Я застонал, когда Хэдли провела языком по моему стволу, и вцепился ей в волосы. Наши с ней взгляды встретились. Я молча предупредил ее о том, что произойдет дальше. Хэдли вцепилась ногтями в мои джинсы и напряглась, а я жестко толкнулся в ее миниатюрный рот, проскользив мимо зубов прямо вниз по влажному и напряженному горлу. Моя девочка давилась и плакала, но продолжала принимать в себя член, словно это было ее чертовой работой. Хэдли начала задыхаться, а потом я ощутил, как по ее проходу стала подниматься волна тошноты. Это оказалось даже приятно. Я быстро отстранился, позволив ей справиться со своей ситуацией. Успокоив рвотные позывы, Хэдли обхватила мой член и стала его гладить.
Хорошая девочка.
Прекрасная, мать вашу.
После минета по ее подбородку стекала слюна, и мне захотелось кончить на ее итак запачканное мной лицо. Отметить Хэдли перед отцом. Показать ему, кому теперь принадлежала его дочь.
– Умоляй меня, детка.
– Пожалуйста, – прошептала она.
– Хочешь, чтобы я запачкал тебя, хмм? Хочешь стать моей?
Она кивнула, став сильнее обхватывать член.
– Я хочу быть твоей... папочка.
Яйца поджались, и сперма выстрелила, забрызгав все ее лицо. Этой девчонке понадобится долгий горячий душ, если она выберется отсюда живой. От одной мысли, как Хэдли будет выглядеть в душе обнаженной, пока я стану смывать с нее всю грязь, сердце в груди сжалось.
Да, я хотел оставить ее.
Как только член перестал изливаться, я отстранился от Хэдли. Она и не подумала вытереться, просто смотрела на меня с надеждой. Умоляя защитить и сберечь.
– Смотри, Дженворт, – усмехнулся я, убирая член. – Твоя малышка предпочитает меня, а не тебя. Какого хрена эта маленькая принцесса так жаждет стать моей шлюшкой? – я кивнул Фильтру. – Сними скотч.
Секунду спустя Дженворт уже орал во все горло.
– ТЫ УБЛЮДОК! ОНА МОЯ!
Я выгнул бровь.
– А разве она только что твой член сосала, а?
Хэдли вскрикнула, и этот звук резанул прямо до костей. Я резко повернул к ней голову и увидел, что мои слова причинили ей едва ли физическую боль. Хэдли дрожала от страха. Но не я пугал ее. А Мэррон. Все еще стоя на коленях она зарылась лицом в мой джемпер и обняла руками за талию.
– Встань, Хэдли, – произнес я мягко и так тихо, чтобы услышала только она.
Все еще дрожа, она поднялась, выглядя сейчас невероятно слабой и уязвимой. Я прижал ее к груди, игнорируя непрекращавшиеся крики Дженворта, и прижался губами к ее уху.
– Твой отец тебя обидел?
Хэдли резко кивнула.
– Он проникал в тебя?
Она всхлипнула.
– Ты же этого не хотела, так?
Хэдли замотала головой.
Этот разговор был только между нами. Не для ушей моих людей. И не для Дженворта. Сейчас существовали только мы вдвоем.
– Мы ведь не можем оставить его в живых, верно? Только не после всего, что он сделал моим девочками. Каждой из вас.
Она буквально повисла на мне.
– М-мы н-не м-можем.
– Хочешь сделать ему больно?
– Да, – выдохнула она.
– Дракон, – окликнул я его, – принеси мне свой нож.
Его глаза блестели от любопытства, когда он протянул мне нож рукояткой вперед. Я передал его Хэдли. Обхватив подбородок, испачканный слюной и спермой, я восхитился чертами ее лица. Из карих глаз Хэдли больше не текли слезы. Нет, теперь ее радужки поблескивали от ненависти и жажды насилия.
– Ты слеп, – проревел Дженворт. – Даже не видишь всей картины. Ты проиграл, старик. Ты не на вершине всего этого дерьма, как тебе кажется. Там сижу я, потому что понял правила игры. А ты никчемный неудачник.
– Болтай дальше, – предложил я ему.
Дженворт усмехнулся.
– В твои ряды затесались крысы. Одну из них я легко вычислил, пока ты сидел, запихнув палец в задницу.
Я напрягся и посмотрел на Фильтра, выражение его лица было непроницаемым. Когда Дженворт бросил понимающий взгляд на Дракона, я напрягся. Только не Дракон. Тот ему улыбнулся: мрачно, зло и насмешливо. Дракон мог бы стать злодеем любой сказки, которую читали каждому из нас в детстве. Но он был драконом, а не крысой.
– Было бы весело играть с тобой в детектива, – пробормотал я, – но я не в настроении для игр. А вот для пыток и боли оно самое подходящее. Заставь его страдать, малышка.
Хэдли отстранилась, слегка покачнувшись, а затем направилась к Мэррону. На бойне стало невероятно тихо, когда моя девочка остановилась возле отца с ножом в руке, словно вышла прямо из кошмарного сна.
– Хэдли, милая... – начал Дженворт.
Но он замолчал, когда она с размаху рассекла ему щеку. Он вскрикнул, а потом заговорил со скоростью буквально мили в минуту, моля ее о пощаде. Выпрашивая. Обещая все на свете.
– Это было несчастным случаем, – простонал он, когда Хэдли провела лезвием по его горлу, но недостаточно глубоко, чтобы достать до каких-либо вен. – Ты должна мне поверить. Я был так опечален смертью твоей матери. Ты так похожа на нее. А потом...
Хэдли вонзила нож прямо ему в рот. Тонкое лезвие пронзило язык. Брызнула кровь, еще сильнее пачкая мою малышку. Громко закричав, она рванула нож так, что часть языка Мэррона отлетела.
Все неподвижно стояли, наблюдая, как Хэдли сходила с ума. Нож был довольно коротким, так что, вероятно, она не убьет его, но боли доставит великое множество. После пятидесяти ударов ножом я сбился со счета. Грудь. Лицо. Плечи. Шея. Живот. Бедра. Член. Член. Член. Член. В груди поднялась гордость, когда Хэдли стала калечить его достоинство за то, что использовал его против нее. Дженворт превратился в кровавое месиво. Он стонал и молил дочь остановиться. Я подумал, что она продолжила бы свое занятие, если бы у нее остались силы, однако Хэдли споткнулась о матрас и упала на него.
Я подошел к Дженворту, любуясь ее работой. Я знал, что это чертовски больно.
– Отрежь ему яйца, – сказал я Дракону, кинув ему свой нож. – Заставь его сожрать их.
Пока Дракон стал с упоением стягивать с Мэррона штаны, я опустился на колени рядом с Хэдли и развернул малышку так, чтобы она видела, что делали с ее отцом. А потом прилег рядом, прижав к своей груди и даря, тем самым, ощущение безопасности.
Дракон схватил яйца Дженворта и стал срезать тонкую чувствительную плоть, удерживавшую их на теле. Хэдли снова едва не вырвало, когда Дракон стал заталкивать окровавленные волосатые яйца ему в рот. Использовав рукоятку моего ножа, Дракон пропихнул ему их прямо в глотку. И прежде чем Дженворт даже попытался их выплюнуть, Пэйн замотал ему рот скотчем, совсем как Патнэму раньше.
Я наблюдал, как все мои люди выбивали из Дженворта дерьмо. Пинали. Насмехались. Мучали. Как бы мне не хотелось заставить его страдать от собственной руки, я предпочел опустить ее туда, куда мне больше всего сейчас хотелось. Я положил ладонь на обнаженный живот Хэдли, пробравшись под толстовку. Мне хотелось защищать и оберегать.
«Мое».
Хэдли стала моей.
Она и наш ребенок.
И ничто больше не сможет это изменить. Я не позволю кому-либо снова отнять у меня семью.
На этот раз кресло с практически мертвым Дженвортом подтащили к огню Дракон и Фильтр. Патнэм уже обуглился и дымился. Они забросили его рядом, чтобы он тоже смог сгореть заживо в те последние минуты его нелепой жизни. Когда крики Дженворта затихли, меня охватило умиротворение.
Все кончено.
Однако в следующий миг мир перевернулся с ног на голову, разверзнув врата ада, когда на бойню ворвалась Сторми.
– ФБР! Никому не двигаться!
Глава 26Хэдли
Я приподнялась на локте и в замешательстве уставилась на Сторми. Она стояла в дверях с пистолетом наготове и двумя людьми по бокам от нее и смотрела на лежавшего позади меня Койна.
Совсем недавно Сторми была со мной на кухне. Бермуды сделал мне бутерброд и отвел наверх. Должно быть, тогда она и ускользнула.
– Сторми? – прохрипела я.
– Агент Бренда Гейл, – жестко произнесла она. – Все на колени, руки за спины. Хэдли, милая, подойди сюда.
Койн крепче притянул меня к себе.
– Агент Гейл, – рыкнул он, – Хэдли останется со мной, – я ощутила исходившую от него убийственную ярость, опалявшую, как огонь, в котором горели два тела. – Беги, Сторми, пока я не натравил на тебя Фильтра.
– Нет, – отрезала она, ее взгляд стал еще жестче. – Я думала, что смогу, но больше не в силах смотреть, как ты губишь эту юную девушку. Ты же убьешь ее, – Сторми вздернула подбородок. – Может, она и беременна от тебя, но это не должно означать, что ее жизнь кончена.
– Чего ты хочешь от меня? – потребовал Койн. – Выкладывай, мать твою. Если заберешь Хэдли, я найду ее где угодно. Ты же знаешь.
– Я хочу, чтобы ты отправился в тюрьму, где тебе самое место, – рявкнула в ответ Сторми.
Койн медленно поднялся, потянув меня за собой. Вероятно, поставить между ним и агентом под прикрытием меня было разумным решением, поскольку именно за мной Сторми и пришла.
– А где твоя команда? – спросил Койн. – С тобой только двое?
– Этого достаточно до прибытия остальных, – отрезала она с фальшивой уверенностью в голосе.
– Хмм, – только и ответил Койн.
– Пожалуйста, не убивайте ее, – прошептала я.
– Зачем ты следишь за мной, Сторми? – осведомился Койн, проигнорировав мои слова. – Почему не можешь оставить в покое?
Мое внимание привлекло какое-то движение. Вперед шагнул Фильтр.
– Ты все это время разыгрывала меня, Сторми? Как ты посмела?
Она плотно сжала губы, даже не посмотрев на него, лишь неотрывно следя за мной.
– Это моя работа, – огрызнулась Сторми. – Из всех, к кому я могла подобраться, ты оказался ближайшим к верхушке.
– Но зачем тебе Койн?
– Не Койн... – начала она, но ее прервало два оглушительных выстрела.
Бам! Бам!
Два агента позади нее свалились замертво, а глаза Сторми расширились от страха.
– Я, – громко произнес Страж позади нее. – Ей нужен был я. Правильно, агент Гейл?
Он прижал пистолет 45 калибра к ее виску и выхватил из ее пальцев оружие. Все произошло молниеносно, но я была рада, что Страж не стал стрелять в Сторми.