Через полчаса они были готовы, Змей подхватил сундуки, Лэни – саквояжи и первой вышла из двери.
– Завтрак накрыт в малой столовой на первом этаже, – неприязненно буркнула гулявшая по коридору служанка, не заметив в руках госпожи обещанного подноса, и Лэни мстительно бросила назад в карман приготовленную для женщины серебрушку.
Не заслужила она дополнительной платы, пусть скажет спасибо за то, что они намерены спасти ей жизнь. Всем им, кто ещё остался в этом доме.
Керуд ждал их в прихожем зале вместе с кучером барона, и Эста незаметно вздохнула с облегчением, подавая им в дополнение к сундукам один из саквояжей. Значит, есть у их спутника своя пирамидка, раз он так точно выполнил указания матушки.
– Доброе утро, господин барон, – входя в столовую, вежливо приветствовал стоявшего у окна хозяина Змей. – Извините, но я должен сообщить, что наши планы изменились. Мы решили обосноваться на новом месте уже сегодня, погода с каждым днём всё хуже, а Эсталина нездорова… ей лучше посидеть дома.
– Не извиняйтесь, я всё понимаю. – Сегодня вид у барона был не просто уставшим, а ещё и болезненно отстранённым. – Только хотел попросить… вы же будете передавать моей чтице сундук? Передайте ещё вот эту книжку… с извинениями за доставленные неприятности, помнится, она была от неё в восторге.
Ингес подал графу перевязанный шнурком небольшой свёрток, в котором мог быть небольшой томик… или любая другая вещица того же размера, бдительно проследил, как Лэни прячет его в саквояж, и пригласил гостей к столу.
Завтрак прошёл скучно и закончился быстро, говорить о пустяках не хотелось никому, а затрагивать серьёзные темы не стоило.
– Мы хотели бы поблагодарить всех ваших слуг, – вставая из-за стола, учтиво сообщила Эста, вкладывая в эти слова всё своё мастерство кокетки, – за доставленные хлопоты, но не хотим нарушать правила… Вы позволите им подойти к карете, попрощаться с нами?
Лакей, прислуживающий за завтраком, мигом насторожился, и барон, сразу заметивший этот интерес, грустно усмехнулся:
– Разумеется, раз таково ваше желание.
– А вам я хочу оставить свой пенальчик, – серьёзно сообщил Дагорд хозяину, – всё же мы будем соседями, напишите, если что-то потребуется! Эсталина, достань, пожалуйста, мою шкатулку.
– Но, дорогой… – покопавшись для виду в саквояже, растерянно охнула графиня, – я, наверное, упаковала её в твой саквояж… какая жалость! Слуги уже унесли вещи в карету! Но можно приказать…
– Проще сделать по-другому… Господин Ингес, вы не могли бы проводить нас до ступеней? – дружелюбно улыбнулся барону Змей.
Конечно, был значительный риск получить вежливый и холодный отказ в ответ на это довольно неучтивое предложение, но на него пришлось пойти. В надежде на то, что барону и самому неимоверно не хочется остаться один на один с шантажирующей его лазутчицей.
– Разумеется, – кивнул он, – я всё равно намеревался погулять…
Ожесточённый взгляд невидимых глаз сверлил им спины, когда, любезно обмениваясь мнениями о погоде, последние жители этого дома нестройной толпой выходили в серое утро. Последним топал повар, немолодой мужчина с внешностью торемца, и хмурая служанка, явно не простившая гостье невольного обмана.
– Большое спасибо! – сияя ослепительной улыбкой, Лэни встречала слуг у кареты, отметив про себя, что кучер сделал за неё часть работы и теперь сидит на козлах не один.
Рядом с ним, с дальней от дома стороны, устроился конюх барона. Да и лошадей в упряжке было вовсе не две, как раньше, а три – добавился мышастый жеребец.
– Благодарю. – Змей щедро сыпанул каждому подходящему серебра и, дождавшись барона, тихо скомандовал: – Быстро все в карету! Ну!
Лэни ещё никогда не слышала, чтобы он так командовал, властно, непреклонно, с тем отзвуком стали, какой до сих пор она слышала только в голосе Олтерна. Ингес, вытаращивший было от изумления глаза, что-то понял и торопливо ринулся в карету. Никто из слуг не стал спорить, полезли за ним, замялась только служанка.
– Быстрей! – прикрикнула на неё забравшаяся последней Лэни, и стоявший у дверцы граф нетерпеливо дёрнул женщину за руку.
Полный бешенства крик раздался от дверей, пробирая до глубины души, и служанка вдруг глухо зарычала, начиная окутываться туманным коконом.
– Змей, сюда! – Лэни первой сообразила, в чём дело, высунулась из кареты, хватая мужа за руку, но оборотница уже вцепилась в другую его руку.
Коротко мелькнуло лезвие кинжала, и рык захлебнулся, а в следующий миг Дагорд вскочил на ступеньку кареты и, глядя куда-то себе за плечо, рявкнул:
– Гони!
Карета рванула, резко разворачиваясь к воротам, Дагорда мотнуло назад, и, чувствуя, как ускользает из пальцев ткань дорожного камзола, тихоня вцепилась в его рукав второй рукой, изо всех сил упёршись ногами в стенку кареты.
Змей, на миг потерявший равновесие, подтягивался, вцепившись в косяк, створки хлопали на ходу по больному плечу, мешая сделать последний рывок. Опомнившиеся мужчины, перегнувшись через колени тихони, в две руки схватили его за рукава, дружно дёрнули, и граф оказался полулежащим у них на ногах.
Ещё несколько минут беглецы торопливо закрывали двери мчавшейся кареты и устраивались, затем барон вдруг вскрикнул, обернулся и, прижавшись лицом к заднему оконцу, начал вглядываться в убегающую из-под колёс дорогу.
– В чём дело? – сразу встревожилась Лэни, торопливо осматривая раненое плечо мужа.
Слава Святой Тишине! Сшитый мастерицами монастыря камзол оказалось не так-то легко прорвать волчьими когтями. Однако удар мощной лапы пришёлся на старый, не до конца заживший ушиб, и Дагорд еле заметно морщился, когда жена дотрагивалась до плеча. Они оба понимали, что Змею придётся немного потерпеть, сейчас ещё рано останавливаться и заниматься ранами. Собранный герцогом по просьбе Тмирны отряд из гвардейцев, ищеек и магов почтовой гильдии должен был к утру окружить дом и, как только Лэни с мужем уведут подальше людей, приступить к захвату злодейки.
– Она гонится за нами, – убито сообщил барон, отворачиваясь от оконца.
– Но мы же на лошадях… – озадаченно выдохнул граф и ринулся проверять сообщение барона.
Лэни, как обычно, оказалась чуть проворнее, и через пару секунд, тесно прижавшись друг к другу, они смотрели в запылённое окно, не веря своим глазам.
За каретой, роняя на дорогу капли тёмной крови, гнался огромный волк, а верхом на его спине, цепко ухватившись одной рукой за загривок, сидела косматая женщина в чёрном мужском костюме. Во второй руке она держала флакон и щедро поливала из него морду своего скакуна, словно совершенно не замечавшего этого действа.
И они ничуть не отставали от кареты, наоборот, локоть за локтем постепенно сокращали расстояние.
– Демонская сила, – рыкнул Дагорд, – но я же… убил оборотня?!
– Это особое зелье, – туманно сообщил расстроенный барон. – Оно может поднять умирающего. Ненадолго… час или меньше… но всё это время пациент неуязвим.
– Святая Тишина! – Лэни мигом вернулась на своё место, выхватила из-под сиденья саквояж и принялась строчить сообщение. Сунула его в пенальчик, помеченный особым значком, как очень важное, и отправила матушке, просчитывая, сколько той понадобится времени, чтобы передать его командующим засадой магам.
И получалось, что алхимичка, а только им дозволялось ходить открыто в мужской одежде, причём именно чёрного цвета, догонит их раньше, чем маги успеют хоть что-то предпринять.
– Я выпрыгну, – двинулся к дверце барон, как видно, тоже успевший осознать серьёзность положения. – Ей нужен я. А вы успеете уехать.
– Сидеть, – приказала Лэни и глянула на мужа: – Ты можешь выломать заднее окошко? Попробуем её достать.
– Бесполезно, – скривился, как от боли, Ингес. – Она специально поливала оборотня так, чтобы попасть на себя. Это зелье активируется кровью.
– А если бросить в неё другим зельем? – осторожно осведомился Змей.
– Да зачем вам рисковать… уезжайте! У меня есть способ… на самый последний случай, я уже всё приготовил.
– Это плохое решение, – нахмурился граф, посмотрел на притихшую в раздумьях жену, на перепуганных слуг и снова выглянул в заднее оконце.
Очевидно, кучер уже заметил погоню – карета мчалась с бешеной скоростью, опасно раскачиваясь на поворотах. Но и оборотень не отставал, хотя и выглядел далеко не лучшим образом.
– У вас есть с собой особые зелья? – Лэни успела сбросить юбку и плащ и сосредоточенно копалась в своих карманах.
– Да, – барон вынул из внутреннего кармана несколько флаконов и выбрал из них три. – Вот это ловушка, только поставить её мы не успеем, вот это живой огонь, а это ядовитый туман.
– Отлично, давайте туман и огонь.
– Лучше я сам, – забеспокоился Ингес, – с ними нужно уметь обращаться.
– А я умею. – Лэни ловко натянула на лицо маску, а на руки длинные, по локоть, перчатки из змеиной кожи. – Не спорьте. Ну что там с окном?
Дагорд, ковырявший кинжалом крепившие стекло планки, сердито фыркнул, и тут рядом с ним возник повар. Глянул в оконце, выругался по-торемски и отодвинул графа плечом:
– Я открою, господин!
Вещица, которую повар носил на поясе, ничем не напоминала оружие, но сразу стало понятно, что это именно оно, когда он вынул из чехла три изогнутых, зазубренных пластинки, ловко вставил их друг в друга и в рукоять и сжал в кулаке, ощетинившемся стальными шипами. А потом коротко и сильно ударил этими шипами по стеклу, и оно вылетело грудой осколков.
Часть попала в преследователей, но они словно не заметили этого, продолжая с упорством сумасшедших сокращать расстояние.
– Рука цела? – оторопело смотрел барон на своего повара, ещё несколькими ловкими ударами освободившего раму от последних осколков, и всем стало ясно: вот таких талантов за своим слугой его господин даже не предполагал.
– Да, – коротко ответил тот, уступая место потеснившей его тихоне и держа оружие наготове. К этому моменту до всех в карете дошло, что неизвестно откуда взявшаяся алхимичка не пощадит никого.