Сыновей Коралл редко брали на королевские приёмы: принцев просто было слишком много. Однако, когда Карапаксу, Спруту и Синю исполнился год, отец позвал всех троих на их первый в жизни бал. Братья были в восторге, а Карапакс места себе не находил, всё волновался. Что там говорить, как себя вести? Когда можно есть, а главное – когда нельзя?
По случаю бала Жабр подарил сыновьям по паре серёг в виде тяжёлого золотого кольца с жемчужной подвеской. Спрут и Синь нацепили свои без всяких затруднений, Карапакс же никак не мог разобраться, потому что украшений прежде не носил. Собственные когти казались грубыми и неуклюжими и не могли справиться с застёжкой. В конце концов серьги вообще выпали из лап, и их занесло течением в морскую траву, устилавшую пол общей спальни.
Братья насмешливо наблюдали, как Карапакс ползает в поисках. Одну серьгу он нашёл, другую водоросли будто проглотили.
«Давай, старайся! – подмигнул Спрут светящимися чешуйками. – Клянусь китовыми потрохами, у тебя щупальца вместо лап.»
«Пока, увидимся на балу!» – Синь помахал лапой, выплывая в дворцовый коридор.
«Если успеешь найти», – ехидно добавил Спрут, пуская пузыри от смеха.
Карапакс обиженно глянул на оставшуюся серьгу, зажатую в когтях.
– Ар-р-р! – в бешенстве и отчаянии зарычал он. – Ну-ка, живо, сама на место!
И замер в изумлении: золотое кольцо с жемчужиной внезапно дёрнулось, вырываясь из лапы, и рванулось вверх. Раздался щелчок, и в следующий миг ухо отяжелело. Карапакс глянул в зеркало: серьга висела на месте, в точности там, где положено.
Ну и ну!
Его охватил ужас, смешанный с восторгом. Объяснение случившемуся могло быть только одно.
Историю Альбатроса ему уже приходилось слышать. Конец её был ужасен. В свитках о старых временах, однако, упоминались и другие морские дракоманты, такие как Глубин, которые обращались со своим даром осторожнее, и им повезло больше. Карапакс не раз задавался вопросом, как бы он сам вёл себя, обладая такой властью, и каково это вообще.
Первым делом он решил удостовериться, что не ошибся. Одна из стен спальни была отделана кораллами, и небольшая веточка давно уже торчала надломленной. Дракончик осторожно оторвал её, сжал в когтях и произнёс про себя:
«Пусть этот кусочек коралла помогает мне найти то, что я ищу!»
С сомнением глянув на веточку, которая ничуть не изменилась с виду, он добавил, мигая полосками на боках:
«Ищи другую серьгу!»
Он едва успел задуматься, понимает ли коралл морской язык, как алая веточка вдруг задёргалась в когтях и потянула вниз, к полу. Тянула и тянула, пока не уткнулась в скрытое травой золотое кольцо, и лишь тогда успокоилась.
Тот момент в жизни Карапакса, наверное, был самым счастливым. Потом всё становилось хуже и хуже. Но тогда… Он дракомант, настоящий! Посмотрим теперь, кто над кем посмеётся! Да и мать с отцом не смогут не заметить такого сына. Сейчас он ворвётся и объявит о себе прямо на балу, и весь дворец сбежится на него посмотреть!
Последняя мысль немного пугала. Чего захотят драконы, чего потребуют? А вдруг на этот раз не получится, что тогда про него подумают?
Он помнил, что в свитках драконы с особыми способностями проявляли их впервые по-разному. От этого зависело даже, герой ты или злодей. Самые лучшие показывали себя в тот момент, когда были нужнее всего, но никто от них ничего чудесного не ожидал. И вот, когда всякая надежда уже потеряна, появляется герой и спасает всех! Если дождаться такого случая и преподнести сюрприз к восторгу всех окружающих, никто не подумает ничего лишнего, и можно будет прослыть героем наверняка.
Такая история куда больше устраивала Карапакса. Он скрыл свои способности в ожидании своего звёздного часа, который обещал рано или поздно представиться: войне драконьих племён не было видно конца.
Шанс представился неожиданно, когда отцу потребовалась срочная помощь, и Карапакс позорно провалил задание, даже не распознав сперва его важности.
И вот теперь в дождевом лесу вдали от родного дома морской дракончик сидел на суку и вертел в лапах тот самый зачарованный коралл. В последний раз он использовался, как раз когда отец попросил отыскать Скорпену. Спрут и Синь увязались за братом, по обыкновению хихикая и издеваясь над его неуклюжестью, поэтому применять магический предмет пришлось с особой осторожностью. Однако, против ожиданий, толку от коралла не было никакого. Он упорно тянул в сторону от Глубокого дворца – потому Карапакс и оказался снаружи, в саду, а отец, наверное, решил, что сын просто гуляет.
Знай он, что величайший момент уже настал, мог бы зачаровать что-нибудь другое, даже под взглядами братьев. Раскрыть всем свой секрет и спасти ещё не вылупившихся сестёр-принцесс. Да что там говорить, мог бы и убийцу поймать с помощью магии… но даже не подумал об этом, пока годы спустя вернувшаяся Цунами не разобралась сама. А как бы он признался после того, что произошло? История всё равно уже не сложилась. Отец бы первым делом спросил, почему он, обладая такой властью, не спас сестёр, и что бы Карапакс ответил? Кому нужен дракон, который может, но не хочет помочь своей семье?
Годы шли, и всё становилось только хуже. Почему он не применил магию, чтобы спасти отца из плена у небесных? Почему не помог отразить нападение на Летний дворец?
Что он вообще за дракон такой, бесполезный и беспомощный? Одно название, что дракон.
Карапакс так сильно сжал когти, что красная коралловая веточка вонзилась в лапу. Разжал, посмотрел, вздохнул. Так его подвела, а он даже не выбросил – потому что напоминала о первом настоящем заклятии и кратком миге счастья, когда будущее казалось светлым и безоблачным.
Может, и сейчас не сработает… но зачаровывать что-то новое слишком опасно из-за Мракокрада, так что придётся рискнуть.
– Ищи Ореолу, – шепнул дракончик.
Коралл вздрогнул, чуть завибрировал и потянул его сжатую лапу вверх и в сторону. Расправив крылья, Карапакс взмыл с ветки сквозь древесные кроны и двинулся, осторожно лавируя в чаще и слушаясь указаний волшебного амулета.
Только сейчас ему пришло в голову, что коралл мог помочь Беде найти бывшую королеву Пурпур, а ему самому – друзей в Мечте на краю пустыни. Вместо этого веточка всё время провалялась в мешке с другими пожитками. Он просто-напросто забыл о ней, не ожидая уже никакой пользы… да и от меднокрылой трудно было бы прятать.
Тем не менее мог! И это тоже к списку бездарно упущенных шансов принести пользу магией… который всё растёт, мрачно подумал дракончик.
Ореола оказалась совсем недалеко, в селении радужных, построенном на верхушках деревьев. Подлетая, Карапакс замечал среди зелени всё новые гамаки, мостики и хижины, среди которых бродили пушистые серебристо-серые ленивцы и порхали яркие драконы всевозможных расцветок.
Королева спала на самом солнцепёке, широко раскинув крылья на плетёной из лиан площадке. Потрошитель сидел рядом, бдительно окидывая взглядом листву и заросли подлеска внизу.
В таком живописном и мирном месте трудно было ожидать каких-то угроз, но Карапакс вспомнил о Мракокраде с его пятёркой новых бойцов, одарённых сверхспособностями, и зябко поёжился несмотря на тропическую жару.
Коралл упорно тянул его к Ореоле, однако телохранитель поднялся и заступил дорогу, глядя на незваного гостя с подозрением, хотя и не враждебно.
– Ни с места! – скомандовал он. – Какое у тебя дело к королеве?
Зачарованному кораллу остановка не понравилась, и он больно уколол дракончика в лапу, толкая вперёд. Неудобная привычка, но амулету обязательно требовалось ткнуться в сам предмет поиска, иначе он не успокаивался. Сам летать не умел, но теребил хозяина, пока не добивался своего. Тогда, после трагической гибели яиц с принцессами, Карапаксу пришлось подниматься среди ночи и плестись через весь дворец, чтобы коралл с удивительным для неодушевлённого предмета занудством смог продемонстрировать ему тело казнённой Скорпены.
– М-м… – замялся морской дракончик, удерживаясь в воздухе взмахами крыльев и прикрывая зажатый в когтях амулет другой лапой. – Я тут это… следил за Мракокрадом… ну, когда вы улетели из деревни… И подумал, что королеве интересно было бы узнать, чем он там занимается.
– Сначала было бы интересно узнать, что у нас в лесу понадобилось морскому? – задумчиво хмыкнул Потрошитель. – Ты с Мракокрадом, что ли, прилетел?
– Нет-нет, – зачастил Карапакс, – я просто за ним слежу… – М-м… Я с Анемоной, – неловко объяснил он, – она моя сестра.
Ночного, однако, такое объяснение вполне устроило.
– Ясненько, – кивнул он. – Знаешь… что-то неохота мне прерывать солнечный сон её величества. Дело настолько срочное?
– Ну… – Морской дракончик задумался. В принципе, не очень. Сегодня Мракокрад больше никого не собирается осчастливить, так какая разница?
– Потрошитель! – вздохнула вдруг Ореола, открывая глаза. – Не знаю, в курсе ли ты, что у драконов есть уши, но на всякий случай имей в виду: спать под твои допросы несколько затруднительно.
– Могла хотя бы притвориться, – пожал крыльями ночной, – у тебя отлично получается.
– Я едва удержалась от смеха, когда ты завопил: «Ни с места!» – Королева потянулась и села. – Ну кто так говорит в наше время?
– Зато внушительно, – буркнул телохранитель.
– Выпендрёжно, лучше скажи.
– А я и должен выпендриваться, всё-таки начальник королевской охраны.
– Всё, тихо! – Радужная шлёпнула его хвостом. – Садись сюда, морской. Как тебя зовут?
– Карапакс, ваше величество, – вежливо поклонился дракончик. Коралл вблизи от цели просто взбесился, и королева с любопытством покосилась на сжатые лапы посетителя, ходившие ходуном. – Я младший брат Цунами… то есть один из них… нас много. – «Я гонец, всего лишь гонец», – напомнил он себе. – Вот, решил сообщить… Дело в том, что Мракокрад подарил нескольким ночным особые способности.
– Особые? – переспросил телохранитель. – Какие именно?
– Чтение мыслей… – начал перечислять Карапакс, – сверхсила… боевые навыки… удача на охоте… исцеление – ну, и всё такое прочее.