– Демонская сила… – растерянно пробормотал Дагорд, начиная осознавать то, что ему сейчас сообщила жена. – Значит… ты?..
– Да. Но об этом не знает даже Тэйна. Она была слишком поглощена своим горем, чтобы заниматься монастырём, и хотя не отказывалась помогать и всё время писала отчёты, но последние два года в монастыре не жила.
– Хорошо, я никому не скажу… но не могу не спросить: раз ты мне это рассказала, значит, хотела о чём-то предупредить?
– Ты очень догадливый, зайчик, это именно так. Понимаешь, я имею право принимать мгновенные решения и сама себе давать контракты, если вижу дело, от которого может быть польза монастырю или вред королевству. – Лэни посмотрела в настороженные, ожидающие глаза мужа и чуть виновато улыбнулась: – Сегодня только Тэйна поняла, что я сыграла кокетку… когда сочла необходимым оставить на обед Георгиуса. И это задание я дала себе сама, но тебе хочу объяснить почему. Мне вдруг стало его очень жаль, и я решила проверить мелькнувшее предположение, что он больше не скорбит по Леоне, просто не знает, как переменить устоявшуюся жизнь. Как отменить порядки, которые сам же завёл и к которым все привыкли, как к приросшей к лицу маске. И я окончательно убедилась: Георгиус действительно смертельно устал жить в холодном одиночестве, и нужно только помочь ему сделать первый шаг. А ещё он тянется душой к теплу… и к женщинам. И в этом кроется самая большая опасность, король за долгое время отвык от женского общества и стал доверчив, как подросток. Это очень серьёзный вопрос для будущего королевства, зайчик, и нужно решать его немедленно, пока до короля не добралась какая-нибудь из пронырливых знатных вдовушек. Монастырь не занимается сватовством или сводничеством, но король – это особая статья. И потому ты не должен удивляться, если к нам вдруг приедет погостить пара немолодых дальних родственниц и я пристрою их королевскими фрейлинами.
– Вот теперь я понимаю Арвельда, – глубокомысленно сообщил Змей и немедленно поцеловал жену, пока она не начала обижаться. – Я не имею ничего против, любимая! И тоже могу рассказать тебе свою тайну… когда рядом с тобой твои сёстры, мне намного спокойнее за тебя… поэтому пусть приезжают все, кто тебе нужен, я никогда не скажу ни слова. У нас с тобой никогда не будет такой ситуации, как у Наерса… честно говоря, он меня сильно поразил. До этого случая я считал, что дознаватели более решительно расправляются с домашними проблемами.
– А меня это не удивило, – вздохнула Лэни, – я и ожидала чего-то подобного. Сёстрами давно замечено и записано в наших книгах, что по-настоящему честные и порядочные люди очень деликатны со своей семьёй и не способны разрешать такие вопросы жёстко и уверенно. Но мне уже пора собираться, я намерена надеть мужской костюм. Ты тоже выбирай одежду потеплее, ужинать будем во владениях Варгиуса, а там прохладно.
Идти к просторной пещере, где их ждали к ужину, пришлось по вырубленным глубоко под монастырём проходам, и в них действительно было холодно и зловеще тихо. Однако в обставленной как гостиная природной пещере было уютно. В каменной чаше, установленной посредине, жарко горели толстые поленья, и дым от открытого огня уносился к спускающейся из свода широкой медной трубе. С одной стороны от очага стоял обеденный стол, с другой – диван и несколько массивных кресел, пол перед ними устилали мохнатые медвежьи шкуры.
– Усаживайтесь, где удобно, – позвала вошедших сидевшая во главе стола Тмирна, но они дружно отказались:
– Извини, ещё не проголодались, обедали у короля.
– Мне уже об этом сообщили, – против обыкновения, настоятельница изменила своим же собственным правилам ничего не рассказывать о том, какими путями приходят в монастырь ценные сведения, – и о ваших наградах тоже. Поздравляю.
– Несомненно, все эти указы королю подготовил Олтерн, – мгновенно приняв новые правила, сообщила Лэни, садясь на диван, и незаметно усмехнулась: – Однако мне показалось, что некоторые из решений советнику кто-то подсказал.
– Ничего не вижу тут странного, Стальной Герцог только начинает постигать ценность дружбы и пока не научился догадываться, что друзьям тоже нужно кушать. Не сообразил же он насчёт Наерса? – спокойно парировала матушка и оглянулась на дубовую дверь: – А вот и братья твои на подходе. Хотела позвать ещё и Олтерна… но передумала. Сами всё ему объясните.
– А нас зачем позвали? – удобно устроившийся рядом с женой Змей сообразил, что разговор пойдёт вовсе не о Рози. Точнее, не она будет главной темой этого собрания. – Если нечто серьёзное… то, возможно, не стоит впутывать Герта?
– Ему мы всего и не скажем, – спокойно ответила Тмирна, – поговорим о тех вещах, которые волнуют его, и отправим на прогулку.
– Добрый вечер! – Тот, о ком они говорили, ворвался в пещеру первым, оглядел непривычное, но уютное помещение и сразу помрачнел.
Кроме матушки и Варгиуса, здесь были только Змей с Лэни, и никакого намёка на ту, кого ему так хотелось увидеть.
– Садитесь к столу, – повторила приглашение Тмирна, но вошедшие отказались так же слаженно, как первые гости, и направились к дивану. – Тогда вам придётся несколько минут развлекать друг друга, пока мы перекусим.
– Кушай спокойно, – заботливо отозвалась Лэни, – я пока расскажу про Георгиуса. Сегодня он показался мне очень одиноким и несчастным… думаю, нужно чаще приглашать его на совместные обеды и ужины. Но самой мне его развлекать некогда, а доверять такое важное дело знатным дамам я не могу, вот и хотела попросить парочку фрейлин… вдобавок к тем, кого мне обещали ранее.
– Олтерн тоже просил фрейлин, – на миг оторвавшись от еды, вздохнула Тмирна, – попробую что-нибудь придумать. Не годится оставлять короля без внимания.
Геверт тяжело вздохнул, желая показать, что его тоже не стоит оставлять без внимания, однако Тмирна этого вздоха словно и не заметила. А вскоре дверь распахнулась и в комнату вошли шесть монахинь. Все были одеты в одинаковые удобные, но мешковатые серые платья и серые чепчики, у всех на бледных лицах застыло одинаково печальное выражение.
Сразу сообразив, что Тмирна никогда бы просто так не позвала сюда девушек, мужчины немедленно впились в них взглядами, пытаясь хоть в ком-то из пришедших разглядеть знакомые черты.
– Это Рози, – тихо и неуверенно произнёс вдруг Герт, вглядываясь в одну из девушек, и добавил громче: – Лэни, это она! Я узнал, третья справа!
– Это баронесса Энройза Лийгенская, ваша светлость, – строго сообщила настоятельница, – но если вы хотите в этом убедиться, разрешаю проводить сестру к месту, где у неё сегодня занятия. Девушки, можете убрать со стола, наши гости не голодны. Напитки и бокалы оставьте.
Пока пятеро монахинь с ловкостью вышколенных горничных составляли посуду в корзины, шестая направилась к двери, не выказывая никакого намерения ждать, какое решение примет герцог. Однако Герт помчался за ней с уверенностью взявшего след ирбиса.
По неширокому тоннелю, в который вскоре свернула монашка, он шёл за нею следом, не замечая, куда идёт и куда поворачивает, думая только о том, как бы не упустить Рози из виду. И с каждой минутой всё более утверждался в своей правоте. Совпадали все те мелкие приметы, какие он хорошо рассмотрел во дворце короля и запомнил с фанатизмом влюблённого. И фигурка, угадывающаяся под непритязательным платьем и шалью, которой девушка замоталась, выходя, и жесты, и особый наклон головы.
Тоннель постепенно вёл вниз, и в пещере становилось всё прохладнее, хотя мороза не чувствовалось. Геверт уже послал мысленное спасибо сестре, почти силой всунувшей ему в руки плащ, который герцог сбросил на спинку кресла, усаживаясь у огня, и с тревогой наблюдал за не сбавляющей шага монахиней, не зная, как предложить ей этот самый плащ. Вряд ли её шаль способна кого-то согреть, а Рози такая хрупкая! К тому же худые люди обычно мёрзнут сильнее, это он где-то слышал.
Масляные фонари, висевшие на стенах через равные промежутки, закончились, когда девушка свернула в боковой проход, и Геверт сначала забеспокоился, но вскоре оказалось, что у неё с собой маленький переносной фонарик. Рози взяла его в левую ручку и несла, чуть приподняв, так, чтобы было видно лишь небольшую часть пола.
С этой минуты герцог шёл, глядя только под ноги, где мелькали бледные отблески света, и не следил ни за поворотами, ни за шириной и направлением проходов. Его волновала всего одна мысль: как бы не отстать от ни разу не оглянувшейся монашки, не потерять её в этих запутанных коридорах.
И потому Герт вздохнул с огромным облегчением, когда они вдруг вышли в высокую и просторную пещеру, отозвавшуюся на свет фонарика розовато-молочным сиянием.
– Стойте там, – обернувшись, холодно заявила Рози, и герцог ответил ей сияющим нежностью взглядом.
Он был неимоверно горд, что сумел узнать её среди безликих подруг и пройти по этому лабиринту, не отстав ни на шаг.
– Стою.
– Зачем вы меня преследуете?
– Я хотел с вами просто поговорить… – на миг растерялся Геверт и тут же спохватился. – И я вас не преследую, а пытаюсь за вами ухаживать. Вы мне очень нравитесь, Рози…
Герт вздохнул и смолк, радуясь своей предусмотрительности. Не зря он вчера целый вечер стоял в своей спальне у зеркала, пытаясь научиться произносить эти слова так, чтобы они не звучали ни просьбой, ни оправданием.
– Ну, говорите, только учтите: всё это ложь. И слова, сказанные матушкой, и та девушка, которую вы видели во дворце! Вам понравилась яркая весёлая Рози с шикарной гривой золотых волос, но я вовсе не она! – помолчав минуту, продолжила монашка и решительно сдёрнула чепчик.
Пшеничные волосы, блеснувшие в свете фонаря лёгкой рыжиной, упали на плечи, рассыпались по затянутой в шаль груди. Да она же сейчас совсем замёрзнет, сразу вспомнил герцог о своём намерении закутать её в плащ.
– Рози… – Он запнулся и тут же заговорил быстро и путано, боясь, что девушка откажется: – У вас замечательные волосы, но, пожалуйста, наденьте чепчик, тут холодно. И вот ещё мой плащ, ваша шаль не защитит от простуды.