Однако тихоня уже определила для себя, что ни мольбы, ни просьбы, ни какие-либо уловки из арсенала глупышки или кокетки ей сейчас не помогут, и продолжала молча разглядывать своего пленителя.
От её глаз не укрылось ни отсутствие оружия на поясе незнакомца, ни его простая, но добротная одежда, ни остатки пыли на небрежно обтёртых сапогах. Тёмные волосы, открывающие упрямый лоб, были слегка спутаны, и сестра Тишины не могла не понять, что хозяин откуда-то прибыл в свой дом совсем недавно. Причём, судя по всему, очень торопился и, следовательно, совершенно не ожидал сегодня такого подарка, как захваченная в плен тихоня, ходившая по дворцу под видом дознавателя.
– Ты ничего не хочешь спросить? – Низкий голос звучал ровно и обычному человеку мог бы показаться уверенным и спокойным, но Лэни уловила в нём нотки нетерпения.
И тихоня отлично понимала, что именно тревожит её пленителя. Поскольку его люди охотились именно за ней, значит, каким-то путём выведали, насколько важную роль сыграла она в последних событиях. И в таком случае незнакомец не мог не догадываться, какую ярость вызовет у самых могущественных людей королевства её похищение. И какие меры предпримут король, Олтерн и Змей, едва им станет известно о произошедшем. Следовательно, время работает на неё… и одновременно против, если они не сумеют договориться.
– Я жду твоих вопросов, – очень мягко, словно разговаривала с тяжелобольным, пояснила тихоня.
Он с минуту смотрел на неё испытующе, видимо, делая какой-то трудный, но очень важный выбор, и наконец так же обманчиво спокойно произнёс:
– Если ты пообещаешь на них ответить, я открою клетку, и мы перейдём в соседнюю комнату, там разговаривать намного удобнее.
– Когда говорят «если», – огорчённо вздохнула Лэни, – всегда предполагается другой вариант.
– Не в этот раз, – скула мужчины резко дёрнулась. – Если ты не согласишься, я снова усыплю тебя и отправлю на башню Датрона.
– А Хара? – поинтересовалась тихоня, желая немного потянуть время и просчитать все последствия своего выбора.
– Его приведём куда-нибудь в другое место, – сразу отозвался хозяин, выдавая себя с головой.
Раз он не замялся с ответом даже на миг, значит, хорошо продумал этот план, и в таком случае надежда герцогини на мирное продолжение разговора получила ещё один белый камень.
– Открывай, – уверенно кивнула Лэни и посмотрела на свои босые ноги, – и дай какие-нибудь туфли.
Он легко щёлкнул пальцами, и в комнату вошла женщина, одетая в такое же пёстрое платье-балахон, какое было на Лэни. В руках она держала мягкие туфли без задников, и в этот момент растаяли последние сомнения Лэни в том, кто её хозяева.
Не мог обычный человек, даже стоя вплотную к толстой двери, расслышать слов пленницы про туфли. И в таком случае с ними нужно быть вдвое осторожнее, чем с чистокровными людьми, и ни в коем случае не лгать и не хитрить.
Звякнул замок, распахнулась дверка, и женщина, не входя в камеру, ловко бросила пленнице обувь.
– Обувайся.
– Могла бы и ближе подойти, – усмехнулась Лэни и, сунув ноги в туфли, встала с лежанки. – Хара я тут не брошу. Давайте зелье, сама напою.
– Ты думаешь, зверь тебя защитит? – не сдержал язвительности хозяин.
– Я надеюсь, что меня не нужно защищать, – так же ехидно парировала тихоня. – Но знаю другое. Его очень любят и доверили мне лишь на время.
Несколько мгновений он смотрел на неё, не мигая, потом сухо кивнул:
– Хорошо.
Женщина, вставшая рядом с ним, не сдержала расстроенного вздоха, но ни одним жестом не выказала своего несогласия, прошла в клетку и протянула Лэни пузырёк:
– Пять гран.
Тихоня молча кивнула, ничем не показав, что сразу узнала этот голос, повернула морду ирбиса поудобнее и, разжав зубы, ловко плеснула туда зелье, мгновенно убирая руки и отступая. Зверь обиженно рыкнул, клацнул зубами и мигом подобрался, настороженно оглядываясь.
– Хар, это я, – позвала Лэни, и он чуть скосил глаза, давая понять, что сразу её заметил, но продолжая так же бдительно следить за незнакомкой, – тут все свои. Идём.
Ирбис грациозно спрыгнул с лежанки, всем своим видом выказывая крайнее недоверие этим «своим», и неохотно вышел вслед за девушкой из клетки, настороженно посматривая по сторонам.
– Идите за мной, – предложила женщина, так ловко обманувшая тихоню, и распахнула дверь.
Очевидно, он был невелик, этот дом, всего четыре двери выходили в коридор, и та, куда привели Лэни, была в самом конце, поэтому сестре Тишины удалось рассмотреть за довольно широким окном верхушки деревьев, на которых ещё золотилась необлетевшая листва. Значит, верно они с матушкой рассчитали: логово оборотня находится на юге, вот только в то, что он враг, тихоне верилось всё меньше. И пока она проходила в устланную коврами комнату и усаживалась в низкое кресло, в голове всё настойчивее крутилась идея, как быстро и безопасно проверить свои предположения.
Он вошёл в комнату вслед за ней и ирбисом, сел напротив, но не очень близко, и уставился на пленницу, которой предлагалось с этого момента считать себя гостьей, явно не решаясь задать самый главный вопрос.
– Можно я спрошу? – решила испытать свою идею Лэни.
– Да.
– Здесь есть пирамидка?
– Зачем тебе?
– Отправить письмо. Ещё не поздно всех остановить… – Больше она не стала ничего разъяснять, сам поймёт, если захочет.
– Пенал обычный?
– Лучше мой, – снова не вдаваясь в объяснения, ответила Лэни.
– Принеси, – негромко приказал он, и тотчас за дверью послышались торопливые шаги.
Тихоня откровенно усмехнулась: вовсе не случайно он так открыто показывает свои возможности, и ласково погладила ирбиса по пушистой голове.
– Пока она несёт бумагу… – спокойствие явно давалось оборотню всё труднее, – ответь на один вопрос: что с ней?
– С ведьмой или с Леонидией? – мгновенно воспользовалась его ошибкой сестра Тишины и замерла, вся превратившись в слух.
Ведь от того, с какой интонацией он ответит на вопрос, будет зависеть очень многое.
– А можно с обеими? – Глаза оборотня довольно блеснули, и Лэни тонко усмехнулась.
Он явно полагал, что она наивно попалась на простенькую уловку, первой назвав имена тех, кто мог его заинтересовать, и подтвердив этим свою прямую причастность к событиям. И пока не осознал, насколько открыл гостье свою заинтересованность судьбой именно этих особ.
– Леонидия вернула себе свободу, сына и любимого мужчину, – бдительно наблюдая за оборотнем, слушавшим её со всё возрастающим напряжением, неторопливо сообщила Лэни, – она счастлива, но ещё не скоро оправится от перенесённых злоключений.
Оборотница неслышно прошла к Лэни и подала поднос, на котором лежал собственный кошель тихони с писчими принадлежностями и пенальчиками.
– Подожди, Эсталис! – внезапно поднял руку оборотень. – Ответь до конца на вопрос, и я отдам тебе твои капсулы. Через пару минут ты сможешь сама всё сказать своим друзьям.
Глава 29
– Извини, – спокойно ответила сестра Тишины, доставая листок бумаги и перо, – но первый уговор нравится мне больше. Не только у тебя есть вопросы, у меня их тоже накопилось немало… И за право получить честные ответы я заплатила своей кровью.
Произнося эти слова, она стремительно черкала короткую записку, но едва дописала и собралась положить в пенальчик, светивший уверенной зелёной полоской, как оборотень стремительно метнулся к ней и перехватил руку. С другой стороны от тихони поднялся на ноги и свирепо зашипел ирбис, возмущённый таким нахальным обращением с хозяйкой.
– Можно посмотреть, что ты написала? – Хозяин говорил очень мягко, но в его глазах разгорались такие же яростные огоньки, как у зверя.
– Конечно, – разжала пальцы Лэни, и письмо оказалось в руках мужчины. – Но учти, это записка моему мужу.
– Кто твой муж? – внешне безразлично поинтересовался он, пробегая глазами записку, но тут вмешалась его помощница:
– Нет у неё на руке браслета.
– Как это? – озадаченно нахмурился оборотень, и Лэни ответила ему открытым, насмешливым взглядом:
– Она не знает, что браслеты бывают не только серебряные или золотые. Смотри!
Широкий рукав опал с гордо поднятой руки, и оборотень на несколько мгновений оцепенел от потрясения. Даже нагнулся, чтобы рассмотреть получше, и Хар громче предупредил о своём возмущении такой наглостью.
– Прости… – В голосе мужчины была странная смесь уважения, восхищения и горечи. – Она и правда не знает про такие браслеты.
Он вернул лист, на котором было начертано: «Зайчик, не волнуйтесь, у меня всё хорошо, привет матушке и сёстрам, твоя глупышка» – и шагнул к своему креслу, но внезапно остановился и обернулся. Тихоня в это время ловко запечатала пенальчик, отправила письмо и аккуратно складывала в кошель свои вещи.
– А можно мне его потрогать?
– Можно, – разрешила Лэни, даже не пытаясь разгадать, что им движет – любопытство, недоверие или особое почитание оборотнями эльвов, о котором ходили в народе легенды и байки.
Разве не всё равно? Пусть убедится, что веточки с закрывшимися бутонами настоящие.
Мужчина подставил ладонь, и тихоня доверчиво положила на неё руку, исподтишка наблюдая, как он осторожно водит по веточкам пальцем, словно к чему-то прислушиваясь, и на его лице смягчаются жёсткие складки и начинают мечтательно блестеть глаза.
– Спасибо, – спохватившись, аккуратно отпустил оборотень её руку и ушёл на своё место.
Минуту помолчал и прежним, уверенным голосом спросил:
– Так где Зоралда?
– Погибла, – тихо призналась Лэни, готовая в случае опасности немедленно уйти с помощью капсулы, замаскированной под крохотную шкатулочку с печатями и с ловкостью фокусника спрятанной в вырез платья.
О том, что где-то рядом имеется портальная башня, тихоне сказала яркая полоска на пенальчике.
Его лицо мгновенно закаменело, налилось тяжёлой горечью, и Лэни поспешила поднять одну руку к горлу, а второй вцепиться в ошейник Хара.