ывать войны и продавать оружие, а одним из новейших оправданий для этого является борьба с незаконным оборотом наркотиков.
18. Покидая Колумбию
За исключением трагического убийства Лары Бонильи, 1984 год оказался успешным в борьбе с Медельинским картелем. Благодаря захвату лабораторий в «Транквиландии», распылению гербицидов над полями с марихуаной и введению в исполнение договора об экстрадиции правительства Колумбии и США смотрели в будущее с оптимизмом.
Но почти сразу после того, как Белисарио Бетанкур объявил военное положение, стало очевидно, что преследование картеля имеет предел. Количество арестов после убийства Лары Бонильи достигло впечатляющей цифры – 398 человек, но под стражей оставались лишь единицы из них. Например, обвинение в хранении оружия против старшего Очоа провалилось, и вскоре он оказался на свободе.
В ходе расследования по делу об убийстве Лары Бонильи полиция задержала только двух людей, которые подлежали экстрадиции. Джонни Фелпс, по-прежнему не особенно доверявший администрации Бетанкура, немедленно созвал пресс-конференцию в посольстве США, на которой он назвал аресты всего лишь тестовой мерой колумбийского правительства. К концу года США направили в Колумбию более ста запросов об экстрадиции. Фелпс в свою очередь хотел оказать максимальное давление на Бетанкура.
Он одним из первых понял, что убийство Лары Бонильи резко повысило ставки в войне с наркобизнесом. Если Колумбия хочет арестовывать наркоторговцев, нужны законы для судебного преследования и надежная судебная система, которая сможет упрятать наркоторговцев за решетку. Ну а если страна хочет выдать их США, то правительство должно обладать достаточной силой и властью, чтобы противостоять угрозам картеля. Колумбийской системе правосудия предстояли суровые испытания.
Наркоторговцы, спрятавшись в Панаме или в джунглях Колумбии, отступать не собирались. «Я – символ борьбы с империализмом, – разглагольствовал Карлос Ледер из своего убежища в джунглях. – И в этой борьбе цель оправдывает средства».
Тем временем в Колумбии стало еще опаснее, чем прежде. В июле Бетанкур на встрече с католическими священниками рассказал, что наркоторговцы угрожали ему по его частной телефонной линии в Президентском дворце Нариньо. Лишь ближайшие советники знали этот номер телефона. Бетанкур, который раньше был большим любителем выступать на публике, чтобы погреться в лучах славы, теперь ездил в бронированном автомобиле и редко появлялся на людях. В те времена, когда он проповедовал «философскую оппозицию» по отношению к экстрадиции, картель его не трогал. Но когда Бетанкур объявил тотальную войну наркотрафику, он стал их врагом.
Льюис Тамбс все больше и больше стал заботиться о своей личной безопасности. Сначала он ездил в бронированном лимузине «кадиллак» армии США с машиной сопровождения, в которой находились четверо сотрудников местной службы охраны. При нем всегда был револьвер «Магнум» 357-го калибра. Он довольно быстро обнаружил, что стреляет куда лучше своих колумбийских телохранителей. Но до Дикого Билла Хикока[49] ему было далеко. Такое положение дел его сильно нервировало.
Он отправил телохранителей на стрельбище, где вместе с ними регулярно тренировал стрельбу из пистолетов и израильских автоматов «Узи». К тому же это было полезно для укрепления морального духа. Стрелять нравилось всем, в том числе и самому Тамбсу. Дошло до того, что он мог выбить 242 из 250, а его телохранители, к счастью, научились стрелять даже лучше него.
Со временем советники по безопасности добавили к колонне Тамбса еще несколько машин сопровождения. К моменту убийства Лары Бонильи их насчитывалось пять: разведывательная, ведущая, его лимузин и еще две дополнительных. Кроме постоянного сопровождения службы безопасности, с ним везде находились два личных телохранителя, а также Тамбс мог задействовать подкрепление из военного корпуса численностью в пятьсот бойцов, назначенных для охраны посольства США и тамошнего персонала.
Сотрудники посольства добирались на работу в черных бронированных автомобилях. Их дети ездили в школу на автобусах в сопровождении армейских джипов с установленными на них пулеметами. Тамбс заставил всех сотрудников переехать из домов в квартиры и обеспечил им вооруженную охрану.
Его трижды вызывали в Вашингтон, чтобы задать вопросы об угрозах наркоторговцев и поговорить о безопасности. В конце мая 1984 года, вскоре после убийства Лары Бонильи, Белый дом направил к Тамбсу группу специалистов, чтобы те проконсультировали местных сотрудников его службы безопасности. Это произошло после того, как пустой автомобиль скатился с холма к резиденции посольства США, ударился о бордюр и взорвался, а обломки взлетели на сто метров в воздух. Еще немного – и машина задела бы ворота посольства. Сотрудники службы безопасности Тамбса осмотрели обломки, но обнаружили только переднюю ось. Другие части машины исчезли.
Команда из Белого дома пробыла в Колумбии несколько месяцев, а затем отправилась обратно. Угрозы по-прежнему поступали по телефону и по почте. В октябре 1984 года у Тамбса возникло ощущение, что посольство находится в осаде. Вашингтон разделял эту точку зрения. Госдепартамент телеграфировал, чтобы он «сократил» официальную делегацию США до минимума. Тамбс сначала попросил волонтеров покинуть Колумбию, а затем составил дополнительный список сотрудников на выезд. В целом он сократил штат посольства на 30 процентов.
Джонни Фелпс в последние месяцы перед своим отъездом добирался на работу в бронированном фургоне. При нем, кроме пистолета, всегда был шведский пулемет. Фелпс жил в квартире с охраной и практически каждую ночь слышал звуки выстрелов по соседству. Его дочери наблюдали перестрелки из школьного автобуса, а восьмилетний сын видел у полицейского фургона труп мужчины. Как-то раз, приехав в США после особенно долгого пребывания в Колумбии, он замер перед панорамным окном в квартире друга в легком шоке – он отвык от того, что на окнах не бывает решеток.
И если для Колумбии они с Тамбсом добились «успеха», то в Америке это ни на кого не произвело особого впечатления. После рейда на «Транквиландию» оптовая цена кокаина за килограмм в Майами превысила 25 000 долларов. Но пять месяцев спустя она вернулась к отметке в 14 000 долларов, а затем и вовсе упала до исторического минимума. Министр иностранных дел Колумбии был разочарован отсутствием прогресса и обеспокоен ущербом, который был нанесен президентству Бетанкура. Он неоднократно жаловался Тамбсу: «Мы конфисковали больше наркотиков, чем любая страна в мире, почему вы не можете остановить потребление в своей стране?» Тамбс не знал, что на это ответить.
Вскоре после убийства Лары Бонильи почти все наркоторговцы, кроме самых главных боссов, вернулись в Медельин. Но уже в сентябре постоянный агент УБН Майк Виджил заметил и Пабло Эскобара с женой и толпой телохранителей на боях быков в Медельине. Судя по всему, президентскому возмездию пришел конец.
В августовском секретном отчете полиции сообщалось, что Эскобар и Гонсало Родригес Гача проживали в одном из домов в богатом районе Медельина. Еще их заметили на крестинах новорожденной дочери Эскобара.
Там же говорилось, что младший Фабио Очоа забавы ради водил желто-черное муниципальное такси и носил берет. Два капитана полиции периодически инструктировали членов картеля, как избежать ареста.
Несмотря на то что главарей картеля видели редко, их присутствие ощущалось повсюду. У них были свои осведомители в полицейском управлении, армия телохранителей и головорезов, и все попытки арестовать наркоторговцев были обречены на провал. Если бы кто-то захотел допросить Пабло Эскобара, то ему нужно было заявиться к наркобарону с армией солдат.
А дальше всем дали понять, что с Эскобаром шутки плохи. В октябре прошел слух, что некие наглецы, почувствовав временную слабость наркоторговцев, похитили отца Эскобара, которому было семьдесят три года. Так как сам Крестный Отец был в бегах, некто Абель де Хесус Эчеверри рассчитывал быстро получить выкуп. Говорят, в течение нескольких часов Эскобар вывел на улицу пять тысяч своих боевиков, поднял вертолеты, и его люди стали прочесывать Медельин и окрестности вдоль и поперек. Отец Эскобара вернулся целым и невредимым через две недели. Похитители не получили ни сентаво. Никто так и не смог выяснить, была ли эта история выдумкой для публики, но посыл был предельно конкретным: Эскобар вернулся, и снова все было под его контролем.
Он купил всех и вся. 23 октября перед судьей Тулио Мануэлем Кастро Хилем, который предъявил картелю обвинение по делу Лары Бонильи, прямо у здания суда Медельина возник посыльный от Эскобара. Он передал предложение наркобосса – отменить обвинение:
«Просите все, что хотите – и вы получите желаемое, где захотите: в Колумбии или за ее пределами». Как только судья примет решение в пользу картеля, он должен будет связаться с одной из сестер Эскобара».
«И главное – вы сможете вздохнуть спокойно, – сказал посыльный в конце. – Вашей жизни и жизни членов вашей семьи ничего не будет угрожать».
Убийство Лары Бонильи заставило Фелпса пересмотреть свои взгляды на целесообразность сохранения представительства в Медельине. С одной стороны, убийство министра было невероятно глупым поступком, за который наркоторговцы дорого заплатили. С другой стороны – это было предупреждением. Он и Эррол Чавес, а теперь и Майк Виджил, были слишком наивны, полагая, что картель не посмеет тронуть агентов УБН в Медельине. Убийство Лары Бонильи заставило их изменить мнение. Если они были способны убить министра, то смогут убрать кого угодно. В Колумбии нигде не было безопасно, а уж в Медельине и подавно.
Охрана Виджила была символической. Он везде ездил с открытым окном, чтобы услышать шум мотоциклов, если вдруг они подъедут сзади. Виджил смертельно боялся мотоциклов, особенно на перекрестках – там убийцы могли проскользнуть между рядами машин, расстрелять своих жертв и скрыться в переулке, пока все стоят в пробке. Однажды, возвращаясь ночью домой, Виджил услышал шум мотоцикла, но не увидел света фар. Он нажал на газ и помчался, петляя взад-вперед, чтобы мотоцикл не мог поравняться с ним. Подъехав к дому, машина с визгом затормозила, Виджил выскочил из нее и забежал в укрытие. Он заметил проехавший мимо мотоцикл. На мотоцикле был пассажир, который держал руки между ног и смотрел на него. Жалел, что упустил цель, или просто был в шоке от сумасшедшей манеры вождения Виджила? Агент вбежал к себе в квартиру и выпил двойной «Джек Дэниэлз».