Юлий Цезарь, Помпей и святой Павел бывали на Лесбосе, известном своим ежегодным конкурсом красоты. Однако лучшими островами для отдыха в Древнем мире считались Родос и Кос. Путешествующая элита Рима, от императоров до богатых и знаменитых поэтов, неустанно пела им дифирамбы. Врач Асклепий советовал своим сыновьям проводить лето в мягком и здоровом климате Коса, Птолемей и другие выдающиеся жители Александрии также следовали этой рекомендации. Женщины Рима высоко ценили роскошные прозрачные шелковые платья, которые можно было купить на Косе. Биограф Светоний писал, что «ни один [римский] военный или гражданский наместник, куда бы он ни направлялся, не упускал случая завернуть на Родос». Остров славился прекрасным климатом и пышными цветами, процветающими философскими школами и активной литературной и художественной жизнью. Колосс Родосский, до того как в 227 году до н. э. его опрокинуло землетрясение, считался одним из семи чудес Древнего мира. Даже после этого разбитая 27-метровая статуя много веков привлекала внимание туристов, пока ее бронзовые обломки не были отправлены в Сирию и там переплавлены. В I веке, по подсчетам Плиния, на Родосе еще можно было увидеть две тысячи статуй, из них сто «колоссальных».
Список обязательных для посещения мест древнеримского туриста очень напоминает маршрут современного путешественника: это Афины и гавань Пирей, Дельфы, Коринф, Спарта, Олимпия и Эпидавр. Огромной популярностью пользовались поездки на Олимпийские, а также Немейские, Дельфийские и Истмийские игры. Кроме того, в Греции проходило великое множество театральных, литературных, ораторских и музыкальных событий. Немало зрителей привлекали местные народные танцы и фестивали, а самые энергичные туристы, такие как император Адриан, поднимались в горы, чтобы полюбоваться захватывающими видами. В I веке до н. э. географа Страбона, писавшего о представлении ныряльщиков на скале Сапфо, глубоко впечатлила панорама заката, открывающегося с великого Акрополя в Коринфе.
Нерон, из всех императоров Рима особенно увлекавшийся эллинской культурой, примерно в 67 году до н. э. выбрал Грецию местом своей единственной зарубежной поездки. Он выучил греческий язык и совершил насыщенное турне, в ходе которого участвовал во множестве спортивных, музыкальных и актерских состязаний. В числе греческих сувениров Нерона были лиры, мраморная статуя Эрота из Феспий, 1800 венков, выигранных им на музыкальных конкурсах, и эллинские костюмы. Самой ценной среди них была пурпурная мантия, усыпанная золотыми звездами (похожие наряды и сегодня продаются в греческих магазинах для туристов). Нерон участвовал в Олимпийских играх на колеснице, запряженной 20 лошадьми, и специально ездил в Дельфы, чтобы посоветоваться с оракулом. Однако Нерон не удостоил вниманием Спарту, поскольку, как он сам говорил, спартанская дисциплина и строгий образ жизни были ему не по нраву. Он также не стал заезжать в Афины – не потому ли, что там судили Ореста за убийство матери? (Этот лукавый комментарий критика намекал на совершенное самим Нероном матереубийство.)
Примерно в 160 году Павсаний написал «Описание Эллады», первый туристический путеводитель, ставший образцом для всех следующих авторов. Греческие каникулы Павсания продолжались, по разным оценкам, от десяти до двадцати лет. Некоторые полагают, что он отправился в путешествие, стремясь забыть несчастную любовь, как это сделал Проперций, надолго уехавший в Грецию, чтобы «изгладить шрамы в сердце». Путеводитель Павсания, написанный для любителей эллинских достопримечательностей и до сих пор не утративший актуальности, переполнен ценными сведениями об истории, интересных местах, состоянии дорог, а также советами, как сэкономить время, и описаниями диковин из всех уголков Греции.
Павсаний путешествует по Греции на своей повозке.
Рисунок Адриенны Майор
В то время, когда Павсаний начал свое путешествие, содержанием и охраной дорог (многие из которых сохранились до наших дней), а также постоялыми дворами, мулами и повозками в Греции распоряжались римские власти. Повозку можно было взять напрокат в одном городе и оставить в другом, так же как это делают сегодня с арендованными автомобилями. Император Адриан расширил дорогу из Афин в Коринф, чтобы по ней могли пройти рядом две колесницы, а великая Эгнатиева дорога соединила северо-западное побережье Греции с Константинополем. На средства Нерона и других инвесторов вдоль Эгнатиевой дороги были построены гостиницы. Рядом с афинской агорой для удобства посетителей возвели большие общественные туалеты. Около достопримечательностей предлагали свои услуги чичероне, там же продавали путеводители, сувениры и репродукции произведений искусства. Например, на агоре миниатюрный бюстик Сократа предлагали купить рядом с «тем самым местом, где он выпил цикуту». Дельфийский оракул, с которым когда-то советовались о внешней политике цари и императоры, стал гуру для звезд – богатые горожане, и даже такие люди, как Цицерон и Нерон, теперь специально ездили к нему, чтобы узнать собственную судьбу. Популярностью пользовались и другие оракулы и виды гадания, в том числе гадание на игральных костях, зеркалах, ящерицах, птицах, а также толкование снов и приготовление волшебных зелий (многие из этих практик описаны у Павсания).
Павсаний неустанно разыскивал места, представляющие исторический или романтический интерес, а также разнообразные примечательные древности. Как и Геродот, Павсаний иногда раздражал окружающих своим любопытством – он приставал к местным проводникам с расспросами или начинал спорить с ними, и вступал в дискуссии с другими туристами о тонкостях древнегреческой религии. Обычно он путешествовал на конной повозке, но иногда дорога была слишком узкой, и идти по ней было «легче… человеку пешком, без поклажи, чем верхом на муле или коне». В книге Павсания то и дело встречаются жалобы на крутые тропы и плохие дороги, но он всегда сообщает читателю, стоит ли то или иное зрелище затраченных усилий. Например, в Дельфах ему пришлось долго карабкаться по крутой каменистой тропе, однако открывшееся ему зрелище он оценил так: «Из всех пещер, которые я видел, эта кажется мне наиболее достойной осмотра». Позже в тот же день Павсаний преодолел еще один участок пути, «тяжелый даже для пешехода налегке», но к счастью, на вершине его ждал Кастальский источник, воду которого он счел «приятной на вкус»[43]. Около другого города проводники указали ему на два камня из красноватой глины, предположительно оставшиеся после создания первых людей. Описание их Павсанием настолько заинтриговало следующих путешественников, что люди приезжали на поиски этих комьев засохшей глины даже в XVIII и XIX веках.
На горе Геликон Павсаний поднялся к пруду, у которого юноша Нарцисс томился от любви к собственному отражению – хотя сам Павсаний считал этот миф «сущей чепухой». Его больше заинтересовали логово любителя загадок Сфинкса, поле, где Кадм посеял зубы дракона, из которых затем выросли полностью вооруженные люди («по преданию, если кто ему верит»), и захватывающие петушиные бои в местечке близ Фив. В Лебадии Павсаний обратился к оракулу Трофония и пил воду из источников под названиями «Забвение» и «Память». В Херонее он рекомендовал обратить внимание на знаменитое благовонное масло, изготовленное из цветов лилий, роз, нарциссов и ирисов («Это масло целебно при людских болезнях»).
Возле Академии Платона в Афинах Павсаний задержался у «Прыжка влюбленного» и жертвенника, посвященного безответной любви. В Мегаре его особенно поразил Камень-арфа в городской стене. Когда туристы бросали в него камешки, он звенел, словно арфа, – предположительно из-за того, что как-то раз во время строительства Аполлон оставил на этом камне свою кифару. «Я очень этому удивлялся», – пишет Павсаний. В число обязательных для посещения мест во времена Павсания также входили Львиные ворота, царские гробницы и потайная лестница в Микенах, выставленный напоказ оружейный пояс, который Геракл похитил у амазонки Ипполиты, поле битвы при Марафоне, где еще слышались призрачные звуки сражения, и мраморные карьеры с незаконченными статуями на горе Пентелико.
По уверениям местных проводников, в Греции существовало такое количество мест, где якобы отдыхал Геракл, и озер, где якобы купалась Елена Прекрасная, что римские туристы, вероятно, ухватились за систему рейтингов Павсания с огромным облегчением. Его оценки колебались от восторженно положительных («вы ахнете», «я очень этому удивлялся», «мое любимое», «очень достойно» и «восхитительный») до откровенно отрицательных («крайне глупо», «сущая чепуха», «совсем неразумно» и «пустая трата времени»). За годы путешествий по Греции Павсанию показывали немало «мест, где купалась Елена» и «мест, где побывал Геракл». Например, в Эпидавре гордились оливковым деревом, ствол которого был «скручен самим Гераклом». Павсаний с восхищением осматривал великое множество источников, появившихся там, где Пегас ударил о землю копытом (один из них был в Коринфе), мест, где была убита Медуза (одно из них в Аргосе), источников, в которых Гера обновила свою девственность (один возле Элевсина, другой в Нафплионе), тенистых прогалин, где Дионис останавливался, чтобы выпить чашу вина, или Зевс встречал девушку (такие попадались повсеместно), гротов, откуда Плутон похитил Персефону и унес ее в подземное царство (в Нафплионе, Трезене, Гермионе, Беотии и т. д.), пещер, где обитали различные львы, с которыми боролся Геракл (в Тиринфе, Немее, в горах Китерон), а также десятки конкурирующих мест рождения или захоронения богов и героев.
Классические греческие скульптуры и картины вызывали огромное восхищение у римлян, заядлых коллекционеров сувениров. За много веков до того, как лорд Элгин совершил набег на мраморы Парфенона, Сулла (разграбивший Афины в 86 г. до н. э.), Луций Муммий (разграбивший Коринф в 146 г. н. э.), Веррес (разграбивший Самос в 82 г. до н. э.) и другие богатые римляне вывозили из Греции древности для украшения своих итальянских вилл. О разграблении греческих религиозных святынь с большим возмущением высказывался Цицерон. Начало этому, очевидно, положило похищение Суллой двух огромных колонн из храма Зевса в Афинах, после чего в Италии коринфские древности стали предметом всеобщего увлечения. Списки приобретений грабителей заставили бы Жана Пола Гетти побледнеть от зависти. Из Греции вывозили даже мифических существ: Сулла приобрел живого сатира из пещеры в Фессалии, а у императора Клавдия был детеныш кентавра, законсервированный в меду. Павсанию в Беотии показали тритона, который, по его словам, выглядел весьма впечатляюще, но не продавался. Во II веке от Рождества Христова греческие скульпторы не покладая рук пытались удовлетворить ненасытный спрос римлян на древнегреческие мраморы, копируя классические античные статуи и создавая новые образцы.