ных вылазках оружие было при нем. В ресторанах Джими держал пистолет-пулемет на полу между ног.
И все же такая жизнь была невыносимой. Отец Рамиреса, которому было почти восемьдесят, постоянно спрашивал о нем и все время говорил о том, как ему снилось, что Хайме умер. Рамирес так и не осмелился навестить отца, но позвонил своему брату Франсиско, все ему выложил и попросил успокоить старика: «Невозможно скрыть от него, что я в опасности. Но хотя бы сведи детали моей теперешней жизни к минимуму».
Перед Пасхой Франсиско и его жена Лусеро уговорили Хайме и Элену провести вместе с ними несколько дней в «кабанье» – домике в клубе «Милитар». Это была первая поездка за город с тех пор, как они узнали об угрозе убийства. Хайме сходил с ума, кипел от ярости из-за невыносимой для него ситуации: «Это я всегда был охотником, а теперь охотятся за мной! Это я приговариваю людей, а не наоборот!»
Поначалу информатор М-19 был на связи более или менее регулярно, давая полиции довольно подробное описание текущих передвижений Куко. Новости были не из приятных. Теперь, по слухам, у группы убийц помимо стрелкового оружия было полно взрывчатки и гранатометов, семь автомобилей, минивэн и такси. И якобы они подумывали о том, чтобы заминировать домик в Гранаде, чтобы он взлетел на воздух вместе с Рамиресом.
Затем, через пару месяцев, информатор перестал выходить на связь, и поток новостей внезапно иссяк. Полиция была крайне обеспокоена. Они усилили безопасность Рамиреса и удвоили усилия по сбору новой информации, но осведомители ничего нового не сообщали. Все упиралось в конспиративную квартиру в Чиа, в которой ничего не происходило. Предателя среди полицейских так и не обнаружили, и «Ф-2» в конце концов пришла к выводу, что его не существовало. Теперь Рамиреса постоянно охраняли три патрульных, сержант спецназа и мотоциклетный эскорт.
В мае подразделение по борьбе с наркотиками направило капитана Октавио Эрнесто Мору Хименеса в Медельин возглавить разведывательную группу, которая в том числе должна была проверить угрозы в адрес Рамиреса. Мора, опытный полицейский, когда-то работал на Рамиреса, поэтому помимо отчетов в управление он еще рапортовал и непосредственно ему. Было понятно, что Мора будет отдавать все силы, чтобы подобраться к организации Эскобара поближе, – непростое задание, но он уже много раз делал подобное.
Мора часто звонил Рамиресу. Ему удалось установить контакт с родственниками Эскобара. Он подтвердил, что заказ по-прежнему закреплен за Куко, цена составляла двадцать миллионов песо (121 200 долларов) и что Эскобар продал его части Родригесу Гаче и Ледеру. Однако его источники намекали на то, что Эскобар подумывает отменить заказ, если уже не сделал это. Мора не знал, по какой причине, и, хотя это выглядело обнадеживающе, он пообещал продолжить проверку.
«Кстати, – добавил Мора. – Поговаривают, что Эскобар хочет с тобой встретиться и все обсудить». Рамиреса такие предложения не интересовали. Это еще одна вариация на тему, которую он слышал уже почти четыре года. Заманить его в одну комнату с Эскобаром, сделать пару фото, а дальше наблюдать, как его карьеру смоют в унитаз, обвинив в коррупции. Он велел передать Эскобару следующее: если тот сдастся полиции, Рамирес позаботится о том, чтобы все было по справедливости.
Больше ему было нечего предложить Эскобару. Пабло безнадежно искал слабое место в броне Рамиреса, но тот отбивал все атаки. Новость о том, что заказ на убийство, возможно, будет отменен, была приятной и, на первый взгляд, хорошо сочеталась с мнимыми мирными инициативами Эскобара. До сих пор у Рамиреса не было причин доверять Эскобару. Все, что он за это время успел выучить об этом подонке, означало, что охрану следует только усилить.
Это казалось особенно верным решением после того, как в мае смотритель за домом Рамиреса в Гранаде сообщил, что поблизости околачивались подозрительные личности. Мужчина сказал, что их было четверо. Главарь был мускулистым, кудрявым, ростом около метра восьмидесяти. Еще один из них был чуть ниже ростом и с бледной кожей. Эти двое прошли мимо дома в четверг днем, ушли и вернулись на следующий день с еще двумя на красной машине. Соседи сказали смотрителю, что это был «рено». Четверка провела весь день бродя туда-сюда и не спускала глаз с дома Рамиреса.
Смотритель оседлал лошадь и поскакал в ближайший город, Сильванию, откуда позвонил Рамиресу из телефона-автомата. Затем он сел в автобус и поехал в Полицейскую академию. Рамирес расспросил его и показал кое-какие фотографии. Смотритель опознал кудрявого парня. Рамирес знал, что это человек Эскобара. Элена, присутствовавшая при этом, разрыдалась.
«Успокойся, милая, – утешал ее Рамирес. – Ничего не случится».
Курсы закончились в августе, и весь класс на месяц отправился в Европу, чтобы посетить другие полицейские управления и принять участие в семинарах. Рамирес набрал полные чемоданы брошюр и отчетов и вернулся в Боготу, переполненный идеями, как сделать полицию своей страны самой современной в мире.
Он ждал, что в конце года его повысят, а пока выполнял кое-какую работу в штаб-квартире полиции. Работа консультантом позволяла ему развеять скуку и снять напряжение. Правительство Перу пригласило его провести семинары по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, а руководство Боливии и УБН попросили принять участие в операции «Доменная печь», в ходе которой были уничтожены лаборатории в восточной части Бени. В Бени Рамирес нашел пару лабораторий, принадлежащих Эскобару, и лично наблюдал, как местная полиция их сжигала. Впервые за целый год он наконец-то смог нанести ответный удар.
Он съездил в Венесуэлу, Бразилию, снова в Перу, а затем и в США. Он посетил Вашингтон и встретился со старыми друзьями. Среди них был и Джонни Фелпс, который теперь руководил отделом по борьбе с незаконным оборотом кокаина в штаб-квартире УБН. Фелпс заметил, что Рамирес был изможденным, нервным и очень переживал за семью. Фелпс умел сочувствовать. Полицейские были одними из самых смелых людей на земле. Они ненавидели чувствовать себя беспомощными. А Рамирес был смелее большинства копов, которых знал Фелпс. Это противостояние с Эскобаром пожирало его изнутри.
Рамирес смог выдохнуть спокойно 21 октября, когда узнал, что некто Карлос Альберто Эспиноса Осорио, более известный как Куко, убит в перестрелке в Медельине. Капитан Мора позвонил и предположил, что теперь Эскобар отменит заказ по той причине, что главный исполнитель мертв. Смерть Куко также снизила вероятность того, что кто-либо еще попытается убить Рамиреса в ближайшем будущем. Ведь тому, кому передадут заказ, пришлось бы заново проводить разведку.
Рамиреса так обрадовала эта новость, что он позвонил в «Ф-2» и попросил, чтобы они отозвали телохранителей. Он чувствовал себя в безопасности, и не было никаких признаков того, что убийцы смогли подобраться к его семье. На конспиративную квартиру Чиа уже было совершено полдюжины безрезультатных налетов. У дома Рамиреса больше не появлялись ни кудрявый парень, ни его приспешники. Мора звонил почти каждый день, и Рамирес наконец расслабился. А через пару месяцев он снова должен был быть во всеоружии и с новыми силами приступить к борьбе.
В четверг 13 ноября 1986 года Франсиско Рамирес, зная, что дела брата наладились, пригласил его, Элену и мальчиков в гости, чтобы устроить в понедельник небольшое семейное торжество. Это был последний день трехдневных праздничных выходных[66]. Ехать до Сасаимы, которая находилась в пятидесяти километрах к северо-западу от Боготы, представлялось недолго, поэтому особого риска не было. Хайме обещал подумать.
На следующий день в десять утра Рамиресу из Медельина позвонил Мора. Рамирес слушал, его лицо расслабилось, и он оживленно отвечал коллеге. Поговорив около десяти минут, он повесил трубку.
«Они приостановили заказ», – улыбаясь, сообщил он Элене. По его словам, Мора наконец смог подтвердить, что Эскобара больше не интересует убийство – по крайней мере, на данный момент, поэтому можно расслабиться. Однако Мора хотел рассказать Рамиресу еще кое-что, но Хайме не захотел это обсуждать по телефону.
«Хорошо, – согласился Мора. – Когда мне приехать?»
«Давай в понедельник вечером, около семи, – предложил Рамирес. – Меня не будет в городе в выходные».
В воскресенье днем Рамиресы выехали из Боготы на белом минивэне «тойота». Бронированный «форд» остался в гараже. Впервые за несколько месяцев Рамирес чувствовал, что он в безопасности. Он вовсе не считал, что ему больше ничего не угрожает, но ведь дорога предстоит недолгой, а из-за праздника будет много пробок. При таких обстоятельствах засаду устроить трудно. На всякий случай его сын Джими положил МАК-10 на пол в задней части «тойоты».
Семья остановилась перекусить в Мадриде недалеко от Боготы, затем около часа ехала на северо-восток в Вильету, чтобы переночевать в доме друга. В понедельник в десять утра они снова сели в «тойоту» и полчаса ехали до «финки» Франсиско в Сасаиме.
Там были все: родители, братья, сестры, племянники и племянницы. Рамирес отлично провел время. По натуре он был общительным, шутником и любителем анекдотов и больше всего на свете обожал сидеть на лужайке и болтать с семьей. Он строил планы, как станет большим начальником и снова начнет работать со своими любимыми сотрудниками, как будет поощрять полицейских и провинциальные участки бороться с наркобизнесом. Франсиско нравилось слушать, как Рамирес говорит о работе. Брат отметил, что Хайме выглядит расслабленным, и это его очень порадовало. Но в самом ли деле ему больше ничего не угрожало? Может быть, Хайме так хотел, чтобы все поскорее закончилось, что и сам поверил, что опасности больше нет?
Днем, в 4:30, Рамирес отодвинул свой стул, отказался от добавки свиной рульки, которую приготовила Лусеро, и позвал семью. Им нужно было возвращаться в Боготу дотемна, поэтому стоило выехать пораньше.