– Ты для меня всегда – самый любимый зайчик, но если у тебя возникло ощущение, что ты подопытная крыса, то не поделишься ли, как именно чувствуешь себя после таких прикосновений?
– Хорошо чувствую, – улыбнулся Змей и шепнул ей на ушко насколько, хотя вокруг, докуда мог бы дотянуться взглядом, не было ни одного живого существа.
– И это замечательно, – лукаво прищурилась Лэни и, отвернувшись, заторопилась отправиться дальше, пока он не догадался спросить, как чувствует себя она сама.
День давно перевалил за половину, когда скалистый гребень снизился настолько, что они смогли пробраться по насыпанным между двух пиков камням к площадке, с которой открывался вид на соседнюю долину. И несколько минут молчали, не желая вслух высказывать своё разочарование.
Она была намного больше ущелья, из которого они пришли, эта долина, заросшая клочковатыми рощицами в центральной части и поднимавшимся зелёной стеной еловым лесом на противоположном, пологом, склоне. Зато склон, над которым стояли беглецы, казался совершенно непригодным для спуска.
– Придётся спускаться тут, зайчик, на вершине мы замёрзнем, а идти назад – глупо. Хотя и мала вероятность нарваться на одного из монстров, но мне кажется, они идут на живое тепло.
Говорить о том, что ледяные чудовища могут идти и на живую кровь, она не стала.
– Сомневаюсь, что это удастся, – мрачно покачал головой Змей, – у нас ведь нет даже верёвки! Может, лучше вернёмся немного и попробуем пройти дальше? Возможно, там более пологий склон?
– У тебя перчатки ещё целы? – копаясь в своих карманах, осведомилась она и оглянулась на ветку, с которой Змей так и не расстался.
Лишь на каждом привале понемногу срезал с неё лишние сучки, постепенно превратив свою находку в очень приблизительное и кривое подобие посоха странников.
– Целы, – покосившись на перчатки, найденные в тайном кармане полученного у Тмирны костюма, сообщил Змей, но Эста осмотрела их очень придирчиво и сообщила, в каком именно месте лежат ещё одни.
– Надень их прямо поверх прежних и дай сюда твою дубину. Она как раз подходит.
Цепочкой, снятой с пояса, тихоня обвила дубинку в несколько оборотов и защёлкнула крепкой защёлкой, какими бродячие комедианты крепят цепи к ошейникам медведей. На ней болталось такое же массивное кольцо из гномьего железа, отполированное до зеркального блеска. Сквозь него Лэни продела конец уже знакомой Змею шёлковой нити, заключённой в плоскую круглую шкатулку, и для надёжности два раза повторила мужу, как именно он должен спускаться. После чего накрепко зажала дубинку между камней.
– Ты меня не удержишь, – не поверил он, глядя, как жена привязывает один конец нити к ажурному шёлковому шарфу, связанному двойной петлёй, в которую он должен был сесть, как в седло.
– Разумеется. Но я и не собираюсь держать, – кивнула она, показывая шкатулку, из которой струилась нить. – Вот видишь ручку? Ты сам себя будешь спускать, только постепенно. Для этого ручку нужно оттянуть. Как только ты отпустишь ручку, нить останавливается.
И Лэни ловко привязала шкатулку крепкой бечёвкой к поясу Змея, таким образом, чтобы она была у него под руками.
– А теперь последнее. Старайся не задевать камни лицом… и так весь поцарапан. – С этими словами тихоня отправила на камень шляпу мужа, а на её место ловко натянула похожую на мешок маску. – Святая Тишина! Это что у тебя такое на шее? Змей?!
Дагорд только виновато засопел, Змеем она звала его во всех тех случаях, когда граф переставал быть «зайчиком».
– Придётся отложить спуск на минутку, – нажав мужу на здоровое плечо, чтобы сел на камень, тихоня схватилась за свой кошель.
А едва нашла зелье, Дагорд обнял её ноги и, пока Лэни возилась с ранкой, ругая его почти в голос, блаженно молчал, осознавая собственную неправоту.
– Ты хоть понимаешь, что проклятье оборотня туманит разум?!
– Угу. А ты представляешь, как у меня оборвалось сердце, когда ты исчезла из кареты?
– Ну, так ведь некогда же было кричать! И слуги бы не поняли, кому я ору «прыгаем!» Так бы кучей все и ринулись… – и не думала оправдываться Лэни. – А в тебе я была уверена, зайчик. Знала, ты всё поймёшь и сразу прыгнешь следом.
Ну вот он и снова «зайчик», довольно усмехнулся Даг, чувствуя, как в царапине исчезает противное жжение, мучавшее его несколько часов.
– А если бы не прыгнул?
– Это только подсказало бы, что я пропустила твою царапину и ты находишься под проклятьем, – заявила она безапелляционно, заканчивая работу. – А теперь отпускай меня, любимый. Пора спускаться. И не бойся, всё это не раз опробовано и выдержит тебя с запасом.
– Тогда, может… вместе?
– Нет. Иди один. Как найдёшь удобное место – отцепляй нитки. Только не останавливайся там, где не за что зацепить цепь в следующий раз.
– А как ты её снимешь? – заподозрил неладное Змей, но Лэни только отмахнулась:
– Есть способ. Иди, но не торопись.
Легко сказать – иди! На самом деле это оказалось очень страшно – шагнуть спиной в пропасть, видя, как висишь на тоненькой нитке. Но и стоять бесконечно на краю тоже невозможно.
Дагорд покрепче стиснул зубы и чуть провис на нити, упираясь по совету жены ногами в стену. Совсем уж новичком он не был, учился когда-то быстро спускаться и подниматься на стены крепости, где служил в самом начале своей военной карьеры. Да и потом приходилось… но не с такой высоты и не на такой ненадёжной на вид нити.
– Ну же, зайчик! – подтолкнул шёпот тихони, и он рискнул, нажал на ручку и сразу отпустил, чувствуя, как падает спиной вниз.
Скала надвинулась вплотную, и он инстинктивно выставил ноги, оттолкнулся, снова нажал ручку, снова провалился… и вскоре, поймав ритм и забыв про все страхи, спускался всё увереннее, начиная успевать посматривать вниз и по сторонам, чтобы не прозевать уступ или другое подходящее местечко для остановки.
Таковое нашлось, когда Змей уже всерьёз начал тревожиться. Правда, находилось оно чуть в стороне, но теперь граф уже был совершенно уверен в крепости нити и настолько приловчился ею управлять, что почти без труда добрался до отколовшегося куска скалы, сорвавшегося сверху и застрявшего в расщелине, образовав нечто вроде маленького балкончика.
Убедившись, что здесь можно передохнуть, граф сначала отвязал от пояса шкатулку и нажал на малый рычажок. Гномий механизм немедленно рванулся вверх, но только дождавшись, пока сверху по нити к нему соскользнёт простое колечко, граф выпустил из рук сделанное из шарфа приспособление.
Для Лэни ни одно из движений мужа не осталось тайной, но она постаралась скрыть свою осведомлённость. И сделала всё необходимое, чтобы помочь Дагорду выбраться, если он по неопытности застрянет или запутается. И когда муж удачно спрыгнул на обломок скалы, тихоня вздохнула с облегчением. Ей самой добраться до Змея не составляло особого труда, но нужно было сначала предпринять кое-какие меры предосторожности.
Глава 18
– Тмирна! – Герцог еле сдерживался, чтобы не зарычать от отчаяния и бессилия. – Их нет уже почти сутки! Ты же сказала, что она сможет послать тебе весточку, как только доберётся до пирамидки!
– Ну, значит, ещё не добрались, – намеренно подчеркнув свою уверенность в благополучном возвращении Лэни и Змея, строго ответила из-под вуали монахиня.
Показывать кому-либо утомлённое лицо и красные от недосыпа глаза она вовсе не собиралась. И так хватает упрёков, которыми осыпает её Варгиус, считающий, что подруге давно пора передать все права помощнице и сидеть в маленьком особнячке на окраине столицы, который она когда-то выкупила на торгах для него. И она не против… только не сейчас, пока ещё так неспокойно в их королевстве.
– Ты не забыла, как они одеты? Ведь у них нет ни плащей, ни одеял? – расстроенно выдохнул он и с размаху шлёпнулся в кресло, совершенно забыв, что минуту назад швырнул туда свою шляпу. – Ох же… демонская сила!
– Олтерн, я всё отлично помню. И хорошо знаю, сколько снаряжения и зелий напихано в карманы походных костюмов на всякий случай! Поверь, им не грозит опасность замёрзнуть или проголодаться…
– А та гадость, которую эта сумасшедшая бросила им вслед? Ведь барон всё рассмотрел!
– Успокойся. Они живы… я точно знаю, – почти не солгала монахиня, надеясь на связь двух амулетов.
– Знать, что они просто живы, для меня мало, – высказал Тмирне её собственную тревогу герцог. – Ты и сама понимаешь, живые могут находиться в самом бедственном или подневольном положении.
– Осторожно… кладите его в карету! Демоны, какой красавчик! И такие мужественные царапины на лице! Нет, Геликс, он просто не может быть обычным наёмником… или контрабандистом! Кстати, посмотри, у него нет брачного браслета?
– Только татуировка, как у жителей Торема. Но рубашка очень хорошего качества. Да и кинжал далеко не дешёвый.
– Ах! Я так и предполагала! Странствующий барон… или даже граф! Геликс, это судьба! Я попрошу нашего жреца провести ритуал немедленно!
– А как же девчонка? Вдруг она его любовница?
– Не мели чепухи! Не вдруг, а точно любовница, потому-то они и путешествуют вдвоём! И именно поэтому мы отвезём её в коровник, а ему скажем, будто она погибла!
– А может, мне взять девчонку к себе? Если её отмыть и нарядить в костюм феи, может получиться очень пикантно!
– Геликс, а ты уверен, что справишься? Это всё ж не белошвейка!
– Ха! И не с такими справлялся! Тем более она не воин! Посмотри на её ладони! Ни одной мозоли! Ясно ведь, меч она и в руках не держала!
– Как хочешь! – По безучастному голосу незнакомки было предельно ясно: никакого дела до судьбы неизвестной девчонки в костюме наёмницы ей нет.
Но ещё яснее было, что у неё большие планы в отношении найденного мужчины. И хотя было очень неприятно их выслушивать, Лэни даже не пошевелилась. Лежала на пышной охапке сена в телеге так, как положили нашедшие их охотники, и молчала.
Она давно просчитала, насколько выгоднее в этом пустынном месте, среди редких деревьев чахлого леска, прикинуться спящей или потерявшей сознание. Скажем – от голода. Ведь никто не сможет проверить, ужинали они или нет. Зато все успели рассмотреть, что у спящих странным сном путников при себе нет ни дорожных мешков, ни плащей, ни собственного котелка. А самое главное, нет никакого транспорта, на котором они могли бы забраться в такую глушь.