Похищения людей самими наркоторговцами были же обычным явлением. Если кокаиновый босс не мог получить деньги от коллеги, он похищал его дочь или сына и использовал их в качестве рычага давления. Все знали, что наркоторговцы могли оставить жену в качестве залога во время рискованной сделки. Но в последнее время ситуация обострилась, и самым печально известным примером стала попытка группировки М-19 похитить Карлоса Ледера.
Однако толчком и переломным моментом стало вовсе не это событие, а случай с Мартой Ньевес Очоа, младшей сестрой Хорхе Очоа. М-19 похитила ее 12 ноября 1981 года из Университета Антьокии. Они требовали 15 миллионов долларов в качестве выкупа. Вырученные деньги, вероятно, предназначались для покупки крупной партии оружия. Но семья Очоа платить не собиралась.
«Большое собрание» состоялось в конце ноября. Хорхе Очоа созвал встречу и назначил ее в Медельине в «Лас Маргаритас», хотя некоторые источники называли местом проведения отель «Интерконтиненталь», а третьи утверждали, что она состоялась вообще в Кали. Мнения разошлись и в отношении реального количества участников. Кто-то считал, что присутствовали всего 20 боссов – топовые имена в кокаиновом бизнесе. Но большинство склонялось к тому, что на встрече действительно были все 223 наркоторговца, подписавшие распространенный в Кали манифест. Среди них были и торговцы кокаином со всей страны, и контрабандисты марихуаны с северного побережья, и пилоты, которые работали на обе группы.
Ледер, который все еще восстанавливался после огнестрельного ранения, играл важную роль на встрече, но руководил собранием Очоа при поддержке Пабло Эскобара. Участники составили проект манифеста и договорились обнародовать его в Кали, третьем по величине городе Колумбии, а не в Медельине. Отчасти выбор в пользу Кали предназначался для того, чтобы придать их акции более широкое распространение – футбольный клуб «Америка», гордость Кали, принадлежал криминальной семье Хильберто Родригеса Орехуэлы, а медельинская команда «Насиональ» – отмывателю денег Эрнану Ботеро.
Наркобароны на своей сходке избрали Сантьяго Окампо президентом, Мануэля Гарсеса – вице-президентом, а Хорхе Очоа назначили казначеем. Первые двое были уважаемыми людьми среднего возраста, видными фигурами из прошлого. Очоа символизировал будущее.
Когда манифест был написан, а встреча закончилась, верный помощник Эскобара, Пабло Корреа Арройаве, пригласил всех на большой пикник в свою «финку» под Медельином. Наркобоссы ели, пили, общались и обнаружили, что между ними довольно много общего.
Но чтобы утвердить возникшее товарищество, нужно было решить вопрос с похищением Марты Ньевес. Ночью 30 декабря 1981 года сильно напуганную женщину по имени Марта Корреа де Берналь обнаружили прикованной цепью к решетчатым стальным воротам редакции газеты «Эль Коломбиано» в центре Медельина. На ее шее висел плакат, в котором говорилось, что она жена главаря М-19, похитившего Марту Ньевес Очоа. Дочь Берналя тоже похитили, но все же потом отпустили. Группировка «Смерть похитителям» сделала заявление, что они не причиняют вред невинным детям.
К середине января список приписываемых им деяний достиг мифических масштабов. Группировка ураганом сокрушала М-19. Говорили, что за шесть недель своего существования они схватили и казнили более ста партизанских боевиков. Также сообщалось, что отряды вооруженных людей прочесывали сельскую местность в поисках членов М-19. Они стучали в двери, задавали вопросы и избивали до смерти или стреляли в любого, кто, по их мнению, мог иметь какое-либо отношение к похищению Марты Ньевес.
Невозможно определить, насколько это соответствовало правде, но подтвержденные факты об их действиях были впечатляющими. В январе боевики группировки схватили главаря М-19 в Антьокии. Они раздели его и связали, а затем бросили на пустыре в северной Боготе и вызвали полицию. В начале февраля члены группировки контрабандой передали пистолет в медельинскую тюрьму, и там один из заключенных убил с его помощью двух уличных бандитов, сидевших за похищение людей.
Еще стало ясно, что многие использовали действия группировки как дымовую завесу, чтобы сводить собственные счеты. В январе пятеро головорезов с автоматами ворвались в агентство недвижимости в фешенебельном районе Эль-Побладо в Медельине, открыли огонь и убили всех шестерых находившихся там людей. Они искали владельца агентства, торговца кокаином второго эшелона по имени Хоакин Буилес Гомес, но его там не оказалось. Снова пострадали невинные люди.
А 26 января медельинские лидеры обратились в генеральную прокуратуру, обвинив людей из M-19 в том, что они лишь марионетки своих боссов, которые их используют, чтобы запугивать простых граждан. Неделей ранее головорезы М-19 убили трех глав профсоюзов.
Всего за первые две недели 1982 года полиция насчитала в Медельине тридцать убийств. 6 февраля было новое заявление от группировки с требованием отпустить Марту Ньевес: «Наше терпение на исходе».
Марта Ньевес вернулась домой целой и невредимой 17 февраля 1982 года. На следующий день освободили пятерых высокопоставленных заложников из М-19. Ходили слухи, что Очоа так и не заплатили им ни сентаво, а действуя методами М-19, они преподали партизанам урок. Выводы были сделаны: лучше вернуть девушку и постараться забыть о том, что произошло между Очоа и М-19. Худой мир всегда был лучше хорошей войны. Позже в 1982 году тучный Фабио Очоа, патриарх семьи, появился на местной выставке лошадей верхом на коне Выкуп. Может быть, он купил его на сэкономленные деньги, которые не пришлось платить за свободу дочери?
На самом деле Очоа все же вели переговоры с М-19 и даже заплатили часть выкупа. В одном полицейском отчете говорилось, что они сторговались на 535 000 долларов. Другие источники сообщали, что плата была намного выше и, возможно, включала не только деньги, но и оружие. Переговоры проходили в Панаме в течение нескольких недель, скорее всего, под контролем местных вооруженных сил и с участием как минимум одного из членов правительства страны. Негласным наблюдателем на переговорах был начальник военной разведки Панамы полковник Мануэль Антонио Норьега.
Источники, знакомые с ходом переговоров, назвали дело Марты Ньевес первой возможностью Норьеги встретиться с молодыми колумбийскими наркоторговцами, и оно положило начало чрезвычайно прибыльного сотрудничества. Намного позже в Майами на суде представили документы, в которых говорилось, что в 1982 году Норьега заключил сделку с Эскобаром и его двоюродным братом Густаво Гавирией. С его руки наркоторговцы смогли переправлять кокаин еще и через Панаму за определенную комиссию, или по 100 000 долларов за каждый груз. Люди Эскобара тренировали пилота Норьеги на личном самолете Пабло «Пайпер Шайен». Он курсировал с кокаином между ранчо Эскобара и Панамой. Согласно документам, к концу 1982 года Эскобар перевез четыреста килограммов кокаина в Панаму, а Норьега поднял свои тарифы до 150 000 долларов за партию. Обе стороны казались удовлетворенными сотрудничеством. Вскоре стало совершенно очевидно, что наркоторговцы выбрали правильного союзника. В 1983 году Норьегу назначили главнокомандующим вооруженными силами Панамы, то есть самым влиятельным человеком в Панаме.
Дела и заслуги группировки позволили наркобоссам из Медельина обрасти еще большими легендами. Никого не волновало, как и что же произошло на самом деле, но колумбийцы начали считать их всемогущими. Они поймали главаря M-19 в Антьокии – сделали то, что никак не получалось у колумбийской армии многие годы. Они хотели, чтобы партизаны отпустили Марту Ньевес Очоа, и M-19 подчинились. Наркобароны устроили в Медельине очередную кровавую баню, а власти продемонстрировали полное бессилие. Когда ночью начиналась стрельба, полицейские прятались в машины и ждали. Когда все прекращалось, они собирали трупы.
Независимо от реального размера выкупа, после освобождения Марты Ньевес стало ясно, что М-19 больше не интересует похищение членов семей наркоторговцев. В последующие годы они и вовсе будут чаще сотрудничать друг с другом, чем конфликтовать. В первой войне Медельинский картель одержал победу.
И самое главное – похищение Марты Ньевес раз и навсегда продемонстрировало, что именно Медельин является центром торговли кокаином в Колумбии. Когда местные банды организовали встречу, там собрались торговцы наркотиками со всей страны. Когда правоохранительные органы хотели узнать о новых способах в торговле кокаином, нужно было искать их в этом городе. Медельинский картель, уже практически не скрываясь, был открыт для всех, кто хотел себя попробовать в кокаиновом бизнесе.
Для Эррола Чавеса из УБН 1982 год стал поворотным. После изъятия кокаина с борта авиакомпании «ТАМPA» его начальство в Вашингтоне наконец-то начало понимать, что кокаин перевозили крупными партиями в несколько тонн. Но это означало, что УБН нужно пересмотреть свое мнение о преступниках, которых они пытаются поймать. С каждым днем торговцы кокаином все больше становились похожи на международных бизнесменов, которыми они по факту и являлись, и все меньше на искателей приключений, которыми они когда-то были. Кокаин превратился в огромный бизнес.
Как и раньше, мелкие торговцы кокаином добавляли свои партии к грузам Эскобара и Очоа. Но теперь, в отличие от предыдущих случаев, до них доходила информация, что важные люди недовольны, если мелкие торговцы пытаются работать самостоятельно. Очоа и Эскобар были готовы отправлять и очень маленькие партии. Они продавали кокаин мелким торговцам, понимая, что заплатят им за услуги нескоро, а то и вовсе не заплатят. Они «страховали» весь кокаин в своих грузах и никогда его не отправляли, если в запасе не было аналогичного объема, который можно было бы сразу отправить в случае изъятия. Американские агенты по борьбе с наркотиками называли их «Ллойдом из Медельина», сравнивая такой прагматичный подход с работой международной корпорации страховщиков. Колумбийские наркобоссы сделали торговлю кокаином практически безрисковым бизнесом для мелкого дельца. А он, в свою очередь, если повезет и его не кинут, мог легко заработать на новую машину или новый дом.