Когда Полозола вынес решение, Англсби заявил, что подает апелляцию.
«Позвольте мне сказать вам еще вот что, – начал Полозола. – Я бы хотел разорвать это соглашение о признании вины. Я бы хотел разорвать его немедленно!»
Полозола предложил Силу отозвать свое заявление о признании прямо в зале суда.
Сил оказался в безвыходном положении. Если он отзовет заявление, он лишится иммунитета на все преступления, в которых признался. Бардвелл покидал зал суда с улыбкой на лице. Он все-таки прижал Барри Сила. Частный детектив, нанятый Очоа, тоже вышел из зала суда.
После слушания Льюис Англсби столкнулся в коридоре с одним из помощников Бардвелла. Англсби спросил, знает ли судья о подробностях сотрудничества Сила с Управлением по борьбе с наркотиками Майами.
«И знаете, что он мне ответил? – вспоминал Англсби. – Он сказал: “Это было во Флориде и Лас-Вегасе. Барри ничего не сделал для нас в Батон-Руж, и пока он не сделает чего-то для нас, остальное не имеет значения”. Конечно, Барри было нечего предложить Батон-Руж. Судьба Барри стала принадлежать правосудию этого города».
Всю свою преступную жизнь Барри Сил делал ставку на способность перехитрить правительство. Вплоть до слушания дела у Полозолы он выигрывал почти все раунды. Сил доставил в Луизиану тонны кокаина в тот момент, когда полиция штата держала его под наблюдением, а каждый местный полицейский мечтал предъявить ему обвинение. Но он выпутался из переделки в операции «Крикун». Когда УБН и прокуроры двух округов отклонили предложение о сотрудничестве, ему все же удалось прилететь в Вашингтон и начать работать на правительство на собственных условиях. Во время операции в Никарагуа он обманул Хорхе Очоа и Пабло Эскобара, крупнейших торговцев кокаином в мире, людей, которые создали империю силой своей безжалостной воли. Сил одурачил Карлоса Ледера и Федерико Воана, Лито Бустаманте и главного киллера картеля Лизардо Маркеса Переса. Он выжил в авиаинциденте в Колумбии и под обстрелом зенитчиков в Никарагуа. Сил всех их победил, даже самых безжалостных судей в Луизиане, которые хотели видеть его за решеткой больше всего на свете. Но теперь, когда свобода была так близко, как никогда, она стала от него ускользать.
Барри Сил не сразу отправился в приют Армии спасения, потому что свободных мест в ближайшее время там не предвиделось. Полозола отказался приостановить приговор, но адвокаты Сила добились нового слушания, которое назначили на 24 января 1986 года. На этот раз они собирались представить показания со слушания по Постановлению 35 перед судьей Реттгером в надежде заставить Полозолу изменить решение.
21 января, за два дня до слушания, произошло событие, которое вновь поставило вопрос об освобождении Сила. Апелляционный суд Испании удовлетворил запрос США об экстрадиции Хорхе Очоа для суда в Майами. Внезапно оказалось, что Сил, единственный свидетель против Очоа, стал гораздо более ценным для правительства – и гораздо более опасным для Медельинского картеля.
«Дело против Очоа состояло исключительно из свидетельских показаний и почти без каких-либо других доказательств, – рассказал Склафани. – Без Сила дело бы рассыпалось».
Склафани подал ходатайство о корректировке испытательного срока, установленного Полозолой. В нем он назвал Сила единственным и самым важным свидетелем со стороны правительства США на сегодняшний день. В ходатайстве говорилось, что приговор Полозолы поставит жизнь Сила под угрозу, особенно с учетом ожидаемой экстрадиции Хорхе Очоа во Флориду.
Склафани постарался подчеркнуть, что за голову Сила была объявлена награда 350 000 долларов. Далее говорилось, что плата за убийство его клиента возросла до 500 000 долларов и до 1 000 000 долларов, если его похитят и отправят в Колумбию живым.
Прокуратура Луизианы возражала против изменений условий испытательного срока: «Правительство не считает, что пребывание в Армии спасения представляет большую угрозу, чем проживание мистера Сила в его доме в Батон-Руж». Документ подписали Стэнфорд Бардвелл и Эл Уинтерс.
23 января, за день до слушания, Склафани прилетел в Батон-Руж, около полудня заселился в отель и обнаружил записку от Льюиса Англсби о том, что в четыре часа дня состоится предварительное слушание у Полозолы. Обычно такие заседания проводятся для того, чтобы выяснить, можно ли урегулировать разногласия и принять решение до судебного слушания. На встрече присутствовали Склафани, Англсби, Полозола, Уинтерс, судебный исполнитель Батон-Руж и главный федеральный инспектор по надзору за исполнением наказаний в Среднем округе. Сил ожидал исхода дела неподалеку, в офисе Англсби.
Полозола с самого начала дал понять, что в час дня следующего дня Силу придется подчиниться его требованиям. После этого обсуждение сделки стало «бессмысленным», как сказал Склафани. Тогда адвокат напомнил об экстрадиции Очоа:
«Судья, мой клиент хочет уехать из города».
На это Полозола сказал, что в таком случае Сил должен стать участником федеральной программы защиты свидетелей. Цели ловушки с приютом стали предельно ясны: федералы Луизианы хотели сделать все, что угодно, лишь бы помешать ему разъезжать по Батон-Руж в его большом белом кадиллаке и тыкать им в лицо своей свободой. Склафани сказал, что Сил не согласится на программу защиты свидетелей – он не виделся с семьей более трех месяцев, то есть с тех пор, как начал давать показания в Майами и Лас-Вегасе.
Вместо этого Склафани предложил передать своего клиента под охрану в другой федеральный округ. Эти условия были менее жесткими, чем в программе по защите свидетелей, у Сила появилось бы больше свободы, а его жене было бы проще его навещать. Судья согласился рассмотреть предложение при условии, что Склафани сможет найти другой округ, готовый принять Сила. По словам адвоката, при этом судья саркастически усмехнулся и сказал: «Удачи».
Это задело Склафани за живое. Он обвинил судью в том, что его не волнует, что Сила могут убить. Теперь настал черед судьи возмутиться. Склафани сказал, что судья разразился гневной тирадой, его лицо покраснело, а голос стал хриплым.
«Позвольте мне сказать кое-что о вашем клиенте, – вспоминал Склафани слова Полозолы. – Ваш клиент любит рассказывать радиостанциям и тележурналистам, что последнее слово останется не за судьей Полозолой. И он прав. Его произнесет апелляционный суд. Но я не собираюсь давать ему повод для апелляции».
Таким образом, по сути, последнее слово осталось за судьей Полозолой. «Передайте своему клиенту, что в следующий раз, когда он будет болтать перед телекамерами о судье Полозоле, ему лучше следить за тем, что он говорит».
Затем судья сделал паузу и произнес: «Вашему клиенту следует преподать урок». Склафани ответил, что этот урок приведет к тому, что Сил получит пулю в лоб.
После слушания Сил, его жена Дебби, Склафани, Джейкобсен и Джура отправились поужинать в любимый ресторан Сила. Хотя все были настроены оптимистично, в воздухе висело напряжение из-за неразрешенной ситуации с будущим местом проживания Барри. Все надеялись на то, что Силу все-таки удастся избежать отправки в приют. Во время десерта Склафани позвонил Дику Грегори в Майами, а тот, в свою очередь, начал поиски другого федерального округа, где Силу смогли бы обеспечить охрану.
На следующее утро Грегори по телефону сообщил Уинтерсу, что прокурор Северного округа Флориды согласен пойти на это в качестве одолжения прокурору Южного округа Флориды. Уинтерс сказал, что проблем с клиентом не возникнет.
Вскоре после этого Склафани поговорил с Грегори и тоже узнал о договоренности. Но в 9:20 утра, когда Склафани прибыл в здание суда, Уинтерс и остальные федералы Луизианы заявили, что решительно против отправки Сила в Пенсаколу, штат Флорида.
«Мы не можем позволить ему поехать во Флориду, это штат наркобизнеса», – заявил Уинтерс. Склафани был уже просто в ярости.
Все стороны предстали перед судьей. Судья с подозрением отнесся к предложению отправить Сила в Пенсаколу. Если кокаиновые боссы угрожают жизни Сила, почему он собирается во Флориду, кокаиновую столицу Америки? Судья согласился позвонить главному федеральному сотруднику службы исполнения наказаний в Северном округе Флориды. Для этого он удалился в другую комнату. Пока судья говорил по телефону, Склафани прошел по коридору в комнату для свидетелей и позвонил Грегори. Договоренность разваливалась у него на глазах. Склафани почувствовал, что Уинтерс предал его и Грегори, не поддержав предложение. «У вас был единственный федеральный прокурор в Луизиане, которого поддержал коллега во Флориде», – сказал Склафани.
«Ты понимаешь, что Уинтерс не на нашей стороне? – сказал Склафани Грегори. – Что вообще происходит?»
Затем в комнату вошел Уинтерс и подошел к телефону. Он объявил Грегори, что судья вряд ли примет предложение. Несколько свидетелей в комнате услышали, как Уинтерс сказал, что ему жаль, но он не может его поддержать. Люди в Батон-Руж оказались непробиваемыми, и он ничего не смог с этим поделать. Через двадцать пять минут судья вернулся после телефонного разговора с представителем Пенсаколы. Судья сказал, что там ничего не знают ни о деле Сила, ни об условиях его испытательного срока. А поскольку все слишком запутано, судья отказывает в переводе в другой округ, и Сил отправится в приют.
Время истекало: был почти полдень. Все стороны отправились в зал суда для рассмотрения ходатайств. Полозола настаивал, что в час дня Сил уже должен находиться в приюте. Адвокаты Сила отчаянно пытались добиться того, чтобы судебное разбирательство было закрыто.
«Наша позиция такова: не должно быть публичных заявлений больше, чем это необходимо, о том, что он отправится в приют сегодня в час дня», – сказал Англсби.
Прокуратура Луизианы выступила против закрытия слушания, для этого им нужно было получить одобрение Вашингтона. Полозола отказался вынести решение о запрете на общение со СМИ всем сторонам.
«Это не наши проблемы, ваш парень и сам большой любитель пообщаться с прессой», – сказал он.