– Прикажи ей положить костюм и не приходить сюда… часа два. Мы будем играть в фею, – возвращая на место вуаль, загадочно пообещала тихоня Геликсу, и перепуганный пленник выполнил все её указания с готовностью человека, который не погнушается ничем ради спасения своей шкуры.
Услышав указания господина, экономка поджала губы ещё сильнее, но смолчала. Разложила по стульям принесённые вещи и, презрительно кривясь, выплыла из комнаты. Едва дождавшись её ухода, Лэни ловко освободила совершенно упавшего духом пленника от пояса с оружием и содержимого карманов и проворно заперла двери на массивный засов, свидетельствующий, что собственную безопасность Геликс ценил много выше, чем деликатность по отношению к умывающимся гостьям.
– А теперь раздевайся.
– М-может, не нужно? – взмолился заложник. – Хочешь, я дам тебе денег? Или драгоценностей? И прикажу оседлать лошадь!
– Нет! Мне обещали фею! – капризно притопнула ногой тихоня и, посмеиваясь про себя, подступилась к сейфу.
– Что ты собираешься делать? – встревожился хозяин кабинета, разглядев, как сумасшедшая наёмница ковыряет в замке какой-то железкой. – Нинилса меня прибьёт!
– Посмотрим ещё, кто кого прибьёт! – Воспоминание о Нинилсе, которая сейчас, возможно, пытается нацепить на Змея свои браслеты, наполнило это замечание гостьи зловещей силой.
После этого Геликс с наглой бродяжкой больше не спорил. Поднялся с кресла и принялся уныло стягивать с себя дорогой охотничий костюм.
– Рубашку тоже снимай! А вот нижние штаны можешь оставить, – сурово заявила бывшая пленница, внимательно изучая шкатулки с найденными капсулами и искоса приглядывая за заложником. – Иначе мой муж лишит тебя самого дорогого, что ещё осталось! Ну, вот за что ты там схватился? Самое дорогое у большинства мужчин – это честь, но у тебя её, похоже, никогда и не было. А вторым номером идёт жизнь, а не тот орган, на который ты подумал!
Нужная капсула нашлась в самой большой шкатулке, видимо, Геликс и его кузина не очень любили трястись на лошадях и экономить золото господина Прилтеса. Тихоня сунула её в карман, захлопнула сейф и ещё раз проверила пирамидку, стоявшую на письменном столе. Заряжена полностью, это она поняла ещё в умывальне. Когда вынула из потайного кармана почтовый пенальчик и обнаружила, как приветливо засиял на нём зелёный камушек. Тем и хороши большие пирамидки, что почту можно отправлять из любого помещения дома, к которому они привязаны, а при случае с их помощью можно и уйти на портальную башню.
– Ну, что же ты растерялся? – обернулась девушка к жмущемуся к креслу Геликсу. – Одевайся! Ты же мне обещал поиграть в фею!
– Но… – попытался осторожно возразить кутила, – это не для меня!
– А для кого? – угрожающе-ласково осведомилась графиня. – Не хочешь ли ты сказать, будто для меня? Ну, ты же не совсем дурак, Геликс! Где ты видел фей со стилетами и удавками? Не зли меня! Быстро надевай эту красоту, мне не терпится поиграть в фей!
Упоминать о том, что «играть» она собирается вовсе не в те игры, какие мог вообразить себе испорченный безнаказанностью кузен управляющего, тихоня не собиралась. Иначе потрясение гладкого и холёного, но лишённого каких-либо намёков на мускулатуру повесы может вывести его из игры раньше времени.
Презрительно ухмыляясь, Лэни подождала, пока Геликс, путаясь и сопя, кое-как натянет костюм «феи», подозрительно напоминавший одежду танцовщицы из торемского гарема. Прозрачные шаровары, увешанные по поясу и на лодыжках бахромой с кистями и бусами, золотые чашечки лифа, скреплённые между собой и на спине такими же бусами и бахромой, и прозрачная накидка, расшитая цветами.
– Красавчик! – подхватив «фею» под руку, весело похвалила Лэни. – Дамам должно понравиться.
И сломала портальную капсулу.
– С прибытием! – немолодая женщина в тёплом плаще первой шагнула к Лэни, и та крепко обняла наставницу, ощущая, как пасмурный день разом словно посветлел.
– Всё в порядке?
– Да, – коротко ответила Тмирна, уступая герцогу право обнять свою спасительницу. – А это кто такой?
– Фея, – так же лаконично пояснила тихоня, наблюдая из-за плеча Олтерна, как настоятельница крепко вцепилась в руку ошарашенного Геликса и повела его к лестнице.
– Эста, – бесцеремонно сжав на миг тихоню в объятьях, успокоенно выдохнул герцог, – ну и перепугали вы нас! А где Змей? Я ничего не понял, Тмирна сказала лишь, что всё хорошо.
– Идём вниз, – поёжившись от холодного ветра, шагнула вперёд девушка, – это она молчит по моей просьбе. Хотелось, чтобы ты увидел всё своими глазами.
– Что именно?
– Сейчас дойдём до комнаты, и сам поймёшь, – на ходу поясняла тихоня, быстро сбегая по ступеням. – Господин Прилтес тут?
– Да. А при чём здесь он?
– А его дочка?
– Тоже. Так в чём дело?
– Олтерн! Я потратила драгоценное время, чтобы приготовить тебе сюрприз… правда, не могу назвать его очень приятным, а ты хочешь его испортить!
– Я до недавних пор считал, что почти ничего не может заставить меня дрожать от страха, – мрачно проворчал советник, догоняя графиню. – Но теперь могу признаться: от сюрпризов, приготовленных тихонями, трясусь заранее!
– Такое у нас ремесло… – Договорить тихоня не успела – из широко распахнутой двери, в которую Тмирна впихнула Геликса, раздался возмущённый мужской рык:
– Это что за представление?!
Высокий дородный мужчина с кулаками молотобойца, вскочив со своего места, надвигался на Геликса неотвратимо, как тайфун. Не видя в пылу своего гнева вернувшихся в комнату высоких гостей, которые почему-то надолго оставили хозяев под присмотром дознавателя и гвардейцев и ушли на башню.
Не заметил он и новой гостьи, одетой в мужской костюм и кружевную вуаль.
– Но… дядя… – отступая, блеял повеса, – это не я! Клянусь… это вон та сумасшедшая!
Он сделал отчаянный жест в сторону Лэни и юркнул за кресло, только сейчас начиная понимать, что, кроме господина Прилтеса, в гостиной сидит покрасневшая от негодования Нинилса и её камеристка, посвящённая во все тайны хозяйки.
Управляющий повернулся к дверям и замер, обнаружив там своего господина и рядом с ним незнакомую даму.
– Зачем ты притащил её сюда?! – Полный злобы голос Нинилсы в наступившей тишине расслышали все.
– Кого? – вмиг нахмурившись, герцог изучающе уставился на девушку, которой меньше часа назад любезно отпускал комплименты.
– Вон ту бродяжку! – с ненавистью ткнула пальцем в Лэни хозяйка дома. – С которой развлекается Гелик!
– Кто тут Гелик? – Голосом Олтерна можно было замораживать летом мороженое.
– Это он, – кивнув на пленника, Эста уверенно прошла к столу.
Уселась на свободный стул, подвинула к себе блюдо с маленькими тарталетками, наполненными самыми разнообразными начинками, и спокойно сунула одну в рот.
– Ну и наглость! – вскочила с места так ничего и не понявшая Нинилса. – Папа! Прикажи выкинуть отсюда эту грязную тварь!
– Что?! – отвернувшись от съёжившегося под его взглядом Геликса, недобро уставился на девицу герцог. – Кто мне объяснит, что тут происходит?!
– Эста покушает и расскажет, – с умилением наблюдая за тем, с какой скоростью исчезают под вуалью тарталетки, пояснила Тмирна и спросила воспитанницу: – Вы ничего не ели?
– Нет, – продолжая жевать, мотнула головой тихоня, рассказывать про бульон при чужих было настрого запрещено.
– А как ты оказалась вместе с этим… – осведомился Олтерн, презрительно мотнув головой в сторону готового провалиться сквозь пол Геликса и обводя всех тяжёлым взглядом, от которого его управляющий начал стремительно бледнеть. И даже его неукротимая дочка притихла и попыталась отодвинуться.
– Нашли они нас… – запив очередную тарталетку пододвинутым Тмирной отваром, устало сообщила Лэни. – К ночи мы набрели на заброшенную хижину. А утром туда целой гурьбой приехали вот они. Тао спал… он был ранен и выпил зелье.
– И что они вам сделали? – Знаменитая сталь герцогского голоса раскатилась по хрустальным бокалам отзвуком ближней грозы.
– Поделили, кто кому достанется, – стараясь не вспоминать тот момент, спокойно пояснила тихоня. – Меня отдали Геликсу, играть в фею, и бросили в повозку с вепрем, а Тао Нинилса забрала себе, решив, что ей не помешает брак со знатным господином.
– Святые духи! – схватился за голову Прилтес и рухнул на пошатнувшийся стул. – Доигрались!
– Следить нужно было получше за дочуркой! – жёстко бросила ему Тмирна.
– Так эти же бродяги забрались в наш домик! – немедленно с ненавистью огрызнулась девица, не обращая внимания на дёргавшую её за подол бледную камеристку. – Их можно было сразу повесить!
– О-о! – горько застонал управляющий. – Ну не можешь ты помолчать хоть теперь?
– Почему я должна молчать, когда бродяги лезут в наше добро?
– И где находится этот домик? – тихо спросил Наерс, неустанно строчивший что-то в своих бумагах.
– К северу от города широкая долинка, с правой стороны отвесные скалы, слева лес, – мигом ответила Лэни.
– О-о… – тихонько взвыл Прилтес и стукнул тяжёлой головой по столешнице, – какие дураки!
– Так это же мои земли! – мгновенно сориентировался его светлость. – Пиши, Наерс: самовольно вторглись в земли герцога, в его охотничьем доме захватили в плен тайных дознавателей его величества и насильно привезли в своё жильё с целью получения выгоды.
– С целью издевательства и насилия, – строго поправила Тмирна. – Эсту вот этот подонок собирался одеть в то платье, которое она натянула на него, и принудить к распутству, а Тао…
– Ничего я ему не сделала, вашему Тао! – заорала Нинилса, взбешённая непонятным поведением отца, даже не пытающегося её защищать. – Спит он, и ничем не разбудить!
– А где спит? – немедленно поднялась с места Лэни.
– Я покажу, – заторопилась камеристка, соображавшая значительно лучше своей хозяйки.
И в этот момент где-то невдалеке раздался грохот, отчаянные крики и топот нескольких пар ног.