западного ветра, Лонгфелло обнаружил в звуке ветра «небесную гармонию», Китс улавливал в нем «дивный вздох, томленьем сладким напоенный». Аристотель давным-давно обратил внимание на весенние «птичьи ветры», совпадающие с возвращением мигрирующих стай, а современный поэт Джон Мэйсфилд растроганно писал: «Этот теплый ветер, западный ветер, наполненный криками птиц. Всякий раз, ощутив его, я не могу удержаться от слез». Снедаемый тоской по дому Одиссей наверняка согласился бы с ним.
34. Смерть от бронзового фрисби
В одном древнегреческом мифе смертоносный порыв ветра стал причиной гибели прекрасного юноши Гиацинта. Западный ветер Зефир обычно изображали в виде нежного весеннего дуновения, играющего с лепестками своей избранницы, цветочной нимфы Анемоны. Но одновременно с этим западный ветер обвиняли в смерти прекрасного молодого спартанца Гиацинта, возлюбленного Аполлона.
Аполлон любил катать Гиацинта на своей колеснице, запряженной лебедями. Бог научил юношу стрелять из лука, и они часто тренировались вместе. Западный ветер Зефир тоже увлекся юношей и соперничал с Аполлоном, пытаясь завоевать его любовь, но Гиацинт предпочел лучезарного бога музыки.
Однажды весенним днем Гиацинт и Аполлон по очереди бросали диск. Зефир увидел двух играющих друзей, и его охватила ревность. Он импульсивно послал сильный, внезапный порыв ветра как раз в тот момент, когда Аполлон бросил диск. Ветер подхватил диск и заставил его вернуться к Гиацинту. Край металлического диска ударил молодого человека в лоб, мгновенно убив его.
Насколько сильным был этот смертоносный порыв? Согласно современной шкале Бофорта, разработанной в 1805 году, ветру, в зависимости от его силы, присваивают условные значения от 0 до 12 баллов. При 0 баллов дым поднимается вертикально вверх, а подброшенный лоскут тонкой ткани тихо парит в спокойном воздухе. Эти погодные условия превосходно описал философ Аристотель, который однажды великолепным летним утром в IV веке до н. э. наблюдал, как крошечные паучки кружат над лугом на невесомой паутинке.
4-балльный «умеренный» ветер ерошит волосы, развевает юбки и сдувает комаров, избавляя людей от их укусов.
При ветре силой 6–7 баллов (40–60 км/ч) вам становится трудно идти. Зонты выворачиваются наизнанку, деревья раскачиваются. Пчелы, бабочки и большинство птиц ищут укрытие.