– Не подходит, – замотала головой Кайолла, – наследовать может только дочь барона, а она богата. Тогда как за этот дом много не дадут… так экономка говорит. Удобной земли при нём мало, леса нет.
– А на что же тогда живёт барон? – Тмирна им это объясняла, сейчас Змей припомнил, но он пропустил это пояснение мимо ушей, не сочтя важным.
– У него есть счёт в гномьем банке, проценты забирает. И когда жива была жена, то сдавала в гильдию изготовленные зелья. Но вообще он намеревался жениться на приданом… – начала объяснять Эста и смолкла, озадаченная какой-то мыслью. – Кайя, а граф Чарден живёт с женой или один?
– Один, но жена у него есть. Однако здесь жить не хочет, живёт в своем поместье на юге. Потому он и продаёт это имение.
– Поработай денёк кокеткой. Изобрази испуг, попросись на ночлег, утром мы пришлём тебе сундуки, тогда и уйдёшь. Вот мой пенал. Вытащи всё, что знают соседи, про дом барона. Намеревался ли он его продать, если женится, или собирался привезти жену сюда? Жаловался ли на него, не мечтал ли перебраться южнее… может, повезёт.
– Хорошо, я постараюсь, – кивнула болтушка и спешно достала кошель с румянами и помадой.
А через несколько минут перед Змеем сидела совсем другая девушка. Исчезли тёмные тени, делавшие глаза больными, на щёчках появился задорный румянец, а на губах – сочная спелость летней малины. В довершение Кайя подкрасила реснички и вытащила из-под шляпки на лоб несколько вьющихся прядей короткой чёлки. И теперь смотрела на спутников беззаботным взглядом ветреницы, помолодев разом лет на пять.
– Отлично, так и оставь, – похвалила Эста, осмотрев сестру. – Как тебе кажется, зайчик?
– Очень мило, – чистосердечно признал Змей, – но ты так не делай… когда идёшь в гости. Тебе не пойдёт.
– А ещё говоришь, будто не сможешь работать болтушкой, – просмеявшись, в шутку упрекнула графиня и, заметив, что карета останавливается, прижала палец к губам. – Приехали!
Особняк Чардена был совершенно иным, нежели дом барона, хотя и выложен из того же серого камня. Всего два этажа, зато высоких, с отделкой вокруг стрельчатых окон и дверей светло-розовым камнем и со стройными колоннами просторного крыльца. Дом очень украшали ажурные балкончики с бронзовыми решётками и изящный купол над центральной частью.
Граф оказался под стать своему дому. Очень приятный мужчина средних лет и среднего роста, слегка полноватый и лысоватый, зато говорливый и радушный. Он и не думал скрывать, что невероятно рад гостям, особенно хорошенькой кокетке, просившей приютить её на одну ночь.
Чарден знал про всех соседей всё, что обычно знают жители таких провинциальных местечек, и хотя Лэни не собиралась доверять этим сведениям на всю тысячу белых камней, однако узнала от хозяина уютного дома достаточно, чтобы написать подробный отчёт Тмирне.
– Нам нравится ваша усадьба, – прощаясь, заявил Змей графу, – но мы получили несколько предложений и желаем выбрать. Думаю, окончательное решение мы примем не позднее, чем через несколько дней. И почти уверен, оно будет в вашу пользу.
– Не зря ты его обнадёжил? – с сожалением провожая взглядом тающий среди почти голых ветвей купол, поинтересовалась Эста, прикрывая ноги пледом – к вечеру заметно похолодало.
– Не зря. – Змей достал ещё несколько пледов и принялся ловко заматывать жену, сооружая нечто вроде гнезда, в котором предусмотрел место и для себя. – Не забывай, я не только граф Фадер, но ещё и граф Феррез. Даже если это поместье не захочет купить Олтерн для короны или кого-то из преданных слуг, его может теперь купить Геверт. Отсюда до его земель не так и далеко.
– Но зачем оно Герту?
– Например, сдаст в аренду лет на пятьдесят кому-нибудь из верных друзей Арви или генералу Терстону, своему бывшему тестю. Он ведь получил предгорное поместье герцога в награду за смелость и отдал в приданое Нирессе… в общем, я считаю, нужно купить.
– Ты прав… с этой точки зрения я не смотрела. Какой ты всё-таки хозяйственный, мне ужасно повезло.
– Эста… это мне повезло… но ты снова намазалась этой гадостью!
– Ага… поэтому лучше скажи мне, ты боишься темноты и высоты? Или закрытых помещений?
– Что ты задумала? – встревожился граф.
– Поймать лазутчика. А для этого нужно отправиться туда, где он прячется.
– Как ты найдёшь это место? – безнадёжно осведомился Змей, уже понимая: раз она заговорила о темноте и высоте, значит, уже знает как.
– Чарден же сказал, что отец барона тоже был алхимиком? И сам перестраивал дом, который купил ещё в юности. Значит, должна быть лаборатория, и немаленькая. Я припомнила план… память у меня тренированная, и поняла, в доме её нет. Значит, она в подвале. И теперь мне совершенно ясно, я не ошиблась насчёт тех проходов в стенах. Это на самом деле вентиляционные трубы… только раньше я думала, будто они используются для поступления свежего воздуха в подземелья, а теперь понимаю, что по меньшей мере одна нужна для того, чтобы скрыть дым и увести ядовитые испарения. Теперь мне понятна и другая странность, я тебе сразу не сказала, хотела ещё раз проверить. В этом доме нет мышей и крыс… и птицы тут не вьют под крышей гнёзд.
– Лэни, – всерьёз встревожился граф, – но почему бы нам не позвать кого-нибудь на помощь?
– Уйдёт. А позже вернётся… и тогда пощады не будет никому. Тот, кто прячется в подземной лаборатории, очень жесток и осторожен… и зелья у него мощные. Ты ведь понимаешь, что для себя гильдия алхимиков варит особые зелья и раздобыть такие почти невозможно? Хотя матушка всё же некоторые доставала, и я умею ими пользоваться. Жаль только, далеко не всеми.
– Спасибо, ты меня успокоила, – помрачнел Змей.
– Погоди, я не всё сказала. У матушки есть сильный защитный амулет, он снимает действия всех зелий. Я его попросила.
– Но наденешь его ты.
– Тогда ты пойдёшь за мной.
– Лэни!
– Если мы будем рядом, он защитит и двоих, зайчик, но если впереди буду я, враг подпустит нас поближе, – твёрдо заявила тихоня, – и действовать нужно немедленно, пока он успокоился тем, что выжил из дома Кайю.
– Добрый вечер, – в этот раз в доме барона их встречали.
И не кто-нибудь, а сам хозяин, барон Бьюринг. Стоял посреди переднего зала, закутанный в стеганый бархатный шлафрок, глубоко засунув руки в карманы, и рассматривал гостей с преувеличенным равнодушием.
– Добрый вечер, барон, – вежливо откликнулся Змей. – Извините нас за то, что мы уехали так поспешно… но моя жена… вы понимаете?
Что там должен понимать хозяин дома, договаривать он не стал, пусть придумывает себе, что хочет, а уточнять ему не позволят правила приличия и воспитание.
– Я не в претензии. Это вы меня извините за испорченный аппетит. А госпожа Кайолла… не с вами?
– Ей стало нехорошо, – скорбно сообщила Лэни, – и она приняла приглашение графа Чардена переночевать в его доме. А утром мы отправимся смотреть поместье господина Лирэтмиса и доставим ей её сундуки… она собиралась написать вам письмо.
– Вот как. – В голосе барона прорвалась нотка отчаяния, но он моментально взял себя в руки: – Это её право. Ужинать вам придётся без меня, извините, что не могу составить компанию… но у меня веские причины. Поэтому кушанья подадут в ваши комнаты, если у вас нет иных пожеланий.
– Большое спасибо, у нас нет особых пожеланий, – предупредив мужа взглядом, тихо сказала графиня, начиная догадываться, что даже четыре серебрушки в месяц не удержали прислугу в этом месте. – А можно вопрос… все ваши слуги остались на месте?
– Вы удивительно догадливы, – со сквозившим в голосе горьким сарказмом вздохнул он. – Разумеется, нет. Моя верная экономка в компании с камердинером покинула поместье полтора часа назад. Но повара мне удалось уговорить взять на себя её обязанности, пока я не найду новых слуг.
– Сочувствуем, – почти дружески кивнул хозяину Дагорд, ведя жену к лестнице и вспоминая свои собственные невзгоды.
И первым в памяти всплыло чувство злости на самого себя за собственную беспомощность и невозможность хоть что-то переменить в череде направляемых чьей-то враждебной волей событий. И отчаянное желание хоть как-то вырваться из навязанных недругами условий.
– Нужно зайти в комнату Кайоллы, – деловито заявила Лэни, проходя по коридору, – забрать её вещи. Я не хочу оставлять их там на ночь.
Змей только послушно кивнул, соглашаясь, и сумел сдержаться, чтобы не сказать, что он и сам не желает оставаться тут на ночь. После приветливого, светлого дома Чардена мрачные стены коридора тяжело давили на душу, а редкие огоньки свечей, торчащих из пыльных, закапанных воском подсвечников, пугливо вздрагивавшие при их приближении, казались последним оплотом света в сумерках быстро гаснущего осеннего дня.
Однако Лэни не собиралась поддаваться угнетающей тоске этого места. Деловито достав из кармана длинный огарок, тихоня зажгла его от чахлого пламени свечи, и он вспыхнул на удивление ярким и ровным огнём.
Свеча из лавки алхимиков, с уважением покосился на жену граф, хотя по внешнему виду ничем не отличается от обычной. Зато гореть будет в несколько раз дольше и не погаснет даже под дождём. Комнату Кайи они открыли отданным болтушкой ключом, но сразу тихоня входить не стала.
Несколько минут, подняв свечу повыше, Лэни изучала тайные знаки, оставленные болтушкой перед уходом, затем принялась снимать ловушки. И только теперь Змей понял, как повезло ему в тот вечер в Турисе, что Эста не успела ещё расставить все эти крохотные капканчики из иголочек и несмываемой краски.
– Забирай сундук, – ловко упаковав вещи Кайи, скомандовала Эста и оглянулась на Змея. – Зайчик! Ты отчего на меня так смотришь?
– Я только сейчас понял, какой самый гадкий недостаток в женщинах. И радуюсь, что в тебе его нет.
– Как интересно, – лукаво усмехнулась она, – но задавать вопрос, какой именно, я сейчас не стану. Потерплю до своей комнаты.
– Благоразумие тоже хорошая черта, – кисло вздохнул Змей, поднимая сундук. – Но скучная.