На следующий день в 4:50 утра Сил посадил «Си-132 Кей» на военно-воздушной базе «Хоумстед» к югу от Майами с семью центнерами кокаина на борту. Вечером он позвонил Лито и назначил встречу в торговом центре «Дейдленд». Они обсуждали дела в машине Бустаманте на парковке.
«Где товар?» – спросил Лито.
«Вон там, в “виннебаго”», – показал рукой Сил.
Лито это не понравилось. Было почти десять вечера, и парковка быстро пустела. Одинокий фургон будет всем мозолить глаза.
Сил ушел и оставил Лито у «Виннебаго». Агенты УБН увидели, что подъехал белый грузовик «шевроле». Из него вышел мужчина в белой футболке, пересел в «Виннебаго» и уехал. Агенты на нескольких машинах и вертолете последовали за ним по городскому шоссе № 1. Грузовик «шевроле» и серый «мерседес-бенц» тоже ехали вдалеке за «виннебаго». Подгадав подходящий момент, агент УБН на старом белом «бьюике-юнкере», въехал в фургон. Как по сигналу, сразу появился дорожный патруль Флориды.
У УБН был четкий план, чтобы как можно дольше держать дело Сила на плаву. Но по закону, агенты не могут допустить попадания наркотиков на улицы, даже если на кону преждевременное прекращение тайного расследования. Они должны были изъять всю партию. Чтобы операция продолжилась, надо было убедить контрабандистов, что все это вышло случайно. УБН инсценировало аварию, протаранив «виннебаго», когда мимо проезжала полиция. Патрульный получил инструкции, по которым он должен был позволить скрыться водителю фургона.
План почти сработал. Молодой колумбиец за рулем «виннебаго» предъявил водительские права, но не смог показать документы на автомобиль.
Он спросил полицейского, можно ли ему позвонить. Тот ему разрешил. Мужчина перешел улицу и направился в ресторан «У Венди». Один из агентов наблюдения сообщил по рации из машины, что мужчина зашел за ресторан и убежал: «Он пересек улицу, теперь он поворачивает за угол. И… он… он убегает».
Но агенты УБН не учли возможного вмешательства сознательных граждан, из-за которых операция могла провалиться. Случайный прохожий, который стал свидетелем аварии, погнался за колумбийцем, когда тот бросился бежать, и задержал его. Они боролись, пока не подъехал полицейский патруль Корал Гейблз. У полиции не осталось выбора – колумбийца пришлось арестовать.
В два часа ночи Силу позвонил Пол Этсель – колумбиец, который продавал автомобили в Майами и работал на Лито.
«Слыхал новости? – спросил Этсель. – Товар накрыли».
На следующий день Сил получил сообщение, что Лито хочет немедленно его видеть. Он решил, что его жизни может угрожать опасность, и попросил Джейкобсена организовать наблюдение. Они встретились с Лито в ресторане «Тони Рома» около «Дейдленда». Лито сказал, что важный человек, работающий на Очоа в Майами, хотел немедленно встретиться со всеми. Он назвал его Jota (Хота), что по-испански означает букву J.
«Один из наших постоянно пас “виннебаго” и говорит, что видел, как та тачка намеренно врезалась ему в бок, – сказал Лито, а Этсель перевел. – Он пытается сказать, что это была подстава».
Сил уселся в машину к Лито. Жена Лито Лус и Этсель поехали в дом на Брикелл-авеню, дом-тайник к югу от центра Майами. Вчетвером они поднялись на лифте в квартиру, где их ждали Хота и несколько колумбийцев. Хота сказал, что ему поручили расследовать случившееся. Он приказал молодому человеку, который ехал за «виннебаго», рассказать, как все произошло. Этсель переводил для Сила. Парень повторил, что видел, как водитель намеренно протаранил фургон.
«Да что такое он несет!» – рычал Лито, который, как контролер сделки, был кровно заинтересован в том, чтобы доказать, что копы случайно их накрыли.
Хота спросил, что об этом думает сам Сил. Тот ответил, что если есть подозрения, что все идет не так, то надо дело сворачивать. Дальше состоялся короткий разговор, который, к счастью для Сила, ему не переводили. Затем Хота попросил Сила показать ему водительские права и сказал, что свяжется с ним. Потом все должны были подождать, когда уйдет Хота. Он опасался хвоста.
Лито позвонил через день с хорошими новостями и сообщил, что все улажено. Он спросил Сила, сможет ли тот вернуться в Никарагуа и забрать новую партию кокаина. Сил сказал «да», а затем позвонил Воану в Манагуа. Он упомянул о случившемся.
«Мой друг говорит, что у тебя все в порядке», – сказал Воан.
«Да, в больничку загремел только один человек, но и с ним, кажется, все в порядке», – отозвался Сил. Он имел в виду, что арестовали только одного. Сил пожаловался Воану, что груз схватили, и сказал, что тем, кто принимает решения, нужно внести изменения в маршрут. Воан сказал, что к Силу обязательно прислушаются. «У них очень, очень хорошее и, я бы сказал, э-э-э… особое отношение к тебе, – запинаясь, выговорил Воан. – Наш общий друг просит об одолжении». То есть Пабло Эскобар. Воан с трудом подбирал слова, чтобы донести, что именно тот хотел.
«Иногда мой английский не очень, – вздохнул Воан. – Небольшое водное транспортное средство для… э-э… развлечения… э-э-э… Лодку вроде бы. Да, лодку».
Сил понял, что Эскобару нужен резиновый плот с подвесным мотором. Эскобар передал еще один список покупок во время его последней поездки в Никарагуа. Часть вещей была для дела – запчасти для самолетов, рации и тому подобное. Но в списке еще числились разные «капиталистические радости» – товары, которые было трудно достать в Никарагуа: видеомагнитофоны, десятискоростные велосипеды, скотч «Джонни Уокер Блек Лейбл», сигареты «Мальборо».
А еще он хотел, чтобы Сил привез ему полтора миллиона долларов наличными. Деньги были нужны для сандинистов, чтобы заплатить за возможность летать в Никарагуа. Лито не торопился собирать деньги, а у Сила поджимали сроки следующего рейса, поэтому он позвонил Эскобару напрямую из своего номера в отеле «Омни Интернэшнл» в Майами. Этсель должен был переводить. Он позвонил из гостиной люкса, а Сил снял трубку в спальне. Когда их соединили, Сил прикрепил к приемнику маленькую присоску от плеера «Сони Уокмэн». Поскольку Этсель был в другой комнате, он не мог видеть, что Сил записывает звонок.
«Это от Маккензи для Педро», – сказал Этсель по-испански мужскому голосу в Манагуа. «И что передать?» – спросил Этсель у Сила.
«Скажи ему, что меня тут кинуть хотят, – сказал Сил. – Детали для самолета и все остальное при нас. Потянуло на 150 кусков, но денег нам не дают».
Когда Эскобар подошел к телефону, Этсель перевел ему сообщение Сила.
«Джентльмен, с которым он работает, ничего ему не передал?» – спросил Эскобар. Услышав об отказе, Эскобар сказал, что никак не может на это повлиять – в конце концов, Лито работал на Хорхе Очоа. Но Эскобар сказал, что позвонит своим Лос Амигос (друзьям).
Затем Этсель передал Эскобару остальное: «А что касается той крупной вещи для тебя, то говорят, что у них сейчас ее нет».
Речь шла про полтора миллиона долларов, которые были нужны Эскобару.
«Понятно, – сказал Эскобар. – Я с ними свяжусь и узнаю, в чем проблема».
Чуть позже Силу позвонил рассерженный Лито:
«Я себе спокойно отдыхаю в Киc и только что узнаю, что вам нужны полтора лимона долларов, – сказал Лито. – Узнаю от Пабло Эскобара и его людей, но я не работаю на Пабло Эскобара. Я работаю на Хорхе, и мне очень не нравится, когда мне звонят ночью, чтобы я достал для вас бабло».
Тем не менее на следующий день Лито принес деньги Силу в отель в трех чемоданах и большой картонной коробке. Когда он ушел, Сил позвонил Джуре. В отель тут же прислали агента УБН, который сфотографировал 1 553 000 долларов наличными.
Сил вылетел на «C-123K» в Никарагуа на следующий день, 7 июля. Когда самолет приземлился в Лос Бразилес, Сил сказал Воану, что в воздухе получил радиограмму от одного из своих людей в Миссисипи о том, что место разгрузки находится под наблюдением полиции. Сил хотел оставить груз в Никарагуа. Воан отвел его к Пабло Эскобару, который выслушал аргументы Сила и поблагодарил за осторожность. Эскобар предположил, что в будущем можно вырыть подземные укрытия рядом со своими взлетно-посадочными полосами, как они раньше делали в Колумбии. Вторая партия весом в девятьсот килограммов осталась в Лос Бразилес.
Озабоченность Сила была липовой. Если бы он доставил товар, как и в прошлый раз, УБН пришлось бы его конфисковать. Агенты хотели продолжить расследование, но после захвата партии из «виннебаго» во второй раз подобное выглядело бы подозрительно. Джура хотел, чтобы Сил доставил боливийскую кокаиновую базу из Колумбии. Так УБН сможет определить местоположение лабораторий картеля в Никарагуа. А больше всего он хотел, чтобы Сил заманил Очоа и Эскобара туда, где их можно арестовать и экстрадировать, чтобы они предстали перед американским судом.
Сил собирался вернуться в США с пустыми руками, но Эскобар снова заговорил о боливийской кокаиновой базе для лабораторий в Никарагуа. Сил должен был доставить готовый кокаин на «C-123K» из Никарагуа на взлетно-посадочную полосу в северной Мексике. Ее купил Родригес Гача, который отвечал за распространение товара на Западном побережье. Пилоты на небольших самолетах должны были перевозить кокаин из Мексики в США. Один из самолетов полетит к взлетно-посадочной полосе в Джорджии, которая находилась под контролем друга Карлоса Ледера. Эскобар хотел, чтобы Сил проинспектировал полосы в Мексике и Джорджии, и он согласился это сделать. УБН в свою очередь надеялось схватить лидеров картеля в Мексике.
Все было готово к такому хитрому маневру, но дело внезапно развалилось. Из-за связей с сандинистами операция превратилась в политическую. Ситуация накалилась так, что прожгла дыру в расследовании. 26 июня Сил прибыл на военно-воздушную базу «Хоумстед» к югу от Майами с грузом в семь центнеров. Одновременно детали секретной операции стали известны советнику Совета национальной безопасности подполковнику Оливеру Норту, руководившему закрытым каналом помощи «контрас», которые были противниками сандинистов.
В тот день Норт записал имя Фредди Воана в свой ежедневник, а ниже добавил «Работает на Томаса Борхе» и «На фотографиях – Воан и армия Никарагуа». А в конце приписал: «340 килограммов кокаина».