В тот же день солдаты обнаружили базовый лагерь, вероятно принадлежащий партизанам – движению «Революционные вооруженные силы Колумбии», также известному как ФАРК. Как и в лабораторных комплексах, в лагере были общежитие, кухня и пункт связи. Солдаты конфисковали крупный арсенал автоматов, в том числе несколько пистолетов-пулеметов – израильские «Узи» и МАК-10. Они также нашли опорную плиту для миномета и несколько полуавтоматических винтовок. Там были груды ленинских трактатов, партизанских документов и руководств по тренингу бойцов, рулоны синей и зеленой ткани для пошива формы, треугольные желтые нашивки с эмблемой ФАРК, военные значки и полный набор оборудования швейной мастерской, включая промышленные швейные машины.
Солдаты пришли к тому же выводу, что и полиция несколькими днями ранее, – именно местные партизаны обеспечивали охрану баз наркоторговцев. Они исчезли в джунглях, как только прибыла полиция. Так подтвердились предположения посла Тамбса о связи наркобизнеса и партизан.
В целом полиция и армия за две с лишним недели превратили в пепел около тринадцати тонн кокаина, четырнадцать лабораторий и лагерей, семь самолетов и 11 800 бочек с эфиром, ацетоном и другими химикатами. В интервью Джонни Фелпс назвал объекты «индустриальным кокаиновым парком» и «Силиконовой долиной кокаина». Тамбс улетел в Вашингтон, где сообщил Госдепартаменту и журналистам, что Рамирес и его люди установили мировой рекорд по количеству конфискованного товара. По оценке колумбийских властей, эти лаборатории в джунглях за два года принесли Медельинскому картелю более 12 миллиардов долларов. То, что уничтожила полиция за несколько дней, по самым скромным подсчетам, стоило 1,2 миллиарда долларов.
Для Фелпса и Рамиреса сам факт существования «Транквиландии» имел огромное значение. Результаты операции ясно показали, что картель больше не собирал гигантские партии кокаина, объединяя продукцию десятков или сотен крошечных плохо оборудованных подпольных лабораторий. Фелпс лично никогда не видел лабораторий, подобных «Транквиландии», и, насколько ему было известно, никто в правоохранительных органах Колумбии даже не подозревал об их существовании. Стал очевиден источник гигантских партий, изъятых у авиакомпании «ТАМPA» в Майами в 1982 году. Было ясно, откуда наркоторговцы поставляли кокаин в США в таких огромных объемах.
Тем не менее для Рамиреса «Транквиландия» в чем-то оставалась загадкой. Ему так и не рассказали о маячках в бочках с эфиром, и он продолжал гадать, как Фелпс все это нашел. Либо у него был ценный информатор – эта мысль вызывала зависть, либо у него был доступ к спутниковой разведке, и это помогло обнаружить лаборатории по производству кокаина в густых джунглях.
«Транквиландия» – это вызов, который ни Фелпс, ни Рамирес не могли игнорировать. Если существовала одна «Силиконовая долина кокаина», то могли быть и другие. Значит, Рамиресу нужно было придумать способ их найти. А задача Фелпса заключалась в том, чтобы обеспечить его необходимым оборудованием для поиска.
К нужным ресурсам было относительно легко получить доступ, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Благодаря успеху с «Транквиландией» Фелпс мог без труда обеспечить финансирование от правительства США. Успешная операция все упростила в этом плане: «Видите, иногда ваши налоги используют с пользой».
До «Транквиландии» Рамирес был одним из многих подающих надежды сотрудников в высших эшелонах Колумбийской национальной полиции. Теперь же он в один момент стал лучшим из лучших, организовав самую впечатляющую операцию по борьбе с наркотиками в мировой истории. Головокружительная карьера.
Рамирес все прекрасно понимал и принимал как должное – скромностью он не страдал. Он любил быть в центре внимания и был уверен, что однажды станет главой колумбийской полиции. В то же время Рамирес не собирался почивать на лаврах. По натуре он был охотником, и после первого успеха он жаждал новых побед. Они с Фелпсом отправили наркоторговцев в нокдаун. Пришло время их растоптать окончательно.
Армия, со своей стороны, сделала все возможное, чтобы распространить обнаруженные доказательства связи партизан и наркобизнеса. Они представили выдержки из найденного заключительного документа шестой конференции ФАРК в мае 1982 года. В нем были подробные планы партизан по так называемой грамахе – сбору за грамм в размере 80 песо (75 центов) с наркоторговцев, перерабатывающих кокаин в районах, которые контролировали партизаны. Какета, провинция в джунглях, где находилась «Транквиландия», в течение многих лет была опорным пунктом ФАРК. В документе говорилось, что во всех возможных местах партизаны должны сосредоточиться «на крупных торговцах, захватывая товар для своих нужд или требуя за услуги по охране деньги, но так, чтобы движение не было официально замешано в этих связях».
Посол Тамбс тоже постоянно поднимал тему «наркопартизан», чем немало раздражал Белисарио Бетанкура, который все еще надеялся привлечь ФАРК к своему «мирному процессу». Но Бетанкура так и не удалось убедить в причастности партизан к наркобизнесу. Он счел, что доказательств слишком мало, чтобы поставить его «мирный процесс» под угрозу.
Колумбия все еще не была готова принять эту информацию. Армии не помогли ни громкий голос Тамбса, ни его прозелитизм. Как ни странно, своего рода доказательства этой связи озвучил заместитель командира ФАРК Якобо Аренас, который ответил на вопрос репортера через два месяца после операции так: «Я думаю, что не стоит обобщать. Возможно, время от времени кто-то из нас и получал деньги на добровольной основе от людей, которых называют наркоторговцами, но скажу так: если мы найдем кошелек, набитый деньгами на улице, мы его заберем».
Фелпса и Рамиреса наркопартизаны мало заботили. Их больше волновала оценка властями полученной информации. Присутствие такого количества жителей Антьокии в «Транквиландии» – у двоих из которых, как оказалось, были судимости – говорило о причастности Медельинского картеля. Попытки «Лос Паблос» заставить Рамиреса отступить еще больше подтверждали главную роль Пабло Эскобара в этом деле.
Причастность Очоа была доказана, когда самолет с грузом эфира и маячком дозаправился в «Газиенде Веракрус». В бухгалтерских книгах «Транквиландии» были четыре телефонных номера Фабио Очоа в Медельине и записи о покупке семисот килограммов кокаиновой основы у Роберто Суареса, кокаинового короля Боливии.
Но главным открытием «Транквиландии» стало то, что боготинский кокаиновый босс Хосе Гонсало Родригес Гача инвестировал огромные средства в проект в джунглях. Родригес Гача, которому на тот момент было тридцать шесть лет, до этого момента считался наркоторговцем второго уровня. Он был родом из города Пачо к северу от Боготы. Гача начал карьеру в наркобизнесе с перевозки листьев коки из Перу и Боливии. Невысокий и приземистый – метр шестьдесят пять ростом и весом около восьмидесяти килограммов, он обладал несколько эксцентричным характером. Гача обожал все мексиканское, особенно – музыку мариачи[41], а свои «финки» называл в честь мексиканских городов. За любовь к Мексике одни называли его «Эль Мехикано» – «Мексиканец». Другие называли его «Большая Шляпа», потому что он почти всегда носил огромную соломенную шляпу. Поговаривали, что он организовал крупные экспериментальные посадки коки в Гуавьяре, несмотря на неблагоприятный для этого климат.
И хотя Джонни Фелпс включил Родригеса Гачу в список десяти самых крупных торговцев в 1981 году, УБН и отдел по борьбе с наркотиками считали его всего лишь шестеркой Пабло Эскобара в Боготе – незначительным членом «Лос Паблос».
После «Транквиландии» их мнение изменилось. Первый намек на то, что Мексиканец играл важную роль при организации лабораторий в «льянос», обнаружили в разбитом самолете на одной из взлетно-посадочных полос в джунглях. В управлении гражданской авиации сообщили имя владельца – Хусто Пастор Родригес Гача, брат Гонсало. Самолет лишился лицензии из-за аварии в сентябре 1983 года.
Затем в отдел по борьбе с наркотиками пришло письмо от начальника полиции города Летисия, где картель покупал перуанские листья коки. В нем говорилось, что разгром «Транквиландии» стал «убийством» Родригеса Гачи в финансовом отношении. Согласно источникам начальника полиции, Родригес Гача с середины декабря 1983 года возил кокаиновую пасту и базу в район реки Яри из Перу. Благодаря лабораториям в джунглях ему удалось сколотить огромное состояние. Помимо сломанного самолета его брата, добавил шеф, отдел по борьбе с наркотиками в Яри захватил еще одно воздушное судно, тоже принадлежащее Родригесу Гаче. Наконец, Мексиканец, хотя когда-то и жил в Летисии и был там хорошо известен, не появлялся в городе с октября прошлого года.
Это означало, что Родригес Гача был намного более крупным игроком, чем ранее предполагали правоохранительные органы. Именно на него пришелся основной удар операции. Правоохранительные органы перевели Родригеса Гачу из разряда мелких пешек «Лос Паблос» в партнеры Медельинского картеля.
До рейда полиции в «Транквиландию» оптовая цена кокаина за килограмм в Майами составляла 14 000 долларов. После того как лаборатории накрыли, цена выросла как на дрожжах, это произошло впервые за три года и свидетельствовало о дефиците наркотика. Правоохранительные органы воспрянули духом. Крупнейший в истории перехват кокаина определенно нанес картелю ущерб. Но насколько этот урон был серьезен? И что картель собирался предпринять теперь?
14. Белый «мерседес»
Нервы министра юстиции Лары Бонильи были на пределе. Фелпс отмечал это при каждой встрече. Картель угрожал семье министра уже давно, но теперь они взялись за него самого.
Заступив на пост, Бонилья поневоле начал крестовый поход из-за того, что Пабло Эскобар попытался его очернить в 1983-м, обвинив в использовании «грязных денег». Лара Бонилья тут же смело контратаковал. С самого начала скандала наркоторговцы, несмотря на их деньги, власть, склонность к насилию и взятки, благодаря министру оказались в центре ежедневных нелицеприятных репортажей во всех газетах и на радиостанциях страны.